— Иниран, о чем ты говоришь?
— О том, что жалею обо всем. Что ты поступила со своей хилой магией в академию. О том, что никогда не позову тебя замуж. О том, что не предложу встречаться без будущего, потому что уже рассказал об эльфийской принцессе. О том, что твоя отвратительная принципиальность не даст нам обоим шанса об этом забыть хоть на время. О том, что ты не дочь какого-нибудь рыбака, тогда титул не мешал бы тебе стать любовницей третьего наследника престола.
— Я не стала бы чьей-то любовницей, будь я даже дочерью рыбака!
— И об этом жалею, — он говорил тихо, устало.
— Иниран, это признание?
— Нет. Я даже признаваться свободы не имею. Только спрашивать. Так что там с альфой?
И меня голос тоже начал подводить:
— А какая разница, Иниран? Если все тобой перечисленное не перестанет иметь значения.
— Не знаю. Просто скажи.
— Я не истинная Лаура. И только попробуй хоть раз еще поднять эту тему!
Он вскинул голову и тут же отвел взгляд, пока я не успела рассмотреть в его глазах что-то важное. Но больше стоять рядом с ним я не могла — прошла мимо, спускаясь по лестнице, а потом побежала. Вылетела из корпуса, не видя дороги. Обнаружила себя намного позже, обнимающей толстый ствол алханова древа и плачущей. Понятия не имею, по какой причине я так отчаянно рыдала. Просто сегодня произошло слишком многое, это надо было выплеснуть.
Квест 26: Пережить финальный тур
К финалу турнира я совершенно не выспалась, ощущала себя разбитой и измотанной. Сегодняшнее задание было в общих чертах известно — оно всегда примерно одинаковое. Мои эльфы превратились в азартных бойцов, которые начали верить в победу больше, чем в собственные наряды. Солнышко светит — климатический купол полностью восстановлен, и теперь вокруг царит извечная для академии теплая весна. Но меня не радовало вообще ничего, хоть я выводов и не делала, вообще толком ни о чем не размышляла, только из последних сил сопротивлялась чувству подавленности.
Плелась к уже шумящей арене заранее и не особо спешила. Нет, сдаваться я не собиралась, — капитан не имеет права на отговорки. Просто не спешила, поскольку в запасе было предостаточно времени. На дорожке меня перехватила Зея и принялась восторженно подбадривать:
— Выше нос, Тиалла! Понимаю, вы все уже устали, но соберись для последнего рывка! Весь факультет трансформации будет болеть за вашу команду!
Я остановилась и изумленно воззрилась на нее:
— Зея, то есть ты еще не в курсе последних новостей?
Она слабо скривилась и вздохнула:
— О том, что истинной Лаура является твоя сестра? В курсе, конечно. Очень жаль, если тебе интересно мое мнение. Казалось, что вы так идеально друг другу подходите.
У меня разрозненные факты один к другому не клеились, потому я дала волю любопытству:
— И что? Факультету трансформации не обидно за вчерашний проигрыш?
— Обидно, конечно! — она развела руками. — Но у Лаура не было выбора. Собственно, и сегодня он поступил бы так же. Если бы ты о своей сестре хоть слово грубое сказала, то альфа еще бы мог попытаться отмежеваться от опеки, но ты с такой теплотой ее описывала, что ясно — вы близки. Конечно, он не поставит твою жизнь превыше ее, но если в его руках окажется твое благополучие, то даже сомневаться не станет. Мы огорчены проигрышем, но злиться из-за этого никто не стал — это ж все равно, что злиться на ветер или рассвет. Как на любую неизбежность.
— Понятно, — я смотрела на нее с интересом. — Рада за Лаура, он очень переживал, как стая воспримет. И что же, вы по той же причине болеть за меня станете?
— Не за тебя! — она усмехнулась. — За факультет природной магии! Какое же будет наслаждение, когда главных фаворитов уделают эльфы! И так думаем не только мы, уж поверь. Так что, Тиалла, у вас нет другого выбора, кроме как разнести этих бесов в пух и прах! Каждая трибуна, кроме синей, ждет от вас безоговорочной победы.
Ого. Лучше бы она этого не говорила. И без того непросто, а тут еще такое моральное давление. Без него как-то полегче дышалось. Вдохновленная Зея подталкивала меня уверенно:
— Выше нос, капитан! И идем уже. Не хватало опоздать главному действующему лицу битвы!
Она смеялась, повторяла ободряющие слова, чем немного раздражала. Но эта девушка объективно была хорошим человеком. И подспудно я все же понимала, чем именно она меня бесит — отнюдь не дружелюбием. Потому не удержалась и спросила:
— Ты знаешь, что Лаур и Иниран вчера сделали с Маллиром?
— Тихо ты! — она зашептала истерично. — Альфа нам рассказал, но ты помалкивай. Инирана все равно заподозрят — в подобном его всегда подозревают, но Лауру-то зачем попадаться? И сам Маллир не расскажет, не враг же он самому себе.
Она смеялась, а мне от всей этой ситуации было не по себе:
— Ладно, я уж точно сдавать никого не намерена. А то, что Иниран снова схлопочет, тебя не волнует?
