И увлекается хиромантией!
Да что с этой семьей не так?!
Я переоделась в спортивный костюм и развернула чемодан.
Порошков осталось мало, а впереди еще столько всего предстоит! Вот бы вырваться в город и навестить магическую лавку. Но в настоящий момент это просто нереальная затея. Призрачные стражи засекут меня, и вот тогда будет скандал – я ослушаюсь не только приказа Директора, но и Главы Совета Верховных демонов. А что в таком случае полагается?
Во рту пересохло от ужаса, и хотя я никогда не сталкивалась с правосудием, была уверена – смерть. Вот, что полагается отступнику. Во всяком случае, наших королей, если они не придерживались заповедей или посланий Верховных, всегда наказывали так.
А чем я отличаюсь от обычного короля? Только тем, что наполовину дворянка, а значит – меня уничтожат на месте, и даже пепла не останется…
Но не нужно ударяться в панику раньше времени. Пока я ничего еще сильно не нарушила.
Бросила взгляд на плененного двойника и придумала себе оправдание: «Если это – Кристалина, значит, в какой-то мере – это я сама. А с собой я могу делать всё, что заблагорассудится!».
Успокоив всколыхнувшуюся совесть, я подошла к зеркалу.
Иду на ответственное и важное задание, которое поставила сама себе. У меня есть один шанс, что получится. В противном случае, я пропаду, и даже эльронские корни не спасут.
Я накрасила губы красной помадой и уложила волосы в элегантную прическу.
Ум и сообразительность – единственное, на что можно положиться в нашем мире, но… Всегда может прийти на выручку красота. И, если не получится убедить словами, буду действовать обычными женскими приемами.
Надеюсь, демоны поймут меня правильно.
И я выскользнула за дверь, закрыв двойника на ключ.
Сначала мне нужно было найти старшего демона. Я надеялась воззвать к его здравомыслию и опыту, а в этих вопросах наш директор явно проигрывал. Мое первое впечатление о нем, как о божестве, рассыпалось в прах. Восхищение, впитанное с детства, и благоговение перед Верховными тоже испарились под влиянием странных и непонятных действий Ренуара. Или просто этих чувств не было в моей душе?
Раньше я боялась гнева Верховных – мама нередко припугивала меня ими в детстве, но, даже несмотря на этот страх, Храм я посещала редко, да и не слишком рьяно приносила плоды в канун праздников.
Думала так: всё равно эти подарки забирают себе жрецы, чего тогда на это тратить время? Верховным подношения на самом деле не нужны, потому что их просто не существует.
А вон оно, как оказалось!
Теперь, пробираясь темными коридорами к кабинету директора, я заново переосмысливала ситуацию.
Если отбросить его возраст и положение – ведет себя ничуть не лучше Стефана, сына маминой лучшей подруги. Бывшей подруги, разумеется.
Сначала он показался мне адекватным, и я даже приняла его предложение дружить. Нам было лет по четырнадцать, и со стороны вежливого и воспитанного парня я не чувствовала угрозы или опасности.
Всё случилось и выяснилось внезапно. В какой-то самый обычный день он был не в духе. Психованно и резко бросил мне на стол конфеты и развалился в моем любимом кресле, вздернув ноги вверх.
Оказывается, всё это время он успешно скрывал свой характер от любопытного общества и держал лицо. Но в какой-то момент решил раскрыться передо мной, по-видимому, переведя меня в разряд ну очень близких друзей. Или решив, что передо мной нечего выделываться?
Перепады настроения, дурацкие выходки: "Принеси мне чаю, подай соль" в какой-то момент пересилили мое сострадание. Я резко отказала, а в ответ получила столько эпитетов и характеристик, что наша дружба больше не могла продолжаться.
Я так и не поняла, почему он решил спустить на меня всех собак, ведь совсем не давала повода.
Как и господину директору – внушительного повода, собственно, не потребовалось.
Ему просто не нравилось мое платье.
Любимое и очень дорогое красное платье.
И поэтому он сжег его. Отлично. Продемонстрировал прекрасный характер и воспитание.
Кажется, в дверь приемной я постучала сильнее, чем этого требовали нормы приличия.
К тому же, кулаком.
А хотелось треснуть ногой.
Надеюсь, что застану двух демонюг проклятых сразу в одном месте. Где следует искать Главу совета, и в каких апартаментах он расположился – это мне было неизвестно.
– Простите, но господин директор занят, – пролепетала секретарша, и я, бросив на нее уничижительный взгляд, рванула вперед, – Глава Совета наказал никого не впускать… не отвлекать… Девушка…
Полученный удар в лоб был очень резким и болезненным.
Я не сразу поняла, в какой момент оказалась без зрения, но в кабинете ввалилась, пытаясь нащупать стены.
Менять зрачки на зеркальные в быстром темпе оказалось не так-то просто. И совсем неприятно…
Секретарша истошно кричала за моей спиной, но ее голос становился всё тише и тише, по-видимому, она в панике убегала.
Снова, и как всегда – из-за моих зеркальных глаз…
– Опять ты… – вздохнул где-то впереди приятный мужской голос, и я вздрогнула.
