И я подумала, что это, вероятно, последняя попытка нашего куратора надавить на жалость, чувства долга и зачатки человеколюбия. То, о чем вещалось сейчас в аудитории – было ясным и понятным каждому человеку, ведь нас учили этому с малолетства.
Но теперь, когда нам сказали, что в наших жилах течет кровь демонов, а во мне – так очень древняя и необычная…
Что же нам делать теперь? Как ощущать и вести себя?
Я огляделась на других студентов. Многие были откровенно злыми. Но это я отнесла больше к своей вчерашней выходке, чем к постоянному состоянию души. На лицах других явно проступало смятение.
Мы были на пороге новой жизни, и никто не обещал, что впереди зеленое поле с райскими цветочками.
– Господин Зэннард, вам слово, – окончил свою пространную речь наш куратор.
– Я буду краток, – холодно сказал тот, – Если вы не слушаетесь кураторов – умрете, если вы легкомысленно относитесь к учебе – вы вылетите, и мне все равно, мисс Вандерос, в каком полуголом виде вы бегаете по Академии. Никому не будет поблажек и никто не получит снисхождения.
Я обалдела. Этот тип прилюдно объявил мне войну! Сомнений быть не может, он видел, как и откуда я выходила в сиреневом платье. И он бросил в мое лицо перчатку!
Вцепившись в каменный стол, я не чувствовала, как крошились ногти. Только бы не потерять терпение, только бы не выйти из себя… Он провоцирует. Может, даже знает, как трудно мне сдерживаться, и назло говорит мне обидные вещи…
– Крис, не стоит. Успокойся… Крис…– шептал рядом Льюис, и я почувствовала, как поверх сцепленного кулака легла его теплая рука, – Он же… Сиди спокойно, Крис....
– Ну, что вы, господин Зэннард, не стоит пугать наших подопечных, – вмешался Минтрель, – У нас все студенты – особенные, выбранные из нескольких сот претендентов, и за каждым стоит своя необычная и захватывающая история…
И я почувствовала жуткий страх от этих, казалось бы, обычных и спокойных слов. Льюис сжал мою руку, выражая поддержку и участие, и я согласно кивнула головой.
Не здесь и не сейчас нужно давать волю панике.
Наверное, мои нервы совсем растрепались, раз я в каждом встречном вижу угрозу…
А потом мы долго наворачивали круги вокруг темного здания Академии. Есть не хотелось, и мы пропустили ужин. Причем, Льюис благородно не оставил меня, а молча шел рядом.
– Что тебя беспокоит? – когда мы в очередной раз минули пустую площадку с опустевшими обеденными столами, спросил он.
Студенты разбрелись, сытые и довольные, каждый по своим делам. Издалека угадывалось их присутствие. В основном они перебрасывались словечками, расположившись во дворе Академии. Можно было бы назвать их идеальными, хорошими студентами, если бы не косые взгляды, которыми награждали они меня, стояло только появиться в поле зрения.
В очередной круг я махнула рукой вглубь леса, издалека завидев поваленное дерево. Мне совсем не хотелось общаться и обсуждать что-то, но раз парень спросил – невежливо играть в молчанку.
– Всё. Меня беспокоит и смущает всё.
Я села на жесткий поваленный ствол дерева и подумала, что оно слишком узкое. Долго просидеть на нем не получится.
– Ты слишком требовательна. После всего, что учудила, ждешь всемирной любви.
– Не плохо бы, – посмотрела я на него снизу вверх.
Льюис не присел рядом со мной, а возвышался длинной белобрысой палкой.
– А тебе… нравится тут?
– Неплохо. Знаешь, я проучился один год в… другом учебном измерении… то есть заведении… И там сразу, на первом же завтраке, нас попытались отравить.
– Это как? – распахнула в удивлении глаза, – И кто это сделал, учителя?!
– Вот сразу становится понятно, что беспокоит тебя, – отшутился он в ответ, – Нет, так принято в Академии травников встречать новичков. Что-то типа боевого крещения… Традиция.
– И что, плохо тебе было?
Возникшая картина в воображении, как простодушный Льюис пьет чай, а потом валяется в судорогах на полу, вызвало во мне жгучую жалость. Нельзя, чтобы такие милые люди страдали. Даже если они и не люди вовсе, и кровь у них порядком демоническая.
– Нормально… Я ожидал нечто похожее, и выпил заранее противоядия.
Кстати, надо бы вывести его на откровенность.
– Расскажи о себе. О своей семье, откуда ты, – я пошлепала по деревцу рядом, – Присядь. А то обо мне ты знаешь всё, а я с тобой почти не знакома.
Вокруг были кусты, тишина. Никого чужого и лишнего. Мы зашли всего на пару шагов в лес и теперь находились в укромном, спрятанном от любопытных взглядов, месте.
Я отчетливо видела его колебание. Он не хотел… Да, вероятно, я поступаю неделикатно, и нужно дождаться момента, когда он сам захочет рассказать о себе.
Но я ведь нетерпеливая.
Вздохнув, тут же извинилась. Мама столько раз говорила мне быть сдержанней, но слишком сильно хочется узнать: друг он мне или так… А ведь за искренностью всегда стоит желание дружить. Я так считаю.
– Да что тут говорить… незаконнорожденный я, – как-то даже беспечно сказал Льюис и плюхнулся рядом.
