К сожалению, точное время преступления вычислить не удалось — и призрак и зомби–библиотекарь находились в состоянии покоя, ожидая окончания занятий и первых посетителей, которые и стали первыми свидетелями преступления, что значительно затрудняет работу следствия.
Историю призрака читайте в нашем специальном выпуске, который выйдет уже завтра утром.
Следите за новостями Столичного Вестника!
Искренне ваша, фифа Лин Акройд»
Учебный процесс был сорван ошеломительной догадкой. Голова решительно отказывалась вмещать знания — была занята обработкой информации. Под каждую из теорий подтягивались факты, и чем дальше, тем страшнее мне становилось.
Озадаченные девчонки сидели молча, не мешая, даже что–то писали в тетрадях. Не в нашем положении терять время — учить, не переучить.
— Мира, — позвала я подругу едва слышимым шёпотом, — мне нужно уйти.
— Беги, всё сделаю.
— Спасибо.
Я выскользнула из библиотеки под бормотанье недовольных и полных любопытства подруг. Ничего, потерпят. Мне нужно всё обмозговать и прочитать письма родителей в безопасном, тихом и спокойном месте. Парк для этого подходил прекрасно. В Санторе, на моё счастье, вечерние прогулки не пользовались популярностью, студенты или занимались в библиотеке или наматывали круги на полигоне. Никакой личной жизни! Тоска!
За спиной скрипнула дверь, и я обернулась. Никиас собственной персоной. И идёт явно ко мне.
— Прогуляемся? — спросил он светским тоном.
Серо–серебряные глаза принца смотрели цепко и холодно, напоминая безжалостную сталь, а не дерзкую, переменчивую ртуть, как обычно.
— С удовольствием, — ответила так же вежливо.
Прощайте, правила Сантора, я вас так любила! Да здравствует воля его высочества!
— Как ты догадалась?
Даже вид не делает, что случайно услышал. И без перехода. Тяжёлый случай.
— Мы всё ещё на ты или на вы? — уточнила для надёжности.
— На ты. Разговор важный, но личный.
— Тебя перевели в Сантор не с начала семестра, нас вообще перекинули как военное спецподразделение — даже личные вещи запретили брать. Всё это выглядит весьма и весьма подозрительно. Кроме того, репортажи Лин Акройд…
— А они–то с какого боку? — неподдельно удивился принц.
— А они создают у населения очень правильное впечатление о происходящем. Невесты сломя голову понеслись в Сантор очаровывать наследника королевства, на их пути множество преград и препятствий, не докармливают, насильно инициируют, заставляют сражаться с анкилотами, гоняют по полевым практикам. Аристократок–то.
— И что здесь такого необычного? В нашей стране аристократы — это опора безопасности, благополучия и процветания. Цвет нации — это и девушки в том числе. Да, прежде вы не получали почти военное образование, но домашнее обучение и академия обязательны для всех.
— Вестник слишком очевидно работает на королевскую семью. Информация выдаётся скандальная, но грамотно поданная. Люди обсуждают что угодно, кроме того, что, возможно, стоило бы.
Я искоса глянула на его высочество. Лицо каменное. Разве только губы поджаты недовольно. Тёплые каштановые пряди отливают сталью — сдерживает себя магией. Неужели от его высочества что–то утаили и он злится на родителей? Я со своими догадками точно не вызвала бы у него столько эмоций. Если уж мы контролировали себя, что говорить о единственном наследнике? Его тренировали, наверное, с самого рождения. Да и драконы — все слышали об их жестокости в сфере образования. Беспощадные и тираничные, уверена, они не делают исключений даже для залётных принцев из других стран.
— Продолжай.
— Тебя перевели в Сантор внезапно, не с начала курса. Значит, необходимость отобрать и спрятать самых сильных магически девушек возникла так же неожиданно. Возможно, также отбирали и по личным дарам, — осторожно произнесла я, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.
Безрезультатно. Он закрылся наглухо и не демонстрировал вообще ничего.
Крепкий орешек!
Мысль о личных дарах меня откровенно пугала. Семьи старались не афишировать, чем богиня Эйри одарила их наследников, и детей часто растили вдалеке от дворца, ведь те не умеют хранить тайны, да и похвастаться любят. Но королевская семья могла владеть этой информацией несмотря на все ухищрения. Это значительно осложняло дело.
— Я приманка, здесь ты права. — признал его высочество, сделав какие–то выводы и немного расслабившись.
— Ты — наше спасение. Только вот от кого?
— А ты не догадалась? — с хитрой усмешкой спросил Ник.
— У меня есть две теории, одна другой невероятнее, поэтому мне пока сложно определиться. Кроме того, мы здесь живём изолировано, я могу упускать ещё какие–либо важные нюансы.
— Пока ты во всём права. Мой внезапный перевод в Сантор — повод вас уберечь, не привлекая лишнего внимания. Сместив акценты в другую сторону.
— От кого? — спросила я с придыханием.
— Не играй со мной, Серена. Ты красивая девушка, но у тебя мозги работают словно архийский клинок в руках мастера. Тебе не идёт такое поведение. Используй эти методы только с незнакомцами, — рассмеялся принц.
— Приму как комплимент.
