– Я не выяснил?! – взревел демон, и мне в лицо подул горячий воздух.
Обстановка накалилась до предела. На чердаке стало так жарко, что я почувствовала себя словно в пустыне. Никогда там не была, но читала в книжках, что раскаленный воздух становится наподобие твердой субстанции, даже видно его движения и переливы.
Директор был близок к тому, чтобы взорваться и покрошить нас с дрыщом на мелкие кусочки. Из глаз метались молнии, и, казалось, поджигали меня на костре. Но, смотря в его палящие глаза, появлялось дикое и неконтролируемое желание позлить его еще. Глупое и безрассудное желание, но я не могла себя сдерживать.
– Да. Вы! – он уловил вызов в моем голосе и демонстративно захохотал в ответ.
Раскаты грома, его переливы и выстрелы слушались бы тише, чем этот смех.
– Да будет тебе известно, что я многое знаю, даже в этом мире. Второй год отбываю в нем и нет ничего такого, что я не мог бы узнать!..
Он прикусил язык позже, чем мы с дрыщом сделали стойку и переглянулись. В этой палящей жаре возникшая одновременно в наших головах мысль была свежим глотком воды.
Я спросила в лоб:
– То есть вас сюда сослали? В виде наказания?! – и притворно удивилась, прикрыв рот ладошкой.
Эх, жаль, что нет на мне красного платья. Для закрепления эффекта. Кстати, надо бы узнать, почему наш многоуважаемый директор так не любит этот цвет. Что за смехотворные страхи?
Директор жевал губами, борясь с собой и неведомыми нам сдерживающими факторами. Подозреваю, что причинение студентам и дрыщам ущерба или увечья не входит в его обязанности. Тем более, если его сюда сослали «отбывать». Ему не нужно проблем.
А мне нужно довести его до предела, чтобы....
Дрыщ кашлянул и вопросительно посмотрел на меня.
– Давайте мы сделаем вид, что не слышали, а вы расскажите нам, что случилось с магистром Зимбареком на самом деле. Не то, что пишут в газетах, а что узнали вы.
По лицу Ренуара пробежала такая гамма чувств, что мне даже стало его жалко. Связан Верховный демон по рукам и ногам. Почти что сам себе не принадлежит.
А на самом деле, весьма ожидаемо. Служить в галактических войсках с таким темпераментом – точно наживать себе проблем.
– Я не могу раскрывать тайну следствия студенту, – выдавил он.
И тут я сделала, может быть и подлый, но очень действенный прием: маленькими шажками подошла к настороженно следящему за моими действиями демону и взяла его ладонь двумя руками.
Распахнула пошире глаза и сделала вид самый наивный, открытый и милый.
– Но своей личной ученице вы же расскажите, да? Вы же должны передавать знания и умения следующему поколению? – я сделала шаг ближе, и демон отчего-то гулко сглотнул.
Сейчас он смотрел на меня напряженно, и, я бы даже сказала, завороженно, как зайчик на приближающегося удава.
– Расскажите мне, – я понизила голос, – Честное слово, я никому не скажу… – опять театральная пауза и взгляд глаза в глаза, – Мне нужно помочь другу. А для этого, нужно найти этот легендарный меч. Вы же тоже его ищите, не так ли?
– Да… – демон бегло глянул на дрыща и хрипло засмеялся, – А вы спелись, как я погляжу. Но я не могу допустить утечку информации…
– Я никому…– вложила в голос как можно больше шарма и обаяния. Сама не знаю, как это у меня получается, но делаю чисто интуитивно, – Никому и никогда не скажу. А вы обещали моей матери учить… обучать меня.
– То есть наше первое занятие пройдет сейчас? – меня легонько перехватили за левую кисть и подтянули к себе, – Я не на эту тему планировал говорить с тобой.
Мы стояли рядом. Близко, очень близко, и я даже через спортивный костюм чувствовала исходящий от него жар.
Раскаленный воздух улетучивался, будто спадал, и в помещении становилось прохладнее. Дрыщ замолк где-то на периферии зеркала и не вмешивался.
У меня внутри тоже все замерло.
Что-то новое и странное рождалось в груди. И еще становилось больно смотреть на него. Директор, Ренуар, Верховный демон вдруг стал им. Хотелось отвести взгляд и сделать шаг назад. Непонятная трусость охватила меня, и я сама поразилась ее появлению.
Только что доводила этого демона чуть ли не до белого каления, а стоило ему взять в захват, как я сдалась?
– Отпустите, мне больно, – прошептала испуганно я, – Вы не так всё поняли.
Сердце отбивало чечетку, а нужно было собраться и отступать.
Военными тайнами со мной не поделятся, уж не сегодня – это точно.
– Почему убегаешь? Матушка хочет положить тебя в мою постель, – сказал он сквозь зубы, начиная злиться, – Я это понял сразу, как она появилась в моем кабинете. Ваши женские интрижки белыми нитками писаны. Так чего ты кочевряжишься? Строишь из себя недотрогу…
– Пустите! – я выдернула руку, сама не понимая как.
Демон ждал. Он прожигал меня тем самым непонятным взглядом, который я не могла растолковать.
– Вы глубоко заблуждаетесь! И сами несете чушь! И вам не следует оскорблять мою маму, если не хотите влипнуть в неприятности!