Точно. Да. Мерзавец, испортивший мне платье. И жизнь… Пока не понимаю, как точно. Но уверена – испортивший безвозвратно.
– До индивидуального занятия еще час. Зачем ты пришла? Я занят.
Он был один, и это очень плохо. Я услышала звук отодвигаемого стула, потом стук каблуков, и вот он стоял где-то рядом.
– Верните мне зрение, – прошипела я, стараясь не распустить свой гнев.
В растерянном положении, в котором я стояла, пытаясь ненавязчиво нащупать точку опоры, это не слишком удавалось.
– И что же тебя разозлило? – полюбопытствовал голос, – Уже не Лила ли? Она хорошая. Зря ты…
– Не надейтесь, – оскалилась я, – Просто… У меня есть дело. Она мешала…
– Настолько важное, чтобы отвлекать меня от отчета? – голос звучал без издевки, но я отчетливо почувствовала ее.
Не верит, что меня привели безотложные дела.
А зря. Двойник в моей кровати – самое безотлагательное дело из всех мне известных.
Вдруг он наклонился совсем близко, почти прижавшись к моему уху щекой. Я почувствовала аромат терпких духов, проникающих в нос и оседающих где-то в горле, и накатывающую панику.
Сжав зубы, я едва удержала себя, чтобы не отодвинуться назад от волнения.
–Оривиера, – прошептал он таким ласковым голосом, что мурашки табуном пробежались по коже.
Зачем ты так со мной?..
Тут же я увидела кабинет, включенную настольную лампу и темные глаза директора в опасной близости от меня.
И зачем он стоит рядом с таким лукавым видом? Словно ему премию выдали за самую лучшую шутку.
– Благодарю, – опустила взгляд я, избегая его и, в то же время, желая, чтобы не уходил.
Странное чувство и дикая ситуация. Ворвалась нахально в кабинет директора, а как освободили от моего же страшного проклятия – упрямо молчу.
Глупо, но… не уверена, что сейчас могу говорить в полный голос.
Одолели проклятые мурашки.
– Чем я помочь могу, эльрона?
Он коснулся моей кожи, и в ту же секунду щеку пронзило обжигающе сильным током. Прострелило насквозь, и я с трудом устояла на ногах.
Судя по расширившимся зрачкам Ренуара, ему тоже прилетело, причем не хило.
– Что это? – прохрипел он, прижимая ладонь к губам.
– Не знаю, – я потерла щеку, – Разряженный воздух?! Молния?..
Оторопело мы смотрели друг на друга, совершенно не понимая, почему мы только что стояли так близко, и как это произошло, что его губы оказались вдруг на моей щеке.
Совершенно нелогично, ведь мы не собирались ничего такого делать… Я просто хотела спросить, что мне делать с двойником и как достойно выйти из этой ситуации…
– Не хотите ли объясниться, молодые люди? – раздался взбешенный голос мамы, и, дернувшись от испуга, мы одновременно обернулись к двери.
Мадам Вандерос метала молнии не только глазами. Даже волосы разметались в разные стороны и торчали жутко наэлектризованные.
И тут мне подумалось, что лучше бы это был разряд молнии. Вот честное слово. Пусть бы нас обоих шибануло из-за обычной грозы…
Но вряд ли в кабинете директора Академии миражей, пусть и самой странной Академии всех времен и народов, водились молнии. Под немигающим взглядом мамы, даже я отступила назад.
– Мадам Вандерос, – пробормотал смутившийся директор, – Я только объяснял мисс Вандерос, как устроена энергия… Вы напрасно думаете, что…
– Заметила я, как ты объясняешь! Сложно удержаться, да? – мама фурией обернулась ко мне, – Предупреждала, стоит охранка. Куда ж ты лезешь! Но, видимо, касание было легким… Очень больно? – участливо спросила она и, подойдя, взяла мою руку, чтобы прослушать пульс.
В детстве она часто делала так, а теперь мне этот жест показался неуместным. В конце концов, чтобы она не говорила, но вторгаться так нагло и безапелляционно в чужую жизнь – нельзя.
– Всё хорошо, нормально! – я постаралась не корчиться от боли, но в висок отдавало от каждого слова, – Жива, да и ладно. Не стоило приходить…
– А вот и не ладно! – мама рассерженно нахмурилась, – Я просила не трогать мою дочь и проводить индивидуальные занятия… Это так немного взамен моего молчания, но даже этого ты не смог выполнить. Или не захотел? Решил позариться на беззащитную девочку?!
Мама отпустила мою руку и схватила вазу.
Верховные демоны, я даже не видела, что тут рядом, на тумбочке, стоит такая высокая ваза. И красивая…
– Знаю я вас, беспорядочных демонюков!.. – выкрикнула в бешенстве мама, и ваза полетела в директора.
Тот пригнулся, хитроумно спрятавшись под стол. Ваза влетела в стену и разбилась на кучу огромных кусков. Надеюсь, что директора не задело…
– Подумал, на блюдечке принесла ее, да?
Железная статуэтка всадника на коне полетела следом. Директор даже не стал выглядывать, предупредив полет тяжелого аргумента.
– Крис, он лапал тебя, да? – лихорадочный блеск в маминых глазах был незнаком и не понравился мне.