– Почему, Лита? – он спрашивал неопределенно и болезненно.
Потому что я не собираюсь в него влюбляться? Потому что меня не учили, что делать в случае его симпатии? Потому что эти вещи надо согласовать с более важными задачами? Просто всплеск гормонов – он красив; я, наверное, в его глазах тоже красива. Мы молоды, мы всего лишь случайно совпали в наших всплесках. Но я выбрала нейтральную тактику – сарказм, как между нами давно заведено:
– Потому что это неожиданно, Лоран. А где цветы, комплименты, признания?
– Цветы? – он так удивился, что даже немного отстранился, чтобы заглянуть в глаза. – Зачем тебе бредовые цветы? Да и не похожа ты на девушку, падкую на комплименты. Это сразу так… обесценивает то, что внутри у меня творится. Или ты как раз и пытаешься обесценить?
Возможно. Но больше интуитивно, чем осознанно. Просто кивнула – сама не знаю зачем, мне нужно больше времени и пространства, чтобы осмыслить.
– Заодно я не из тех девушек, кто в оскорблениях слышит ухаживания!
– Понимаю, – он наконец-то отступил и оторвал от меня пристальный взгляд. Неосмысленно уставился в сторону. – И понимаю, что извинения тебе не нужны – тебе нужны объяснения. Хорошо, постараюсь. Ты оланирка, и даже сейчас, при всем моем помешательстве, я тебе не доверяю. Последняя война была далеко не первой в нашей истории. Сто лет назад мы отбили у вас выход к морю, и вы там в Оланире все прекрасно понимаете, что с таким могущественным соседом вам вечно сидеть в экономической отсталости. И да, я хорошо представляю, что ты сейчас разозлишься, но скажу – последняя война должна была закончиться полным захватом территории, абсолютным подавлением сопротивления, Оланир был обязан стать колонией империи. И только тогда – через десятки поколений и при очень большом везении – мы начали бы считать вас одним из своих регионов. Сейчас же, как и всегда прежде, вы для нас – пороховая бочка на границе, выращивающая тысячное поколение наших врагов. Разве странно, что я предпочел называть тебя червяком, а не самой смелой, непредсказуемой и интересной девушкой, которую видел? Странно как раз другое – что все-таки переключился. Не без твоего участия, но факт налицо.
Я горько усмехнулась:
– Если это признание в любви, Лоран, то самое необычное!
Он покосился в мою сторону:
– Признание в слабости, Лита. Я не доверяю тебе, не доверяю всем твоим соотечественникам, но это не помешало мне сойти с ума. Помнишь, как лила надо мной слезы? – он дождался моего злобного взгляда и продолжил: – Вот тогда что-то и сломалось. Я решил, что когда-нибудь – когда я на самом деле умру – мне будет достаточно одной слезы. Твоей. Наверное, у тебя просто удачный оттенок кожи.
Ни улыбка в конце, ни ирония не снизили важность признания, и меня давило все сильнее – больше глупостью своей, но и взглядом синих глаз, оттенок которых я тоже признаю… удачным. Ничего! Если дело пойдет совсем неправильным путем, то Ирма и в мою кровь добавит отворотного порошка. Сейчас надо вернуться в академию и там разойтись. Осмыслить, пережить, вспомнить все намеки и предпосылки, составить планы о дальнейшем своем поведении. Прямо сейчас даже мысли не разгоняются, они постоянно возвращаются к словам Лорана, к его губам и к моим реакциям. К приятному и тревожному недоумению от собственной непонятной радости.
Я собиралась что-нибудь сказать на этот счет, придумать предлог, что продрогла или сильно смущена, но со стороны раздался нервный окрик:
– Лоран!
К нам спешили сразу несколько оборотней. Поднялись со склона на плато то ли посмотреть на красоту с высоты, то ли по нужде, то ли справить нужду с высоты, – не имеет большого значения. И уже здесь, неожиданно для самих себя, наткнулись на нашу парочку. Я насчитала восьмерых, а один был из тех, кому я как-то накостыляла, забыв об осторожности. Сегодня не мой день. Сначала из слежки внезапно получилось почти свидание с щекочущими душу признаниями, а теперь свидание плавно перерастет в обмен грубыми любезностями? Хотя последнее даже неплохо, а то я все равно не знала, как закончить сегодняшнюю встречу, сбежать в тишину своих мыслей, обмозговать и, конечно, посвятить в свое открытие Ирму. Однако напарница, кажется, именно этот поворот и предвидела, теперь все ее намеки показались открытым текстом.
Квест 17: Разбиться
Большинство оборотней в компании выражали недоумение, но именно знакомый мне говорил:
– Лоран, отойди от нее! Не доверяй оланирке! У нее есть какая-то причина вертеться с тобой рядом!
– Да прекратите уже, – с легким раздражением ответил Лоран. – С девчонкой с оланирской окраины я сам договорюсь, без защитников. И вроде бы я не просил консультаций у кингаррской стаи.
Но широкоплечий парень не сдавался, сделал еще несколько решительных шагов в нашу сторону. Он даже на меня почти не смотрел – только на своего собеседника:
– Она точно не безобидная девочка с окраины, Лоран! Сельскую дуру мы бы здесь уже хлопнули, если бы вела себя таким образом – а эту попробуй хлопни!