– Во что? – саркастично поднял бровь директор, – От тебя?
– А вы думаете, я не смогу причинить вам неприятности? – теперь уже злилась я, – Так вот сами напросились! Еще увидите!!!
– Кристалина! – кричал мне в спину дрыщ, пока я бегом спускалась по винтовой лестнице.
И как только не упала, не представляю.
В висках стучало праведное негодование, я ненавидела его, себя, свою реакцию, эту Академию, магистра Зимбарека с его смертью и даже немного маму с ее неправильным визитом.
Как я наткнулась на Льюиса, я тоже не поняла. Наверное, он ждал меня в коридоре. И почему не спал в столь поздний час?
– Мы же решили завтра проследить за ними?
– Я подумал, что ты не утерпишь, – немного виновато сказал он и вдруг обхватил меня за плечи, – Ты сама не своя. Тебя кто-то обидел?
– Нет, что ты. Всё хорошо, – пробормотала я, впрочем, не вырываясь.
Вид этого взлохмаченного простого парня успокаивал. Он был таким добрым и так искренне переживал за меня, что я невольно улыбнулась. Хорошо, что не все в этой странной Академии настроены против меня.
Как здорово, что мне есть, с кем поговорить. Даже если не по душам, а так, просто.
– Быстро опустил свои руки, и отойди от нее, – раздался холодный, замораживающий голос за моей спиной, и в глазах Льюиса промелькнул гнев.
Никогда бы не подумала, что парень может так внезапно испытывать негативные эмоции. Следила за его лицом с таким вниманием, что не заметила, как он убрал руки с плеч.
– Прекрасно, – мановение воздуха, и перед нами появился куратор первого курса, – А теперь объясните оба, что делают парень и девушка в столь поздний час в коридоре? Нарушают приличия?!
Белоснежные волосы, холодный взгляд голубых глаз. Мистер Зэннард явно считал нас нарушителями и намеревался покарать.
А я устала. Тот фонтан эмоций, что еще недавно бурлил во мне, спал. Апатия вперемежку с растерянностью охватила меня, и я вопросительно посмотрела на Льюиса.
Парень поджал губы, раздумывая или решаясь на что-то, и его твердый ответ поверг в шок не только меня:
– Я просил мисс Вандерос стать моей невестой. И она дала свое согласие.
Мистер Зэннард молча переводил взгляд с меня на парня и шевелил губами, то ли с досады, то ли с удивления. Он явно не понимал, как простой крестьянин мог осмелиться предложить благородной девушке такое. Даже в мыслях, не то, что высказать вслух.
– Я сказала, что подумаю, – всё-таки уточнила я, не понимая, какую игру затеял друг, – Ведь это важный шаг, и я должна всё взвесить.
– Безусловно, – ворвался в наш кружок еще один голос, и из темноты вышел директор.
Не ожидая его увидеть, я вздрогнула. Льюис лишь только выше вздернул подбородок.
Верховный демон был не просто зол, а космически, чудовищно зол. Но мне в этот раз было почему-то все равно.
Горки, пляски, встряски, сказки… Какая в этом разница, если нет сил, и хочется спать?!
– Ну, я пойду, – прервала эту немую пантомиму и нелепую сцену я, и взялась за ручку двери, – Всем приятных снов. До завтра.
На кровать я упала прямо в спортивном костюме и расслабленно выдохнула. Приказала себе не думать и даже не порываться искать ответ, как выкарабкаться из этой ситуации. Всё завтра! А сейчас нужно набраться сил и посмотреть приятные, укрепляющие моральный дух, сны.
Глава 18
Следующий день прошел, как в бреду. На первую лекцию мадам Селесты я опоздала, чем заслужила ее неодобрительный взгляд, а завтрак, так вообще, проспала.
Свободных мест, как назло, в аудитории не было, поэтому пришлось садиться за место рядом с этим лохматым существом.
С утра я не могла перестать на него злиться. Это было неуправляемое чувство. Умом понимала, что есть какой-то подвох, вернее, причина, но все равно злилась.
Весь мир был мне не мил.
А свистящий шепот директора я вообще старалась не вспоминать.
Было снова стойкое ощущение, что наделала я делов.
Мадам Селеста что-то вещала высоким патетическим голосом, но смысл проходил мимо меня. Откровенно говоря, в голове был раздрай, и я даже не пыталась вслушиваться.
Пришла без тетради, ручки, пера, листочка. Оставалось только тупо смотреть в парту и делать вид, что так и было задумано.
Внезапно перед глазами появилась чистая тетрадь и карандаш.
Льюис что-то строчил и молча кивнул на мою благодарность.
Что ж… Теперь я могу порисовать цветочки.
Мадам Селеста теперь махала руками, показывая что-то круглое, ее длинные рыжие волосы были рассыпаны по плечами и поражали мелкими кудряшками. Симпатичная и приятная женщина. С первого взгляда я почувствовала к ней симпатию, но…
Что задумали они с господином Зэннардом?
– Не спеши отказываться, – прошептал, не поднимая взгляда от тетрадки Льюис, – В моем предложении есть много плюсов.
– Мы пойдем без пятнадцати? – в ответ спросила я, немного нервничая.
Он поджал губы и замер, перестав писать. Упрямо смотрит прямо перед собой в тетрадь, не отвечает. Обидела его, что ли?