Тонкий ствол прогнулся под его тяжестью, и я подумала, что кости тоже могут много весить.
– Моя мать отказалась от меня ради положения в обществе. Но я не переживаю… И больше не стыжусь, – он немного задумался, разглядывая землю под ногами, – Хотя раньше думал, что я – не такой, как они…Лучше. Могу быть один и обойтись без них… Но, оказалось, что такой. Мне нужно всё, и этого не искоренить…
– Какой такой? – осторожно поинтересовалась я.
Повисла пауза…
– Настоящий крестьянин, – вдруг хмыкнул он, – А как иначе? Выше головы не прыгнешь.
И рассмеялся. Так заливисто и заразительно, что и я не удержалась.
– Скажешь тоже, – смеясь, легонько пихнула его в плечо, – Ты – умный и добрый. Не каждый… крестьянин может похвастаться такими качествами.
– Все мы такие. Мухи не обидим, – тут он заметил что-то за моей спиной, и неожиданно дернул вниз, – Тсс… Крис. Пригнись и не шевелись!
Я притихла, наклонившись к нему и чуть ли не упираясь носом в плечо. Стараясь не выдавать себя, и чтобы моя голова находилась ниже уровня кустов.
– Ты уверен, дорогой, что можно говорить спокойно? – узнала я звонкий голос Селесты, и затаила дыхание.
Что делает в лесу преподаватель, если он может перенестись в любое другое измерение? Или создать приватную реальность для разговора? Судя по всему, не орать на весь лес они сюда пришли…
Но почему именно сюда?! Других мест нет?.. А может, не каждому демону под силу создавать реальности?!..
По спине пробежал холодок. Всё-таки не могу я привыкнуть к своему новому положению. Даже думаю старыми категориями…Неужели, мой мир не такой, каким казался еще пару дней назад? Его населяют многочисленные демоны, а Верховные, о которых я только слышала легенды, спокойно ходят по нашей бренной земле. А сейчас я чуть ли не обнимаюсь с одним из таких, искренне надеясь, что нас никто не заметит, и мы подслушаем чужой разговор.
– Ты слишком мнительна, но есть смысл проверить…– я ни капли не сомневалась, чей это холодный и пронизывающий до отвращения голос.
Зэннард!
– Подожди, – явственно проблеснуло в ее голосе беспокойство, – Ты сказал, всего на пару слов. Говори! У меня не так много времени…
– Меч может находиться здесь, в Академии. Много знаков указывает на это.
– Хочешь сказать, его спрятали? – раздался взволнованный голос Селесты.
– Или перед смертью было наложено условие, чтобы он исчез… – задумчиво произнес куратор, – Предлагаю разделить помещения на сектора и тщательно проверить…
– Но охрана и легион Ренуара прочесал всё…
– Они искали не там, – перебил ее сразу же Зэннард, – Помнишь, последнее творение Зимбарека?
– Нет! – вскричала Селеста, но потом тише произнесла: – Это – безумство!
– Нам следует попробовать, – твердо ответил преподаватель, – И завтра мы с утра начнем. У тебя лекций нет?
– После первой лекции я свободна…– рассеяно сказала Селеста и тише добавила: – Встречаемся здесь в двенадцать. Только не забудь, Минтрелю – ни слова.
– Он давно мне не авторитет, – брезгливо заметил Зэннард и, судя по удаляющемуся звуку шагов, они ушли.
Мы переглянулись с Льюисом. Каждый из нас подумал о своем, но мы сошлись в едином мнении:
– Нужно прийти без пятнадцати!
Глава 17
Весь вечер я не могла сомкнуть глаз. Мысли роем копошились в голове, перескакивая с одного на другое, как голодные и назойливые пчелы. Льюис считал, что наш бывший директор покончил жизнь самоубийством, потому что никто не мог покалечить насмерть древнего демона, сильного и признанного бойца.
Но мною овладевали сомнения. В то злополучное утро, когда в руки попала бульварная газетенка с горячей новостью, и я увидела желанную Академию на фотографии, мне почудилось, что есть нечто неправдоподобное в этом событии. Если у магистра такая высокая и ответственная должность, вероятно, он знает многое и умеет немало, так зачем же ему бросать эту жизнь, если в ней полно разных удовольствий? Ушел бы себе на пенсию, в конце концов…
…Своими словами мама невольно подтвердила мои внутренние ощущения. Она тоже не верит в самоубийство директора, а ведь все говорят именно о нем…
Хотя расследование всё еще ведется.
Мне стало интересно, а как? Я не видела призрачных стражей, не чувствовала их присутствия. Удивительно, что так происходит, ведь обычно я очень чувствительная…
Или господин Верховный демон только говорит, что ведет расследование?
Сомнение грызло меня со всех сторон. Ну не мог маг ирреальности такого высокого уровня резко перехотеть жить. Да и лет ему было немного… с виду.
На кровати абсолютно не лежалось, ноги и руки требовали нестись куда-нибудь, делать что-нибудь, но не ждать до завтрашнего утра. Жажда к раскрытию тайны так сильно овладела мною, что почти выталкивала из кровати.
Когда сон окончательно устал меня ждать и покинул, хлопнув напоследок в раздражении дверью, я тут же вскочила, как ошпаренная кипятком.