К моему ужасу, тон Лорана изменился – с раздраженного от вмешательства на холодный и деловой:
– Продолжай, Крайс. К чему ты клонишь?
Я чуть выступила вперед, не забыв весело ухмыльнуться:
– Да он сейчас наговорит!
Но Лоран вскинул руку, прерывая:
– Оборотни ненавидят тебя за происхождение, но придумывать небылицы не станут. Что ты имеешь в виду, Крайс?
Парень остановился и чеканил серьезно, будто солдат, несущий отчет перед генералом:
– Девчонка совершенно точно не небезобидная. Я почти уверен, что она из каких-нибудь оланирских элитных подразделений. Без труда сложила нас двоих отработанными приемами, не используя никакой магии!
– Придумает тоже! – я немного дрожала, но голос держала твердым. – Да я просто удачно от них отмахнулась!
Лоран сделал шаг от меня, но скорее для того, чтобы еще раз внимательно окинуть мою фигуру пристальным взглядом. Произнес задумчиво:
– От двух оборотней случайно отмахнулась?
Крайс продолжал вопить:
– Предполагаю, что дай ей в руку нож и вложи в голову мотив – и она за полчаса вырежет весь первый курс факультета трансформации. Не утверждаю, что она так и поступит, но уверен, что способна, не прибегая к своей магии воздуха. А это уже подозрительно, Лоран! Но такие подозрения ничего бы не стоили, если бы девка не терлась все ближе к тебе. Мы даже друзьям не стали рассказывать, стыдно было признаваться, но когда я вас вместе увидел, то сразу в одну точку сошлось!
Я поморщилась. А ведь маги об аналогичном происшествии ни слова не выдали, предпочли сохранить самооценку, но оборотней я недооценивала – для них долг оказался выше, чем уважение товарищей, потому тайна долго и не удержалась. Лоран отошел от меня еще дальше, теперь уже не рассматривая, а будто просвечивая насквозь взглядом:
– Нет, я даже рад услышать, что ты можешь за себя постоять. Но это как-то сильно противоречит тому, что ты заливала мне на этом самом месте раньше. А еще я наводил справки о стае Синиц – маленький и миролюбивый народец, добывают высокогорные растения, и никто из них не трудится даже в каменоломнях, как ты в прошлый раз оговорилась. Я видел, что ты ловкая и быстрая, но это далеко от уровня, который описывает Крайс. В твоих словах и раньше бывали мелкие несостыковки, Лита, я пока не делаю выводов, а просто пытаюсь разобраться. Элитное подразделение? В столице Оланира?
Я окончательно похолодела и выкрикнула:
– Какое еще подразделение?! У нас девушек даже в регулярную армию не принимают!
Но он задумчиво качал головой, не зная, чему сейчас верить:
– Да. И, насколько слышал, военных у вас набирают с двадцати трех лет. Но в остальном частично сходится. Красивая девчонка, как раз с той долей сумасшедшинки, которую я не мог проигнорировать, небольшой приворот, чтобы я даже не заметил вмешательства – и вот, я здесь, сам трусь все ближе к тебе. Только не могу понять твою цель.
Я всплеснула руками, уже не в силах сдержать разочарования – от самой себя, конечно, это хватило же ума на такой мелочи проколоться. Но сейчас раздражение выплеснулось на Лорана:
– Вот и настоящая цена твоей симпатии! Даже приворот придумал!
Я прикусила язык, чтобы не добавить, что Лорана как раз пытались привязать – и совсем к другой девушке. Он очень осторожный человек – страсть страстью, но есть интуиция и здравый смысл, которые он не поставит выше чувств. Обидеться, что ли? К обиде я как раз и была близка. Целовал-то как – изображал, что вот-вот задохнется от желания выпить меня до дна или заставить почувствовать хотя бы половину той же мучительной ответной страсти.
Однако у оборотня Крайса и версия назрела:
– Быть может, хотят взять тебя в плен – и взамен на твое освобождение потребовать каких-то уступок от империи?
Я уже взревела от злости:
– Какая чушь! Мы пленных не берем!
– А то мы не знаем, – оскалился оборотень хищно. – В оланирцах нет пощады: или убиваете на месте, или пытаете и бросаете то, что от человека осталось. Но сейчас мирные времена. Кто разберет вашу политику в такой славный период?
Радовало, что Лоран пока не подводит черту – думает, наверное, зачем я заманила его именно сюда? Или прикидывает, куда я его еще собиралась вытащить, подальше от академии и тамошней защиты? Но он сомневался – и в моей вине, и в невиновности. Его растерянный взгляд видели и оборотни, потому окружали меня плотным кольцом, а Лоран и не думал их останавливать, наблюдая за происходящим со стороны.
Один сильно хлопнул меня по спине:
– Так давай, покажи, что умеешь! Тогда хоть часть вопросов отпадет.
Видимо, сегодня меня будут бить, а не оскорблять. Да и ладно, перетерплю, лекари потом подлатают, даже расплачусь от мнимой обиды. Но кулак не сожму – разговоры разговорами, но Лорану далеко не все нужно узреть своими глазами. Пусть колотят, вряд ли ведь убьют. Еще один тычок я перенесла со спокойствием высокогорного цветка, но не забыла поморщиться, как если бы мне было невыносимо больно.