Давление на затылок усилилось.
Я прибавила шагу. Возникло ощущение обнаружения конечной точки пути. Словно я шарик для гольфа, а здание луза, куда меня следует загнать.
Еще несколько шагов и я переступлю порог.
На миг остановилась в раздумьях. Так тут же чуть не упала. Чужой взгляд сшибал с ног, требуя оказаться внутри здания.
Над массивными дверьми слабо виднелась надпись, только я не могла ее прочесть.
Наверное, она на другом языке. Входить внутрь не решалась, лучше понаблюдать со стороны.
Взгляд подталкивал. Да что там говорить? Он буквально бульдозером пер, настолько сильно давил.
Как назло, никого в ближайшем окружении. Даже голуби, завсегдатаи городов, и те куда-то попрятались.
Словно давали выбор. Который зависел только от меня.
Следовало что-то решать, и желательно быстрее, ибо жить под постоянным давлением со стороны невыносимо.
Следила глазами за дверьми, а рукой шарила в сумочке. Пару лет назад я купила перцовый баллончик. Не для того, чтобы воспользоваться, а для успокоения. И как назло он не находился, когда нужен.
В растерянности опустила взгляд под ноги, мельком скользнула по руке, а после зависла на … сумке.
И простонала.
Именно сегодня я взяла не ту, в которой лежало средство самообороны. Да что ж я такая за курица?
У меня есть еще час до того момента как надо встречать Антошку.
Это все и решило.
Несколько шагов до двери преодолела за мгновения. Толкнула дверь. И в последний миг ощутила облегчение. Но не свое.
Я, как раз таки, была напряжена, не зная чего ожидать.
— Добро пожаловать в Академию Меча и Магии!
Самое быстрое, что есть на свете, это мысль. Она пролетает по нейронам со скоростью света. Не имеет под собой материального носителя и откладывается в памяти в виде образов.
Перед глазами сразу же всплыла картинка с похожим названием.
Несколько лет назад перебирала в доме бумаги и обнаружила лазерный диск с компьютерной игрой. Еще до Антошки я могла себе позволить в свободное от работы время поиграть. Сильно не увлекалась. Играла лишь для того, чтобы чем-то себя занять вечерами. С появлением же сына, времени на себя стало меньше. Игры я забросила. Переключилась на воспитание ребенка. За ненадобностью игры выбросила. А одна, по всей видимости, завалялась.
Я показала Антону. Он захотел посмотреть во что играла мама до его появления на свет. И надолго ею увлекся.
Бывают же такие совпадения.
Додумать мне не дали.
Глава 9
Королевство Урартус
— Руан, где тебя черти носят? — в спальню брата без стука вошел Его королевское величество Вильгельм де Рар. Его недовольство разливалось в воздухе и стелилось шлейфом следом. Придворные сказали ли бы, что это нехороший знак. Пророчащий кое-кому большие неприятности. — Почему я, король, должен бегать за каждым приглашенным и тянуть на аркане в церковь? — недовольно прорычал мужчина, загораживая собой свет, льющийся из коридора
— Через пять минут буду, — Руан стоял опираясь плечом на прикроватный столбик.
В спальне из освещения горел лишь один магический светильник и то в дальней части комнаты.
Но не это озадачило короля.
В комнате все шторы были задернуты, тогда как на дворе расцвело еще несколько часов назад. Руан, дружок короля на свадьбе, должен быть в парадном костюме со всеми регалиями, а не в повседневной одежде, в которой он в прошлом ходил на границу.
Взмах руки и в окна полноводным потоком хлынул свет.
Руан инстинктивно прикрыл глаза, не желая ослепнуть. На миг утратил концентрацию. Покачнулся.
Это не осталось без внимания Виля, старшего брата из пяти отпрысков прежнего короля, в прошлом году почившего в неравной схватке с зеленым змием.
— Да на тебе лица нет, — доли секунды хватило, чтобы оказаться рядом с братом. Руан с трудом державшийся на ногах начал заваливаться на бок.
Вильгельму ничего не оставалось, как принять брата в свои королевские объятья. Не думая, что мнется накрахмаленная рубаха, а бутоньерка из свежих цветов рассыпается белым снегом по ковру.
— Лекаря. Немедленно, — усиленный магически голос короля прогремел для подданных.
Через несколько мгновений в комнате Руана появилось сразу несколько архимагов, обладающих даром исцеления.
К счастью короля его приглашением не пренебрег ни один.
Виля де Рара тут же оттеснили от брата, лежащего в позе умирающего на кровати. Цвет лица которого сливался с белоснежными простынями.
Короля тут же оттеснили в сторону. Пусть он и первый человек в государстве, но сейчас его помощь не требовалось, а присутствие рядом с больным только мешало.
— Делайте что хотите, но Руан через час должен быть в церкви живой и здоровый. Иначе никакой свадьбы не будет, — прогремел голос короля.
Архимаги даже не посмотрели в его сторону. Они занимались удержанием души пациента в теле.
— Виль, дорогой, ты решил отложить нашу свадьбу? — в кабинет впорхнуло небесное создание с голубыми глазами и белоснежными локонами. Без пяти минут супруга короля.
Она единственная, кто могла позволить себе панибратские отношение с монархом задолго до официального признания своего статуса.
В королевстве судачили, что будущая королева не от мира сего, что она, если не сумасшедшая, то как минимум недалекая в плане ума. Прозрачные голубые глаза, в которых отражалась бескрайнее чистое небо, выражали детский восторг и непосредственность.
Обманчивое впечатление.
Об этом знали только самые близкие люди.
— Душа моя, как я могу отложить восход солнца? Это же нереально, — Вильгельм натянуто улыбнулся. Состояние брата, нахождение его между жизнью и смертью, беспокоило короля.
— Виль, посмотри на меня, — попросила Юла Ози. У будущей королевы не было ни дворянского титула, не могла она похвастаться и принадлежностью к древнему роду.
Никто не знал откуда она появилась в один прекрасный день в лесу перед лошадью, управляемою Вильгельмом.
— Душа моя, все не настолько серьезно, — король лукавил. Но иметь на руках два бесчувственных тела не желал.
Юна — пророчица. Ее дар позволял заглянуть в будущее, но имел неприятные последствия. За все надо платить, говорили старики. И были правы. Будущая королева платила годами своей жизни за возможность заглянуть во время, которое еще не наступило.
— Виль, не стоит волноваться. Я и так знаю, что с твоим братом будет все хорошо, — переплела свои пальцы с пальцами короля. — Я просто хочу поддержать тебя, снять толику волнения.
Король с облегчением вздохнул. Если Юна говорила, что все наладится, значит, так тому и быть. Все предсказания девушки сбывались, даже если на первый взгляд они ими не казались.
— Достаточно лишь твоего присутствия, душа моя, только и всего, — Вильгельм поднес к губам тоненькие пальчики, чья хрупкость не позволяла заподозрить насколько они сильны.
— Ваше величество, — в кабинет вошел убеленный сединами архимаг, чуть поклонился, как того требовали приличия. — Руан де Рар, ой, простите за мою оплошность, Руан де Брис пришел в себя. Его жизни ничто не угрожает.
— Я же говорила, что не стоит волноваться, — прощебетала Юла.
— Душа моя, и ты как всегда была права, — радостно заулыбался король, в очередной раз целуя пальчики.
Глава 10
— Это что за посиделки у вас? — раздалось над ухом, отчего я вздрогнула и принялась поворачиваться на звук. — Несносный Ил, тебя опять следует отправить в катакомбы на перевоспитание?
Когда сразу начинают сыпать претензиями, при этом даже не поздоровавшись, возникает реакция неприятия человека. Даже если он высок, черноволос, хорош собой и в полной мере отождествляет собой мечту всех женщин от двадцати пяти и старше.
— Муар Расхи, — вскочил чертенок. — Это не я. Это она. Все она. Я тут ни при чем, — принялся открещиваться от всего зеленый.
— Конкретнее, в чем ты ни при чем? — не сводя с меня оценивающего взгляда поинтересовался этот муар-фуар.
Чертяка уже был на ногах, за ним и я поднялась. Как-то негоже сидеть, когда разговаривают свысока. Слишком уязвимая позиция. Неприятная. Вызывающая желание защищаться.
Да и стоя проще залепить пощечину, это известно всем.
И почему я про нее вспомнила? Сразу даже и не сообразила.
А чертяка тем временем продолжал вываливать на меня все грехи. Не только мои, но и свои. Давнишние. Оттого и рука зачесалась, желая поздороваться с какой-нибудь частью тела ябеды и наушника.
И не то, чтобы я была сторонницей насилия, но иногда меня выбешивали некоторые личности, которым следовало дать отворот-поворот и как можно быстрее.
— Она… она пыталась скормить меня маколову. Дразнила его. Третировала. Подвергла меня опасности. Украла свиток с заклинаниями. Разбила любимую вазу муара Руана. Грозилась меня съесть. И, вообще, вела себя вызывающим образом. Предлагая за мое молчание потрогать себя за выступающие части тела. Развратная ария, я вам скажу муар Расхи, — доверительным тоном сообщил чертяка.
Теперь-то я поняла почему его прозвали Несносным. Кто выдержит такого наглеца, вруна и воришку?
Я внимательно слушала все обвинения, бросаемые в мой адрес. Запоминала. Тщательно и по пунктам. Собираясь в полной мере вернуть «доброе» отношение чертяке в ответ. Как только предоставится такая возможность.
— А вы, ария, почему молчите? — обратился ко мне муар Расхи, изучающе, смотрящий на меня.
— Жду когда можно будет выполнить то, что не доделала с этим несносным чертом. Вначале развратить, а после съесть, — ответила как можно милее, не забывая скалиться в добродушной ухмылке.
Кажется, Ил понял, что перегнул палку, попятился. Испуганный взгляд приятно порадовал мое самолюбие.
— Муар Расхи, спасите! — заверещал черт, прячась за мужчину.
— Поздно, Добби. Прощайся с жизнью, малыш, — произнесла я голосом Дона Корлеоне.
Добби, в смысле, Ил, от страха и скорой неминуемой смерти как-то скукожился. Пошел пятнами. Вначале слегка зеленковатыми, потом белесыми, затем цветами радуги.