— Нет. Не увлекайтесь.
— И зачем тебе все пальцы? — он словно обиделся. Или шутил так. Надеюсь, что шутил.
Но все же подобрался поближе и уселся рядом. Хотелось бы верить, он приблизился не ради того, чтобы воткнуть мне кинжал в руку.
И вдруг я почувствовала. Как будто ветер — но очень медленный — подался сзади, через меня и вперед.
— Тихо, — прошептала я, чтобы не сбить это ощущение. — Не шевелитесь.
Волна шла прямо из ствола и легко проходила сквозь меня. Я не препятствие, я вообще не способна вмешиваться в естественный порядок вещей. Но волна была осязаема, я видела ее, хотя и не открывала глаз. И волна была… удивлена? Она потянулась влево — туда, где сидел ректор, и замерла. Уставилась на него, если такое можно сказать о неодушевленной сущности.
Я неконтролируемо улыбалась новой победе — эти ощущения были не мнимыми, но я не могла бы их описать кому-то. Волну заинтересовал именно некромант, а я для нее была лишь проводником или чем-то вроде того.
— Ректор, — я не была уверена, что мой голос слышно. — А вы можете порезать руку… себе?
— Могу, — он ответил так же тихо. — Но зачем?
— Чтобы меня порадовать, конечно.
— Так я заживлю рану за пять минут, Тиалла. Твоя месть не очень-то продуманная.
— А вы все-таки порежьте. Хочу кое-что проверить.
— Хорошо.
Возможно, он уловил изменение моего состояния и сам увлекся точно так же. Я старательно держала глаза закрытыми — боялась потерять эту связь. Но почувствовала кровь — точнее, не я, а эта самая волна почувствовала. Она наклонилась ниже, наверное, к его руке, и отпрянула, недовольная. Еще шире улыбнуться я физически не могла, лишь бы не начать смеяться — от переполнявшей радости. От того, что я с закрытыми глазами ощущаю все, что происходит вокруг, хотя силуэт самого некроманта не вижу. Только реакцию волны на него. Волна шла из древа, через меня, но она как будто жила отдельной жизнью. А мне оставалось только подсказать: ты ведь видишь, это неправильно. У него порез, течет кровь. Неправильное надо исправить.
— Получается, — выдохнул ректор.
Но я и сама это чувствовала — как волна мягко обволакивает его и отступает, уже довольная результатом. Неправильное исправлено.
Я открыла глаза, но ощущение пропало не сразу. Древо за моей спиной будто вдохнуло и втянуло в себя эту энергию. Некромант выглядел ошарашенным:
— Поразительно, Тиалла… Смотри, — и показал мне ладонь.
— На что?
— Здесь был порез!
— А, ну мне придется поверить вам на слово. Порежьте еще раз, а лучше сразу палец откромсайте.
Ему мой сарказм был до фонаря:
— Поразительно! Фейская магия может быть так сильна? В смысле, она какая-то плавная и замедленная по сравнению с другими, но все же работает! Видишь ли, тут какое дело — эльф бы сорвал лист и прошептал заклинание, вышло бы намного быстрее. Но он бы только притупил боль. А излечил бы другим способом. У тебя же получилось сделать спокойнее, но все сразу!
— Не у меня, — поправила я. — Это древо. Феи ничего не делают, ничего не искажают.
— Да, но могут направлять, если это не противоречит естественной гармонии! Поздравляю, Тиалла, теперь ты настоящая студентка академии магии!
Я встала и отряхнула юбку. Буркнула:
— Вот уж счастье привалило…
— Брось! Ты бы все равно отсюда не ушла, но теперь ты здесь будешь сидеть не только за отцовскую взятку. Неужели ты не рада?
— Безмерно. Пойду-ка я поужинаю.
— Завтра в шесть!
— Да знаю я, знаю…
— Тиалла, — я вынуждена была остановиться на оклик. — К сожалению, мои знания тебе мало чем помогут. Потому завтра последнее занятие со мной, а потом я подыщу тебе более профессионального в этих вопросах учителя. Я пытался разобраться, как все это работает, но моя магия совершенно иная… — он будто бы извинялся.
— И это знаю, — спокойно ответила я. — Кстати, древу вы не нравитесь, так что отойдите подальше. Оно удивлялось самому факту вашего существования.
— Еще бы, — он последовал моей просьбе и отступил от длинных ветвей. — Некромантия — самая противоестественная форма магии. Так что еще и благодарю за то, что вы с древом не попытались меня прикончить.
— А мы могли бы? — я радостно вскинула брови.
— Нет, конечно, — и рассмеялся.
Конечно, я взахлеб рассказала в столовой Норе о своих достижениях. Но и сомнений было предостаточно:
— Ректор не хочет отдавать деньги отцу, потому и ищет любые зацепки. И он сам признает, что какой бы сильной ни была моя магия, эльф или колдун меня переплюнут. Я всегда останусь тут самой слабой!
Ожидала, что она вновь начнет меня переубеждать, но она заявила что-то немыслимое:
— А вон и Лаур с друзьями… Может, позовем его за наш столик?
— Нора, ты меня вообще не слушала?
— Есть в нем что-то такое… животная сила. Я правильно выразилась? Когда он заходит в любое помещение, сразу в глаза бросается. А ведь даже среди стаи не самый крупный. Но словно излучает самоуверенность и силу, потому и выделяется.
