Но фокус, увы, не удался.
– Ты – Ринабелла, – повторила её величество властно. – Ты жива, и это замечательно. Я очень рада, что мой сын женится на той, которая предназначена самими Небесами. Вы будете великолепной парой, милая. И ты подаришь ему много хорошеньких, крепких, магически одарённых детей.
ГЛАВА 4
Зейн
Зал я покинул в компании отца, и с ним же вышел к ожидавшим решения аристократам.
Некоторые из тех, кто совсем недавно собирался устраивать драку под дверью совещательной комнаты, присутствовали на ритуале Вызова лично, а остальных предстояло оповестить.
Мы с его величеством вошли, гул голосов сразу стих, на нас уставились выжидательно и с подозрением – словно почуяли подвох и крутую смену обстоятельств.
А я выпрямился и сказал:
– Выбор невесты состоялся. Будущую королеву призвал артефакт, и я этот призыв принимаю. Моя невеста – Ринабелла Гоблейм.
После долгой потрясённой паузы по залу побежал возмущённый ропот. Мол, что за шутки? Ринабелла давно мертва.
В эти же секунды послышалось далёкое, немного зловещее «бом-бом-бом», а пространство словно силовой волной прошило. Отец судорожно вздохнул, остальные начали переглядываться, не сразу сообразив, что дело в Артефакте Выбора. В тех самых древних песочных часах.
Часы песочные, а звук как от огромных и механических. Но главное, что артефакт признал моё намерение жениться на Рине.
Ну и ещё кое-что – раз он сработал, ошибки в имени нет, это мы ошибались насчёт гибели юной леди Гоблейм. Но она жива и…
Я снова шумно втянул воздух. В голове был сумбур, хотелось отдохнуть.
Представители лучших семейств королевства начали сыпать вопросами, хмуриться, выражать аккуратные сомнения. Но тут в зал вернулись те, кто присутствовал на ритуале. Затем ещё и королевские советники пришли.
Советники остановились на пороге, и Далин, в ответ на невысказанный вопрос отца, кивнул.
А через миг объявил для всех, громко:
– Артефакт Выбора деактивировался. На подставке появилась новая пара имён. Принц Зейн, – вежливый поклон в мою сторону, – и леди Ринабелла.
Присутствующие охнули. Имена, проступавшие на деревянном основании старинных часов, были финальным штрихом, окончательным подтверждением. Когда всё записано, то и захочешь не усомнишься. Так что теперь действительно всё.
Но это «всё» не помешало собравшимся опять зароптать, и король спихнул обязанности на советников:
– Будьте добры, объясните нашим уважаемым подданным, что там случилось, – сказал он, повысив голос.
После этого мы с отцом смогли уйти. Едва вошли в королевский кабинет, я упал в кресло и закинул ноги на столик для чаепитий. Чувства и ощущения были самыми противоречивыми – уж чего, а возвращения давно «потерянной» невесты я не ожидал.
Был убеждён, что артефакт перенесёт в круг одну из знакомых мне аристократок. Подберёт из того, что есть, а тут… переход из другого мира.
Другой мир! Подумать только!
Впрочем, вспоминая силу и таланты уничтоженного рода, удивительного мало. Они вполне могли устроить подобный финт, спрятать единственную дочь.
Но самым неприятным было другое – то, в чём категорически не хотелось признаваться даже себе, даже в мыслях. Ведь как только Рина возникла в том круге, у меня отчётливо защемило в груди.
Невзирая на дурацкий вид и вульгарное платье, я сразу понял – это она. Моя. Моя и только моя. Идеальная и единственная!
– Ну что скажешь, сын? – выдернул из мыслей его величество.
Я фыркнул:
– Свадьбу назначим как можно раньше. Хочу скорее покончить с этим делом.
Отец усмехнулся и промолчал.
Я ждал его ответа, но в итоге не выдержал и, взглянув исподлобья, спросил:
– Что?
Вот тут на меня и пролилось его веселье:
– Так уж и покончить? Не притворяйся, Зейн, я не слепой и видел, как ты на неё смотрел.
Признавать опять-таки не хотелось, и я неопределённо пожал плечами. Подумаю об этом позже. Не сейчас.
Для начала нужно осмыслить произошедшее, смириться со своим статусом почти женатого человека. К тому же появление уцелевшей Гоблейм влечёт за собой некоторые сложности…
– Отец, она наследница рода, а все их земли и имущество давно отданы в другие руки. Если Ринабелла сообразит поднять этот вопрос, начнёт требовать восстановления справедливости и компенсации, то нам придётся несладко.
Король поморщился, с имуществом рода Гоблейм всё действительно было нелегко.
Рина
Анекдоты, юмористы и всякие умудрённые опытом знакомые уверяют, что не понравиться будущей свекрови – это трагедия и крест на отношениях.
Так вот, я могу смело утверждать, что понравиться ей значительно хуже. Или даже не понравиться, а оказаться признанной приемлемым вариантом.
Второй день во дворце не задался с самого утра. Первым, что я увидела, едва открыв глаза, была стопка из книг на прикроватной тумбе. Эта башня, похоже, возомнила себя Пизанской и изрядно клонилась как раз в мою сторону.
