Квест 26: Испытать беспощадную взаимность
Лоран и я одинаково решили никого на помощь не звать. Да и начальнику столовой такое скопление народа явно не пришлось бы по душе. Он и на меня-то глянул скептически, однако возражать не стал. Оба мы чувствовали заметную неловкость – легко объяснимую, если учесть груз невысказанного, который нас обоих давил. Странная ситуация, признаться честно: наши чувства взаимны, мы действительно хотим быть именно здесь и именно вдвоем, но очень старательно избегаем целого ряда тем. Я не скажу Лорану о том, что подслушала его разговор. А он не скажет о своих подозрениях на мой счет. Ничего из этого мы не сделаем, ведь не хотим испортить хрустальный момент беспечной близости.
И именно потому выдумывали безопасные темы для болтовни.
– Лоран, – я только принялась за свою стопку тарелок, – а давай попробуем повторить ваш трюк? Что там Вайд делал, как устроил в мойке посудную мешанину? Если нам удастся, то справимся в пять раз быстрее!
Он посмотрел на мои руки и сосредоточился:
– Ну, если ты действительно хочешь управиться быстрее, тогда наливай больше воды – испытаем. Хотя на мой взгляд, нам бы, наоборот, придумать что-нибудь такое, чтобы справиться в пять раз медленнее. В идеале – прокопаться тут до утра, а потом вместе встречать рассвет. Есть надежда, что обоих разморит до полной потери контроля – и не заметим даже, кто первый полез целоваться.
Я усмехнулась, но не от задорного настроения, а чтобы скрыть легкое смущение. Ведь в Лоране мне это и нравится: он бывает как-то слишком открыт в выражении эмоций. Хочешь не хочешь, а все вывалит – и наблюдает, как я буду реагировать. Он смакует мои реакции, ловит каждую и наслаждается даже малейшим эффектом. И все-таки я запустила поток воды сильнее, после чего начала спускать грязную посуду в мойку. Но это совсем не то, что вытворял Вайд – пока никакой магической пены и бурлящего движения, подвластного лишь моим пассам.
– Теперь повторяй «раманни», – подсказал Лоран следующий шаг. – Как только ощутишь легкую вибрацию, то добавляй звук «с-с». Собственно, той «с» ты и будешь поддерживать процесс дальше.
– Это магия воздуха? – уточнила я, примеряясь пальцами, чтобы начать.
– Вряд ли. Скорее всего, нестихийное заклинание.
– Нейтральное, значит… Вот бы мне побольше таких, – я ответила и сразу приступила к делу: – Раманни! Раманнис-с-с!
Сработало почти мгновенно. Вода вдруг сама запенилась, пошла вверх белесыми пузырями, а ведь я мыла-то капнула всего ничего! Тарелки в пене завозились лениво, но, подчиняясь моей настойчивой длинной «с», поплыли, замешались, будто вытанцовывая или соревнуясь, какая выберется из мыльной пены первой. Получалась очень ненапряженная работа – мне даже почти не приходилось ничего контролировать. Лишь наблюдать за посудными танцами со стороны и иногда, когда блюдцам приспичивало вновь улечься на дно, подгонять их одним звуком.
– Шикарно! – выдохнула я. – Наконец-то я ощущаю полное академическое образование. Теперь подхватывай чистые и ополаскивай свежей водой!
Лоран вздохнул:
– Как обычно – маги только языком неспешно водят, а мне работай по старинке.
– Так в этом и есть смысл всей магии! – рассмеялась я. – Но разве ты и такое заклинание не осилишь?
Последний вопрос прозвучал с подтекстом. Конечно же, я прямо спросить не могла, но мне требовалось подтверждение тому, в чем я уже почти была уверена. И потому спрашивала будто невзначай. Лоран же не юлил, а лишь пожал плечами:
– Осилю. Но не вижу необходимости. Я вообще думаю, что колдовство решает многие проблемы, но если его слишком много, то жизнь становится скучной. Что преодолевать, если любой вопрос закрывается щелчком пальцев? Чего хотеть, если всё, что вообще в мире возможно, уже получено?
И хоть сказано это было самым беззаботным тоном, я уловила серьезность. Не уверена, что Лоран имел в виду нечто конкретное, потому просто продолжила заданную тему:
– У любой магии есть ограничения. Ты все равно не получишь вообще всё.
– С последним согласен. Но магия без ограничений существует.
– Ты о чем?
Я так заинтересовалась, что вообще забыла о необходимости подгонять пенные пляски, и тарелки начали медленно погружаться на дно мойки. Но Лоран тоже теперь смотрел только на меня и отвечал размеренно, чтобы не пропустить даже движения моих ресниц:
– Ни о чем определенно, просто теоретическая болтовня. У каждого мага есть резерв – предел его возможностей. Принцип гармонии, как раз для того, чтобы для каждого оставалось хоть что-то невозможное, иначе он рано или поздно начал бы подыхать от скуки. Но если этого предела не существовало бы, то для гармонии природе пришлось бы придумать какую-то немыслимую цену за такой дар. К примеру, неограниченная сила дана, но потом забирается вместе с жизнью. Вот тогда вкус жизни потерять действительно трудно – не успеешь.
