Немцы заглядывали к нам в посёлок ещё пару раз, я старалась держаться от них подальше. В индийской национальной одежде, да ещё дочерна загорелой, признать во мне европейку было бы весьма проблематично. Моя неприязнь к варварам-германцам лишь возросла при известии о начале Второй Мировой, и особенно - когда узнала, что моего обожаемого доктора Людовика застрелил какой-то пьяный фашист, даже не разобравшись, кто перед ним. Лишь ближе к миллениуму, когда у меня появились друзья из неметчины, переменила своё отношение.
-А тебе удалось побывать в Шамбале? - перебил её Эрик.
-О нет. Увидеть её позволено лишь немногим избранным. А женщинам путь туда вообще заказан. По крайней мере, так было сто лет назад. Не знаю, как сейчас - вроде бы запреты уже не столь строги, и кое-кто из представительниц моего пола умудрился побывать там. Однако так или не так - однозначно не скажу, поскольку любой, осчастливленный честью увидеть тайный град, обязан дать обет вечного молчания об увиденном там.
-Поэтому, даже если бы и посетила его, всё равно твой ответ стал бы отрицательным?
Лайта усмехнулась.
-Сообразительный. Обсуждать содержание Шамбалы не возбраняется лишь с тем, кто тоже был там. Но разве мало в мире вещей, не менее интересных? Восток - как наркотик, его извечная неторопливость очаровывает настолько, что можешь прожить там целую вечность, купаясь в нирване. Но, видать, рановато было уходить на покой созерцательности, душа требовала действия. Уступив наконец её возжеланиям, в середине шестидесятых я вернулась в Париж.
И словно попала в иное измерение - мало что осталось от привычного когда-то, да и люди стали совершенно другими. Битлы и рок-н-ролл, свободные отношения, хиппи с их призывами ко всеобщей братской любви, первые полёты в космос. Как на чудо света пялилась в экран телевизора, а уж с каким трепетом садилась в салон авиалайнера! Вместе с приятелями-студентами ходили бить стёкла в окнах американского посольства, протестуя против войны во Вьетнаме, и на публичные лекции всемирно известных профессоров, увлекательно рассказывавших о чёрных дырах, ядерном синтезе и перспективах генной инженерии. Весёлое было времечко - словно скинула весь груз прожитых лет...
Голос Великого Мастера вновь предательски дрогнул, выдавая печаль ностальгии. Виновато оглянувшись на Эрика, словно устыдившись непозволительной её титулу слабости, Лайта свернула в сторону:
-Тогда же познакомилась с Санта-Ралаэнной. Об острове, чародеями населённом, слышала и раньше, но побывать довелось лишь когда сдавала экзамен на звание Мастера. Тибетские мудрецы не заморачиваются с чёткими критериями колдовских способностей, у них больше на интуиции основано, кто кому поклоны бьёт. Ничего не попишешь - традиции, формальное их членство в Гильдии мало что меняет. В Штарндале я тогда прожила без малого пять лет - кстати, неподалёку от твоей каморки. А если точнее - в комнате под номером 14.
Там, где они с Гекой случайно разрушили чёрный кристалл, за что чуть было не поплатились по полной программе. Но едва ли тут есть какая-либо связь - чистой воды совпадение.
-В тринадцатой поселиться не рискнула?
-Шутишь, да? Я, конечно, к басням о зловредном привидении, в ней обитающем, отношусь скептически, но проверять на себе горячего желания никогда не испытывала. Там, кстати, секретный люк, в подвал ведущий, имеется! Узнала о нём случайно - полгода назад Великий Мастер Синту заварил его Металлизацией - заклинанием, превращающим камень в металл. Не знаю, зачем такие сложности, по-моему, куда проще было бы сломать механизм, открывающий его.
-Наверное, - нарочито безразличным тоном согласился Эрик.
Рассказчица, к счастью, не стала заостряться на столь незначительном эпизоде, предпочтя вновь окунуться в воспоминания.
-В те годы состоялось и моё знакомство с Внеземельем. Первой планетой, на которой довелось побывать, оказалась Олотто - не самое интересное место для туризма. Пейзаж невыразительный - горы да болота, блеклые серо-зелёные краски природы, скудные флора и фауна. Единственно, чем запоминается, обилием птиц. Точнее говоря, созданий, очень их напоминающих. Ну да не в том дело - главное, первое впечатление. Осознание факта, что ты за тысячи световых лет от родного дома и вокруг всё иное, даже звёзды на ночном небе, бодрит не хуже кружки доброго вина. Потом, конечно, когда список посещённых тобою миров перевалит за дюжину, потихоньку начинает приедаться, красоты Внеземелья ассоциируются с земными образами, уже не видишь в них ничего необычного. Впрочем, точно такие же чувства испытывают люди, много дорог исколесившие по белу свету - удивить их можно лишь суперэкзотикой.