— Это и есть комплимент. Я искренне тобой восхищён. Так что за варианты?
— Я бы не хотела говорить. Если я не права, это будет… позор.
Никиас остановился, развернулся ко мне и установил защитную сферу. А я струсила на мгновение. Надеюсь, его доверие не будет стоить мне свободы! Вдруг он уже всё решил? Неспроста ведь наговорил комплиментов и признался, что восхищается.
— Говори, — произнёс он, не сводя с меня взгляда.
— Драконы или архи, — созналась я в то же мгновение.
— Ты потрясающая, Серена. Необычная. Умная. Проницательная. Такая юная, чистая, светлая. Добрая. И при этом расчётливая. Можешь быть жестокой при необходимости. А навыки управления и вовсе выше всяких похвал. Из тебя выйдет прекрасная королева.
Что?
Что?!
Что он сказал?
Ступор — спасение истеричных аристократок.
Я замерла. Затаила дыхание. Так и стояла, не моргая, какое–то время, даже когда пришла в себя. Мозг лихорадочно искал выход из ужасной ситуации, в которую мы с ним угодили, но не находил.
Что делать? Что делать? Что сказать?
Хорошо, не упала в обморок/
Хорошо, не закричала: «Нет, только не это!», Бри бы на моём месте могла и не сдержаться. А я молодец.
Неловкая пауза затягивалась. Я пыталась выдавить из себя хоть слово, принц же следил за мной, не выпуская из поля зрения ни на мгновение. Коршун. Вцепился когтями и всё, у добычи ни малейшего шанса выбраться.
— Как тебе идея, Серена? — Уголки губ приподняты, а глаза — серебряный лёд. Обжигающе холодный. Жестокий. Неотвратимо приближающийся.
Поцелуй?
Я вздрогнула, отстранилась.
— Простите, Никиас, вы меня обескуражили, не могу совладать с собой, — пробормотала я, отступая ещё на шажок, отряхивая идеально чистое чёрное платье, лишь бы спрятать лицо хотя бы на мгновение.
— На ты, Серена!
— Простите! Прости, Ник!
Дыхание восстановлено. Нервная система — вдребезги.
— Итак?
— Я не посмею отказать, — прошептала, склонив голову.
Начхать на этикет! Он сам сказал, что разговор личный и мы можем говорить прямо. Да, это вовсе не подразумевало подлинной искренности и словоохотливости, ведь где королевская семья, там по умолчанию нет и намёка на иномирные демократические веяния.
Но я не могу. Не могу. Не хочу. Не сейчас.
Так несправедливо!
Ужасающе несправедливо!
Я только почувствовала вкус обучения в академии, начала мечтать о посещении других миров, а меня хотят связать обязательствами и обязанностями невесты принца.
— Серена, посмотри на меня.
И снова приказ.
Поднимаю голову. Открываю глаза. Ни слезинки, взгляд прямой и уверенный. Лицо безмятежное. А в душе — выжженная пустыня.
— Да, Никиас?
Голос звучит ровно, но… слишком ровно.
И меня бы спас дар, но нельзя, он не простит.
— Твоё сердце связано?
И что ему ответить? Правду? Неправду? Полуправду? Без дара солгать невозможно, мы все связаны клятвой верности.
Люблю ли я Эйнара? Да я его ненавижу! Ненавижу уже несколько лет! Глубоко и отчаянно. Так, как только может ненавидеть отвергнутая женщина.
Я не могу! Не хочу его любить! Он мне просто нравится! Немного. Когда не ведёт себя как осёл.
Только вот, убеждения разума не работают. Чтобы я себе не внушала, а моё сердце до сих пор связано. И клятва верности королевской семье это подтверждает, уничтожая самообман на корню.
Губы сами шепчут: «Да»
— Этот вопрос решим, — звучит приговор. — Есть немало вариантов.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты всерьёз думаешь, я тебе отвечу?
Никиас улыбается. Ненавистное мне чувство мужского превосходства так и сквозит в его словах, мимике, позе. Он знает себе цену, владеет недоступной другим информацией, прекрасно держится и органично притворяется рубахой–парнем. Хорошо, я изначально держалась с ним отстранённо.
— Разговор у нас вышел доверительный, потому вполне мог бы, — ответила спокойно. — Ты окончательно определился или это предварительная оценка ситуации?
— Не пытайся найти выход из капкана, Серена, ты в него угодила с момента рождения, — произнёс Никиас, склонившись к моей руке для поцелуя.
Пальцы непроизвольно дрогнули.
Вот как.
Ещё один элемент изящной и жестокой головоломки.
У кого ещё могло быть необычное и редкое зелье, которым опоили Эйнара, подставив меня? Ответ напрашивался сам собой. И фраза Никиаса, что можно решить вопрос с любовью, лишь подтверждал теорию. Ведь по официальным данным избавить от искренних чувств никак нельзя.
— Ник, могу ли я просить тебя не афишировать принятое решение? Я бы хотела закончить Сантор в качестве обычной ученицы, побывать в других мирах, исполнить хотя бы часть своих мечтаний, прежде чем они станут мне недоступны. Ты знаешь, я давала клятву верности твоей семье и не смогу её нарушить ни при каких условиях.