У меня голос от волнения задрожал, но я снова подняла пену резким «Раманнис-с-с». И за секунду сформулировала вопрос так, чтобы он тоже прозвучал лишь философскими размышлениями на отстраненную тему:
– Разве есть в истории упоминания о магах с неограниченной силой?
– В истории нет, в предсказаниях – да. Я просто выдвигаю абстрактные размышления, исходя из своих знаний по предмету «Теория магической гармонии». Да-да, я тут в академии еще иногда и учусь, а не только веселюсь. Слушай, Лита, давай уже активнее вороши посуду, мне ополаскивать нечего!
Поняв, что таким образом он вопрос закрыл, я замолчала. И ведь он явно в точности описывал предсказание – сильнейший маг целиком вберет в себя прорыв, но погибнет. Рассуждения его применимы и к другим ситуациям, хоть и не в такой абсолютной безнадежности. Например, в Оланире сильнейшими магами являлись выходцы из стаи Воронов – им и пришлось быть на передовой, а потом уйти к прорыву, чтобы буквально собой закрывать от него мир и отодвигать катастрофу. Чем больше дано, тем больше небеса и спросят.
– Ты о чем так глубоко задумалась, Лита? – отвлек меня Лоран от мыслей. – Не обо мне же?
– О тебе, на самом деле, – призналась я. – За все время нашего знакомства я кое-что поняла о твоем характере. Ты живешь сегодняшним днем, никогда не думаешь о том, что случится хотя бы через неделю. Именно поэтому ты постоянно ищешь приключений и веселья – как будто хочешь успеть пережить как можно больше эмоций прямо сейчас.
– И чем же ты себе это объясняешь? – теперь уже он провоцировал меня на более конкретное продолжение.
Я остро ощущала близящийся предел – всего, что здесь происходит. И, вполне вероятно, этот разговор между нами останется последним, настолько ощутимо я чувствовала тяжесть скорого конца, хотя пока для себя его никак не обозначала. Потому забыла о работе, повернулась к Лорану, посмотрела в глаза и пошла на огромный риск, осмелившись задать вопрос прямо в лоб:
– Скажи, может ли быть такое, что один бездарный третьекурсник, вынужденный пользоваться переносным резервом, на самом деле является сильнейшим в истории магом? Даже сильнее собственного могущественного отца, равных которому не было уже тысячу лет.
– А что зависит от моего ответа? – он тоже наконец-то перестал кого-то из себя разыгрывать и сделался серьезным.
– Многое, – ответила я, подумала и исправилась: – Всё зависит.
Темные ресницы опустились, чуть прикрывая синие радужки – это выражение глаз я уже знала, оно означало полную сосредоточенность:
– Поэтому ты здесь, Лита? Ты искала меня? Зачем же, если не секрет? Ты – шпионка или солдат регулярной армии? Что Оланиру от меня нужно?
Он не ответил, просто засыпал меня своими вопросами. И у меня не было выбора, кроме как продолжать в том же духе:
– То есть это правда? Твоя сила больше, чем у Верховного Мага империи? Но как это возможно при отсутствии резерва?
– Я этого не говорил, ты сама додумала. Но тебе все еще не пришло в голову, что резерв – это просто емкость? Он же ограничитель. Какого бы объема сумку ты ни носила с собой, вещей во всем остальном мире поместится больше, чем в твоей сумке.
Вот это уже был ответ. У меня в груди мелко-мелко затряслось. Возможно, так душа забилась о ребра, все же осознав то, что было давно очевидно. И ей не хотелось этого знать, не хотелось верить. У меня голос сдал:
– И ты знаешь о предсказании…
Лоран перебил:
– Кажется, о нем знаешь и ты. Итак, Лита, в итоге этими кругами мы подошли к главному. Повторяю вопрос: что же Оланиру от меня нужно? Потому что я не сомневаюсь, что ты явилась сюда по чьему-то приказу – ваших генералов, Совета Знающих или бесы разберут кого еще. Я хотел твоей безусловной взаимности, чтобы ты сама начала обо мне заботиться и сама обо всем рассказала. Прямо сейчас я ставлю на кон всё – скажи, я задаю эти вопросы в правильное время? Так чего от меня хочет старый враг, если прислал сюда тебя?
В правильное время. Ничуть не поспешил. Хотел не хотел, но и его партия сработала, ведь мне сейчас далеко не все равно. А Оланир хочет, чтобы ты погиб намного раньше, чем мог бы. Чтобы пошел добровольно защищать землю старых врагов, а не ждал здесь – в подарок, возможно, получив еще годы жизни. Сколько стоит неделя, месяц, год? Сколько стоит возможность обзавестись детьми и оставить после себя хоть какой-нибудь след? Я не знала, в каких монетах или благах оценивать такие вещи, потому ничего вслух и не произнесла.
Преодолевая заторможенность, резко шагнула к Лорану, схватила за переносной резерв и дернула, разрывая цепочку. Притом смотрела снизу в глаза, пытаясь сказать хоть что-то внятное. Но никакие слова моей внутренней бури обрисовать не могли. Не найдя подходящих, я просто его поцеловала.
Лоран ответил, положил ладони на мое лицо, но через несколько секунд резко выдохнул и отстранился. Выдавил из себя вымученную улыбку:
– Не то чтобы я был против, но мешают сомнения, что ты так просто уходишь от ответа.
Я сморгнула с глаз накатившую боль и решилась высказаться: