– Мелани… – прорычал мне в ухо он, подхватив на руки и унося куда-то вглубь, – Мало времени… но я соскучился, Мелани…
«Что за странное имя? – отвлеченно подумала я, слыша его сердцебиение и едва соображая, – Почему он так говорит? Называет меня милой?»
Он усадил меня на что-то жесткое, похожее на стол, и, не отпуская, прижался ко мне. Мысли в голове путались, на кончиках пальцев будто взорвались маленькие заряды, когда он внезапно поднял мою руку и страстно поцеловал.
– Ты же не против, если мы не дойдем до спальни? – прошептал он, сделав паузу, чтобы ослабить мне шнуровку на корсете.
Его слова прозвучали так интимно и таинственно, что я хотела выкрикнуть «да!», но не успела. Он закрыл мне рот поцелуем, снова лишая дыхания и возможности соображать, и это было так сладко и приятно, что я снова потеряла связь с действительностью… а потом вдруг произошла резкая вспышка, и кабинет залило слишком ярким и обнажающим светом.
Он замер. Пары секунд хватило, чтобы остановить танец губ и отодвинуться. На лице директора было такое шокированное выражение, что мне почему-то стало стыдно.
Но ведь не я набросилась на него с поцелуями и то, что он сейчас делал со мной – это тоже лишь частично по моей вине…
– Ван…ээ? – прохрипел он, давясь воздухом и не договаривая, – Ты… Ээ… Вы… Что здесь … делаете?
Это было, как удар под дых, как падение с луны на землю… Распахнув глаза, я смотрела в лицо директору и не понимала, что делать. Я же не сошла с ума?.. Нет, стойте, это была сейчас не я… Или… я? Почему позволила? Эм… Или меня заставили? Нет, я сама отвечала на поцелуй. Как могла, но отвечала.
Ощущала себя сбитой с толку и ничего не понимающей. А еще перехватила его острый взгляд, брошенный в оголенное больше обычного декольте, и нервно подтянула платье. Вот, черт, сзади он как-то успел расшнуровать… Гладкая ткань того и гляди, слетит с меня в мановение ока…
– Ренуар, милый… как это понимать?! – раздался рев, и мы в панике обернулись.
В дверях стояла девушка, очень красивая и очень рассерженная. Ее ноздри были шире моих и раздувались подобно заводящемуся летоплану. С виду ей было лет двадцать пять-двадцать семь, но из-за обильного макияжа смотрелась она старше. Стройную фигурку обрамляло красивое сиреневое платье в пол, очень похожее на мое, только более яркого, глубокого оттенка. А еще… Я закусила губу, рассматривая ее лицо. Она очень похожа на меня. Или я на нее? Тоже брюнетка, с открытым лбом и высоко закрепленным пучком коричневых волос. Четко очерченные губы, которые сейчас кривились. Стройный стан и длинные, слегка тонковатые руки.
– Мелани, это недоразумение, – хрипло проговорил директор, впрочем, непроизвольно бросая взгляд мне в декольте.
Его одежда была в целости и сохранности, что еще больше подчеркивало безрассудство моего поведения и низость ситуации.
Я мечтала с досады дотянуть платье прямо до шеи, закрыться и исчезнуть из этой комнаты, но не получалось. Девушка прибивала, и почти что уничтожала взглядом директора. Тот смотрел на нее с такой немой мольбой, что я снова испытала чувство унижения и стыда.
Подхватив платье, я ринулась к двери.
– Стоять, – рявкнула на меня девушка и преградила дорогу, – Кто ты?
– Позвольте мне уйти, – пролепетала я, глядя в пол, – Это недоразумение. Случайность. Ничего не должно было случиться…
– Да? – издевательски спросила Мелани, – Ты с кем-то другим планировала целоваться в кабинете директора?
Мне нечего было ответить, я только еще больше потупилась, рассматривая замысловатый коричневый узор на полу. Мечтала, чтобы она отпустила меня и я, наконец-то, осталась одна, чтобы разобраться с собою и своими мыслями.
Сейчас они были сбиты в кучу.
– Мел, послушай, я думал, это ты и… – директор подошел и попытался взять девушку за руку, но та увернулась, – Это глупая, случайная ошибка…
– Да что ты! – истерично вскричала она, – Ты чуть не занялся с ней прямо этим на столе! Рени! – теперь она чуть не расплакалась, но взяла себя в руки и спокойнее сказала: – Как мне поверить, что это ошибка?! Я хочу убить вас вдвоем и развеять прах по всем мирам сразу!
Лицо ее покраснело и выдавало крайнюю степень напряжения.
– Тшш, милая… – он увернулся от ее кулака и, перехватив за талию, подтянул к себе, – Не нужно таких мер. Давай ее отпустим, и я докажу тебе… Прямо сейчас…
Меня передернуло от отвращения, и девушка это заметила.
– Я тебе не верю! – вскричала она, отчаянно вырываясь, – Пусти, мне надо уйти.
Директор остановился, как-то даже сник. Не стал больше ее удерживать и разжал пальцы, позволив отойти. Девушка выглядела не просто злой, а крайне взбешенной:
– Не могу на тебя смотреть. Ненавижу!!! Мне нужно побыть одной. Подумать, – и, резко развернувшись, она выбежала из кабинета.
Это был полный провал. Мужчина стоял, ссутулив плечи, и смотрел в одну точку – в темноту коридора, мысленно бросившись за ней следом…
Я мечтала провалиться сквозь землю или поверить, что это мне снится страшный сон. Но – увы! Платье норовило выскользнуть из моих ослабевших рук, и ситуация была реальна.
Увидев, что выход свободен, я хотела последовать ее примеру, но меня остановила схватившая за юбку сильная рука. Замирая от испуга, я медленно обернулась и вздрогнула от пронзительных темных глаз, ненавидящих меня яростно и сильно. Я столько раз видела это выражение в глазах других людей… Но было больно увидеть его снова, здесь и сейчас…
Унизительно и стыдно. Даже пальцы задрожали, но я сильнее смяла ткань платья.
– Вандерос, я тебя не отпускал, – проговорил он притворно спокойным голосом, – Раз ты прогнала мою девушку, давай выясним. Как… ты здесь очутилась?
Глава 12
Долгое время мы молчали. Очень долгое. Успела прийти секретарша, заглянуть в кабинет, испуганно ойкнуть и вылететь, судорожно захлопнув за собой дверь.
Я стояла, не двигаясь.
Мне было плохо. Говорить об этом сейчас, при ярком свете зажженного светильника и смотря ему в лицо, я не могла. Губы предательски дрожали, но я закусила их до крови.
В таком мерзком, унизительном положении я никогда не была. Ни разу за всю свою шестнадцатилетнюю жизнь. Разумеется, красотой я не обделена, и за мной ухаживали парни, как их мама называла «кавалеры», но я никогда не ходила на свидание одна. И ни разу не оставалась даже в светлой комнате наедине с мужчиной. Мамочка берегла мою честь, видимо, памятуя о том, как сама сбежала с папой в семнадцать лет. Интересно, а сколько директору лет? Тридцать-сорок? Абсолютно невозможно определить возраст этого демона, еще и Верховного.
Хотя, не о том я думаю. Вот он отпустил мою юбку и сложил руки на груди. Тень от его высокой могучей фигуры падает на лицо и плечи. Я сама мечтаю стать тенью и не давать ответа.
Как, как меня угораздило? Прилетела к нему в объятья, словно муха в паучью сеть. И еще оказалась виноватой…Конечно, сама же прилетела!
Поднявшееся в глубине легкое возмущение позволило мне открыть рот и издать несколько звуков:
– Я… шла за наказанием, – говорить могла с трудом, но смотреть на него избегала, – Вы… сами сказали прийти. Я… хотела скорее получить … наказание…
– Зачем? – строго спросил он.
– Меня выбрали старостой, я… хотела… – в груди стал вырастать ком, который, я точно знала, может перерасти в слезы. А этого здесь… никак нельзя было допустить.
Моя честь растоптана, унижена, втоптана в самую пошлую грязь и… я не могла позволить себе заплакать перед ним. Ни за что!
– Поэтому… – собралась я с духом, – Скорее накажите меня, и я пойду.
– Да, тебя следует наказать по полной, – раздался его спокойный голос, – Второй раз за сутки приносишь мне неприятности.
– Простите, – вжала голову в плечи и приказала себе ни в коем случае не плакать.
Директору это не нужно, мне это не нужно, а значит, слезам сейчас не место.
– Что же придумать тебе в наказание? – вслух говорил сам с собой директор, – Чтобы отлились кошке мышкины слезы?..
Я слышала, что он встал и прошелся по кабинету.
– Ты напугана, дрожишь, ненавидишь себя за то, что было. Весьма страстная натура… – без всякой застенчивости сказал директор, и я подняла голову.
Он издевается надо мной. Точно-точно. Я виновата, знаю. Но ошибка моя вышла случайно, зачем же усугублять ситуацию, муссировать эту тему, зачем вспоминать об этом вслух, при свете, ведь мне итак стыдно?!
Директор оперся о край стола и постучал по столешнице. Сообразив, что еще недавно я сама стояла там, отчаянно покраснела.
– Думаю, физическая нагрузка или уборка не возместит вреда, который ты мне причинила. Разумеется, все правое крыло, где аудитории и залы, тебе придется отмыть и отполировать. Но этого мало. Я не почувствую удовлетворения от твоего наказания. Засчитаем уборку последним наказанием за вчерашнюю выходку. Да, мытье примирит тебя с другими студентами и будет полезно. Наш завхоз слишком стар, чтобы творить дополнительные заклинания, Академию сильно запустил прошлый директор… А вот возмещение ущерба мне… Хмм… – он подпер подбородок кулаком и оценивающе оглядел меня. Испугавшись неизвестного, я подтянула вверх платье, – Мелани отходчивая, но это обойдется мне в кругленькую сумму. Подарки, рестораны, лишнее время, которого у меня нет. А вот испуг в твоих глазах, пожалуй, мне нравится…
«Смогу ли я далеко убежать с расшнурованным платьем?» – панически размышляла я, наблюдая, как медленно приближается ко мне демон, – «Он догонит и налетит сзади. Это опасно. Но…Не будет же он заставлять меня?..Что делать, что мне делать?!»
Он остановился передо мной на расстоянии ладони и насмешливо улыбнулся:
– Знаешь, как опасно приставать к занятым мужчинам? Любой поцелуй, что они отдают тебе, на самом деле принадлежит другой. Пусть будет тебе это уроком…Поцелуй меня.
– Что? – в панике я держалась за платье, как за единственное спасение, – Нет. Ни за что…
В сердце итак было больно, зачем мне такое…наказание? Действительно, жестокое наказание!