В той поездке познакомилась с Альфредом, ставшим Мастером незадолго до меня, но уже успевшим познакомиться с целой кучей инопланетян. От него я немало небесполезного узнала обо всяких там эльфах и гномах, орках и драконах. Равно как и закулисье мировой политики, образе жизни современной аристократии, тонкостях устройства великосветских приёмов - во внешнем мире Альфред являлся сыном посла и даже успел окончить дипшколу. Несмотря на 'благородное' происхождение, парень он был свой в доску, без снобистских заскоков. Он, кстати, придумал называть меня Лайтой - типа ты как мини-солнышко всё вокруг освещаешь и согреваешь. Я ничего против не имела - всё веселей, чем Хуанита, да и восточное моё имя Джакуша тоже как-то на подвиги не вдохновляло. С той поры так и представляюсь, хотя кое-кто из старичков ворчит - несерьёзно, мол, для Великой глупым прозвищем именоваться. Ну да, конечно, быть каким-нибудь Гу-Блюкиным или де Гуямом прилично, а Лайтой почему-то нет. Да ну их, старых ворчунов, о чём ни заведут беседу, обязательно проедутся, какая нынче молодёжь распущенная пошла. Вот в их времена, лет триста-четыреста назад, и небо было голубее, и тролли волосатее. А что касается Альфреда, то единственно, в чём застуживал упрёк - сибаритом был изрядным, очень любил кайф ловить. Это его в конце концов и сгубило. Слышал когда-нибудь о заклятии, именуемом Радужная Топь?
Эрик отрицательно покачал головой.
-Как-то не попадалось.
-Я бы сильно удивилась, если бы его формулу сунули в учебники для школяров. Действие сходно с Эйфорией, но намного сильнее, а по сути сравнимо с принятием дозы наркотика. Воздушно-приподнятое состояние, миражи перед глазами, любовь ко всему встречному-поперечному. Но и последствия такие же - депрессия, нервные боли, и вдобавок эффект привыкания. Очень скоро у пристрастившихся остаётся лишь одна забота - побыстрее поднакопить энергию, чтобы вновь испытать блаженство, даруемое Топью. Так постепенно наступает полная и, к сожалению, необратимая деградация личности. Даже наложить соответствующий запрет бывает подчас слишком поздно - от человека остаётся лишь бледная тень, ничем не интересная и не интересующаяся. Поэтому если где-нибудь встретишь формулу Топи и не уверен, что сможешь ей противостоять, то лучше не экспериментируй. А главное - не показывай друзьям.
-Спасибо за предупреждение. Однако расскажи лучше, как тебе удалось Великой стать.
-Ну, тут как раз ничего особо интересного. Лет тридцать назад очередной мой приятель приколоться решил - а слабо, мол, стать в один ряд с прославленными чародеями? Да без проблем, ответила я, хотя особой тяги к карьерному росту в себе не ощущала, да и, положа руку на сердце, потенциал ещё не тот был. Но раз назвался груздём - полезай в кузов.
-Меня Гека точно так же на понт взял. Когда решали вопрос, куда поступать.
-Помню, рассказывал. Я у вашей Эльмиры на защите оппонентом была. Поязвила немного над некоторыми её выкладками. Надеюсь, она не в обиде осталась, оценила дружеский юмор. Ну а касаемо меня - посуетиться пришлось изрядно, чтобы то пари выиграть. Я вновь отправилась на Восток, с поклоном к легендарному Старцу Поднебесья, единственному в мире Гроссмейстеру Духа Тэмгу.
-А не проще ли было обратиться к дону Фердинанду-Энрике? Неужто не пособил бы своей землячке, тем более такой симпатичной?
-Ха! Мэтру Саграно неведомы человеческие слабости. И уж кому он доверяет меньше всего - так это красивым женщинам.
Любопытно, чем же таким тогда сумела зацепить его Жанна. Или броня беспристрастности изрядно проржавела со временем?
-А как же Изабелла?
-Откуда ты знаешь про Изабеллу? - подозрительно прищурилась Лайта.
Эрик смутился.
-Мастер Халид рассказывал как-то. Правда, он и сам толком не знает, кем её прототип может доводиться дону Фердинанду-Энрике.
-Считаешь, мне это известно? Вот тут глубоко заблуждаешься. Болтают многое - вплоть до того, что она профессионал заплечных дел. Кукольная внешность ничего не значит - элементали запросто принимают любое обличье. Закосит, например, под твою гёрлфренд, руками за шею обовьёт, и оглянуться не успеешь, как позвонки хрустнут. Не сильно удивлюсь, если даже члены Гептаграма затруднятся дать тебе точный ответ.
-А это что ещё за зверь такой?
-Не слышал разве? Зря, значит, успела подивиться твоей поразительной осведомлённости в некоторых вещах, рядовым ученикам неизвестных. Гептаграм - нечто вроде тайной закулисы; семеро старцев - вершителей судеб, в руках которых сосредоточена реальная власть над Гильдией. Афишировать себя не любят и собираются вместе только для решения наиболее важных вопросов. Прости, больше поведать не могу - на свои заседания они меня не приглашали.
Эрику сразу же вспомнился странной конструкции стол в кабинете Архимага. Теперь он мог сказать точно, сколько у него сторон.
-И кто же те таинственные кукловоды, если не секрет?
-Ишь какой шустрый. Могла бы, конечно, ответить так же, как на вопрос про Шамбалу. Или вообще 'посоветовать' забыть, о чём спрашивал. Но я и в самом деле не знаю. Почти наверняка, кроме мэтра Саграно, там присутствуют Гарозиус и Лорд-Хранитель Традиций; насчёт остальных четверых могу лишь строить догадки.