Отползая подальше, я перевела взгляд и обнаружила в кресле у окна королеву. Её величество ласково – что уже пугало – улыбалась мне поверх пялец.
Я невольно отползла ещё немножко и чуть не полетела на пол, потому что кровать вдруг закончилась.
– Нет-нет! Не вставай! – неверно поняла мои телодвижения Симилия.
– Доброе утро, ваше величество, – прохрипела я севшим со сна голосом.
– Доброе утро, милая! В семейном кругу ты можешь называть меня просто мамой, – отложив вышивание, произнесла королева.
И я всё-таки свалилась, заработав синяк на бедре, но это было только начало.
Спрятаться в ванной удалось всего на десять минут – и то пришлось отбиваться от услуг лично отобранной её величеством камеристки. А потом начались пытки.
Сперва завтраком.
Нет, он был вполне вкусный. Только вот вкус терялся за бесконечными указаниями, комментариями и вопросами.
Прижми локоть, милая! Так чем, говоришь, занимаются твои приёмные родители? Не сутулься, дорогая! Значит, посещала с подругами танцевальный вечер? Подбородок чуть выше! Надеюсь, этот бал давал кто-то из высшего общества? Ложечка не должна касаться чашки, этот звон совершенно недопустим!
Вставая из-за стола, я уже была сыта по горло общением. Да только кого это интересовало?
Потом меня мучили портнихи – сразу три, не считая десяток помощниц, носились вокруг меня с измерительными лентами, лоскутами, кружевами, пуговицами и шнурками. Заматывали – то как мумию, то как древнегреческую статую. Тыкали булавками. Вертели во все стороны.
И всё это под одобрительными взглядами королевы и под зачитывание её старшей фрейлиной (той самой смахивающей на ведьму) истории рода Гоблейм. Ведьму, кстати, звали Фиэлла, и голос этой особы был под стать внешности. В её каркающем исполнении биографии моих славных предков звучали как сборник ругательств и совершенно не запоминались.
Но я слушала. И со скрытым замиранием ждала рассказа о гибели семьи, но, когда дошло до этой темы, Фиэлла закашлялась и посмотрела на королеву. Та выдала натянутую улыбку, отрицательно качнула головой, и Фиэлла притворилась, будто жизнь представителей рода Гоблейм ограничивалась лишь подвигами, битвами и политическими выступлениями на стороне короля.
Откуда у меня подозрения, что именно эти выступления Гоблеймов и сгубили?
Впрочем, были ещё заслуги в области магии, однако они прошли совсем уж мимо моего внимания. Слишком много там было непонятного – какие-то специфические термины, названия, да и не готова я была всерьёз уверовать в волшебство.
А рассказ о гибели действительно ждала, но… когда его не прозвучало, выдохнула с облегчением. Наверное, я трусиха. Или на меня и так слишком много навалилось?
В любом случае, разбираться лучше постепенно. Для начала – осмотреться, освоиться или, хотя бы просто пережить этот день!
Лекцию и обмеры прервали только ради обеда, на который меня сопроводили в малую столовую – всего-то метров триста площадью. И даже манерам не учили, но мне всё равно кусок в горло не лез.
Просто напротив устроился принц Зейн собственной персоной, и сегодня он выглядел не таким хмурым.
В торцах длиннющего стола уселись король с королевой, а нам с его высочеством пришлось питаться на расстоянии всего-то полутора метров друг от друга. И даже вазы никакой не было, чтобы спрятаться за ней от пристального внимания жениха номер два.
Я невольно сравнивала принца с Кириллом, и сравнение, как ни странно, было не в пользу первого.
Пусть Зейн был в миллион раз привлекательнее, но зато лопоухий хмырь, выбранный родителями, напоминал раскрытую книгу, был понятен. Ещё он смотрел с восхищением, пусть и щедро приправленным похотью. А взгляд Зейна я расшифровать всё-таки не могла.
В серых глазах отчётливо читался животный мужской интерес, но отражалось там и что-то ещё. Удивление? Интерес? Надежда?
Нет, не знаю. Зато слова, прозвучавшие прямо в голове, так и не забыла! Грубые, пренебрежительные, начисто отбивающие охоту идти с Зейном на контакт.
Поэтому я совсем не протестовала, когда после обеда Симилия жестом запретила сыну приближаться и под локоток уволокла меня обратно в мои комнаты.
Я только обрадовалась – боялась не сдержаться и высказать этому хаму… Да всё высказать! И где я видела его кандидатуру в мужья, и куда он может пойти, и сколько веков оттуда не возвращаться!
Королева свои действия объяснила необходимостью сгладить неверное первое впечатление и продолжить знакомство, когда мои манеры и наряды приобретут должный вид. А потом, по-девчачьи хихикнув, добавила, что сыночка нужно немножко помариновать, чтобы внуки быстрее появились.
Не послать Симилию туда же и тем же маршрутом, что предполагались для Зейна, было сложно, но я справилась.
День третий начался так же – поучающим завтраком. А продолжился экскурсией по дворцу и очередной лекцией.