— О нем бы я еще не волновалась! — удивилась Зея. — А, ты о наших страстных ночках? Было и прошло. Иниран — обалденный, что уж говорить, но для серьезных отношений не годится. И хоть здесь не принято вспоминать о статусах, но в этом вопросе статусы важны — даже если бы у нас с ним любовь до гроба приключилась, все равно на мне он бы не женился. Я дочь прислужников в замке графа Кингарры. И он осознанно избегает всех, кто может всерьез влюбиться: связывается только с суккубами или такими, как я, — оборотнями, которые когда-нибудь встретят свою истинную пару, а пока просто весело проводят время. Все считают принца конченым эгоистом, но это как раз не всегда соответствует истине. Не заметила, что возле такого красавчика не крутятся стайки влюбленных девиц? Принц отшивает их так, что вся симпатия с влюбленностью пропадают, как отрезает.
— Понятно, — отозвалась я и пристальнее всмотрелась в ее профиль.
Зея не выглядела расстроенной — очевидно, никакой влюбленности она не испытывала. И все равно меня раздражала. Это же надо, настолько себя не ценить, чтобы «весело проводить время» с кем попало! Иниран выбирает только таких — беспринципных, не задумывающихся о репутации и не влюбчивых. Честно, наверное, но мне совсем не легче от мысли, что он все равно всякий раз находит, с кем бы ночь провести, ведь подобные «Зеи» нескончаемы.
Казалось, что моему настроению ничего не поможет, но когда вошла на арену, то сначала оторопела, а потом начала глупо улыбаться. Почти везде зрители размахивали зелеными флагами, а эльфы все, как один, стояли на ногах — и, когда заметили меня, подняли руки на головами и изящными жестами начали махать. Карикатурное зрелище, но в точности так же делали и наши преподаватели. А меня подхватили члены моей команды и принялись ругать:
— Где тебя носит, капитан? Могла бы и на часок пораньше явиться. Такой день! Сегодня мы всем покажем, где природная магия, а где эти жалкие подобия на волшебство! Раньше это только нам было очевидно, а теперь всем!
С ума сойти! Мои модники почувствовали вкус триумфа и подсели на него, как на листья галлюциногенных растений. Расскажи мне кто о подобном неделю назад — не поверила бы. Всего неделя миновала, всего два испытания позади, а эльфов не узнать. Да всю академию не узнать! Моральная ноша стала невыносимо тяжелой, но сердце застучало радостно. Даже если проиграем сегодня, то вряд ли все вернется к старым традициям.
Две команды подошли к трибуне жюри, но ректор выжидал точное время до начала. Зрители вокруг кричали. В команде колдунов насчитала всего одиннадцать человек — неужели покалеченного Маллира некем было заменить?
И все стихло, когда господин Шолле поднялся со своего места и приподнял открытую ладонь. Он повторил все ту же торжественную речь, лишь затем перешел к главному:
— Последний тур всегда одинаков — никаких правил, никаких ограничений по времени. Два флага на разных концах арены: кто захватит форт противника, тот и станет победителем. По кругу процесс будет контролироваться всеми преподавателями и лекарями академии — как только любой участник получит серьезный урон, он выбывает из турнира и отправляется в лазарет.
Да, мы примерно знали условия. И примерно понимали стратегии: к флагу прорываться напрямик бессмысленно. Самое простое — вырубить по очереди всех членов команды, а потом преспокойно захватить форт противника. Это испытание не зря считается самым сложным и опасным, травм в последний день всегда больше, чем в первые. И здесь скорость магии является главным козырем.
Ректор продолжал:
— Но вчера произошло неприятное происшествие. Кто-то тайком пробрался в лазарет и очень сильно избил студента третьего курса колдовского факультета. У меня был один подозреваемый, — он многозначительно глянул на Инирана и оставил тому паузу для признания, но принц сделал вид, что вообще оглох. Потому господин Шолле вздохнул и добавил: — Но помощник лекаря видел, как студент третьего курса факультета трансформации крутился неподалеку. Лаур, ты ничего не хочешь мне рассказать?
Весь коричневый факультет вжал головы в плечи, но альфа встал и громко выкрикнул:
— Виновен!
— Ясно, — нехотя протянул некромант. — С твоим наказанием разберемся позже. Но кто тогда усыпил весь персонал? Лаур, у тебя нет такой магии!
— Подсыпал снотворное, — пожал плечами оборотень. Я тихо хмыкнула. Он ненавидит принца, но сдавать соучастника не станет — здесь вообще никто не сдает соучастников. После этого Лаур огласил еще громче: — Придумывайте наказание, ректор. Вот только сразу заявляю для всех присутствующих: Тиалла — родная сестра моей истинной пары. И если кто-то осмелится хоть не слишком вежливо взглянуть в ее сторону, то переломанные ноги Маллира ему покажутся веселым развлечением.
— Лаур! — вскричал ректор нервно. — Это еще что за угрозы?
— Я все сказал, — и альфа сел на место.
Я сцепила зубы. Терпеть не могу такую опеку! И вроде бы понимаю, что Лаур иначе не умеет, но и радоваться тут нечему. Оказалось, что быть самой слабой по магии — ерунда. Намного хуже, быть самой слабой, но под непроницаемым покровительством одного из сильнейших здесь. Он все мои достижения как будто перечеркнул! А предстоящий турнир? Я видела, как переглядываются соперники. Выходило так, что меня даже ранить побоятся? Всех моих эльфов выкосят, а ко мне прикоснуться страшно? Кому же захочется потом в лазарете Лауру объяснять, что в битве и не такое случается? К