Я оглянулась в недоумении — Лаур действительно сидел за одним из столиков возле входа. Будто бы почувствовав мой взгляд, он хмуро посмотрел на меня. Я никак не отреагировала. Больше меня заботило другое, потому я снова уставилась на Нору:
— Что происходит, подруга?
— Ничего, — она зачем-то начала разглядывать потолок.
Я выдала самое нелепое предположение, которое пришло в голову — лишь бы она наконец-то сосредоточилась на мне, а не потолке:
— Нора, а может быть такое, чтобы вампиру понравился оборотень?
— В каком смысле? — ну, вот и реакция.
— В том самом. В самом сексуальном, романтическом и жарком смысле этого слова.
Ее глаза медленно расширялись — я наслаждалась процессом. И потом предсказуемый ответ:
— Ты сейчас на что намекнула?
— Я не намекнула, Нора, тебе показалось. Я прямым текстом спросила, нравится ли тебе Лаур Кингарра.
— Что?
— Ты меня хорошо расслышала. Отвечать-то будешь?
— Нет, конечно. И отвечать не буду, и не может быть такого. Меня сейчас стошнит.
Я улыбнулась ласково — надеюсь, в моем оскале она рассмотрела дружескую угрозу:
— Серьезно? Тогда к чему это было?
— Что было? Ничего не было. Пойдем, если ты закончила.
Пришлось развести руками и сдаться. Что ж, иметь вампира в друзьях — то еще удовольствие. И никогда не поймешь, когда они шутят, когда радуются, а когда злятся.
Ответ на свой вопрос я получила той же ночью. Когда Лаур Кингарра ворвался в мою спальню, случайно выбив притом замок, а потом уставился на меня, как если бы удивился моему там присутствию.
— Не понял, — не понял он. А уж я тем более.
Подскочив на месте, я пыталась собраться с мыслями и не слишком сильно кричать:
— Ты что тут забыл?!
— Я… Я… Мне…
— Это лучшая речь альфа-самца или постараешься?
— Тиалла… Нора сообщила одному из моих, что тебя инкубы схватили…
— Схватили! На позапрошлой неделе! Ты меня спасать прибежал? Совсем немного опоздал, они как раз минуту назад разошлись!
— Не злись, прошу, — он опустил глаза в пол, а говорил сдавленно. — Я отреагировал так, как только мог отреагировать.
Я уже успела проснуться, потому и соображала лучше. Вскочила и прикрыла дверь, чтобы случайные свидетели не застали ночного гостя. Повернулась и произнесла намного спокойнее:
— Извини, Лаур, я не собиралась кричать. Но Нора… Зачем она это сделала?
— Вот я уж точно без понятия, — теперь злился он. — Выставила меня посмешищем. Больше ты ее уже не увидишь. Или не увидишь целой. А что там за история с инкубами? Давай списком. Раз уж все равно пойду убивать, то десятком больше, десятком меньше…
— Не надо никого убивать! — я окончательно пришла в себя и присела на край кровати. Приглашающе похлопала и ему. Лаур сел, но продолжал смотреть в пол. — Во-первых, не злись! Ты когда злишься, превращаешься в страшную кошку.
— Это не совсем кошка, и совсем не страшная. В смысле, в тебе моя главная сущность не должна вызывать страха, — процедил он в ответ.
— Пусть так. Во-вторых, кажется, я поняла, что произошло. Нора очень не хочет, чтобы я уезжала отсюда. Как бы то ни было, но я, получается, ее единственная подруга. А это такая форма заботы, наверное. Она тем самым собиралась нас с тобой или примирить, или… — я не закончила, потому что понятно, на что ставила Нора, когда призывала влюбленного оборотня в мою спальню.
Но Лаур уловил другое:
— Ты собираешься уезжать?
— Да, хотелось бы.
И мне пришлось рассказать все по порядку — так я вовлекла в свою тайну еще одного человека. На Нору я злилась, но злилась не до такой степени, чтобы пожелать той смерти. И ведь действительно не представляла, на что способен разъяренный оборотень. Да ладно бы просто оборотень — альфа, который должен всегда держать лицо перед стаей. Теперь ему придется как-то объяснять произошедшее, и почему он сорвался спасать меня по фальшивой наводке Норы, а сама Нора до сих пор дышит. Его настроение почему-то было понятным. Наверное, не зря он до сих пор пытался мне эти детали рассказать — сейчас я хотя бы могла представить.
А после моего рассказа он уже мог улыбаться.
— Ты хотела уехать из-за меня? Но это же вообще ни в какие ворота!
— Из-за тебя в том числе. У меня здесь много неприятностей скопилось, ты — не единственная.
— Но ты только послушай, насколько глупо это звучит! Мы уже встретились. Уже! И если ты моя истинная, то разлука не поможет. Тебя будет тянуть обратно, а меня к тебе. И там только ставки делать, кто сорвется первым.
— Поверить не могу, ты опять об этом?! У тебя замыкает что-то в мозгу?
Он глянул на меня мельком и снова встал. Сказал, не оборачиваясь:
— Я понял. С нашей связью что-то не так: возможно, мы оба слишком молоды, чтобы принять ее всю. Или ты какая-то медленная, как все феи. Или потому, что ты не оборотень. Но рано или поздно дойдет даже до тебя. А с этого момента я постараюсь сделать так, чтобы ты не хотела уезжать. По крайней мере, не из-за меня. Мы можем быть просто друзьями, сладкая?