– А при чем тут ректор Шолле?
Лоран скосил на меня глаза, продолжая тихо смеяться. И я ахнула:
– Что?! Они решили посадить на трон господина Шолле?! Но у него даже высокого титула нет, насколько я знаю!
– Зато есть все остальное, плюс безусловное доверие. И ни через какую линию он не является нашим родственником, то есть в полной безопасности от проклятия. Короче, ты сама можешь себе представить его реакцию.
На самом деле, я не могла:
– Но это… это такая немыслимая честь!
– Ага, честь. При благородной даме – особенно при дочери Первого Крыла Воронов – и не перескажешь, в каких словах он воспринял эту честь. Клянусь, если бы я не был раздавлен твоим предательством, то ухохотался бы над ним до слез. Кстати говоря, его реакция окончательно уверила всех в правильности выбора – пусть корону получит тот, кто видит в ней только ответственность, а не выгоды. Дядя Даран заверил, что останется при нем Первым Советником и будет помогать так же, как помогал Танирану, но Шолле до сих пор не унялся. Жениться, говорит, не хочет!
– Жениться?! – теперь и я не могла сдержать смеха.
– Разумеется. У него теперь масса обязанностей – должность ректора покажется каникулами. Одна из них – жениться и обзавестись сыновьями, чтобы вопроса о дальнейшем престолонаследии не возникло. Думаю, к его выбору придираться никто не станет, лишь бы жена его была способна к деторождению. А уж там Верховный Маг поможет заклинаниями. В общем, для него главное веселье только начинается.
Он уже навис надо мной, озорно заглядывая в глаза. Я остановила его прижатыми к обнаженной груди ладонями:
– Еще один вопрос, Лоран. Как ты живешь столько лет с осознанием, что твои дни сочтены? Как не сошел с ума от этой мысли? Откуда столько силы – приехать сюда за мной, зная, что здесь меня и оставишь?
– А разве твои дни бесконечны? Разве уже здесь не погибли десятки магов – многие тоже молодые, не успевшие ни жениться, ни обзавестись детьми.
– Да, но…
Лоран перебил:
– Зато у меня, в отличие от всех остальных, всегда был понятный смысл. Я знаю, зачем я есть. Многие могут похвастаться тем же? И, не буду скрывать, я про себя как лозунг повторяю мантру: «В предсказаниях всегда есть ошибки». Вот увидишь – все обязательно пойдет наперекосяк, непременно случится что-то поперек слов оракулов. И с этим мы ничего не можем поделать. Но заодно это означает, что никто из нас не знает наверняка, чем же все закончится. Быть может, я стану единственным, кто выживет, когда весь мир падет? Вот тогда я еще пожалею, что оракулы просчитались. Кстати, я хочу посмотреть на место прорыва ближе.
– Нельзя! – воскликнула я слишком громко и заставила себя добавить более спокойно: – Не надо, Лоран. У меня такое ощущение, что он, словно живой, тебя чувствует и ждет.
Лоран легко улыбнулся:
– Хорошо, не пойду, пока не позовут. Но я уже слишком близко, чтобы теперь бояться.
Больше он мне не дал возможности ни спрашивать, ни отвечать. Целовал, раздевал, мучил ласками, разрешал тихо стонать и тянул предвкушение. Но когда наконец-то потянулся к завязке на своих дорожных штанах, мы оба подскочили от оглушительного звука.
– Что это? – Лоран бросился к окну.
– Сирена, – монотонно от давящего напряжения сказала я. – Мне нужно бежать туда. Это звук означает, что происходит что-то ужасное. До сих пор полную мобилизацию сил не объявляли.
Я спешно одевалась, не забыв о шали и теплых носках, когда Лоран произнес с той беспечностью, которая только ему в таких обстоятельствах под силу:
– А мне кажется, что таким звуком могут приглашать именно меня. Видишь, Лита Ворон, как здорово быть самым важным человеком в мире – никто не обвинит в завышенной самооценке.
Поспешила быстрее отвернуться, чтобы он в моих глазах не успел заметить накатившую слабость.
Квест 30: Развернуть небо
Мне было очень стыдно, что я друзьям даже десяти минут времени не уделила – по сути, просто бросила здесь устраиваться самостоятельно, не поинтересовавшись ни их делами, ни эмоциями. А потом и вовсе уснула – проспала большую часть оставшегося времени. Казалось, что все успею – и с ними, и с Лораном, но не успела ровным счетом ничего. Это какой-то бич, свойственный всем: всегда кажется, что времени впереди много, а потом застываешь в осознании, сколько же самой бесценной валюты спустил попусту. И сейчас чувствовалось – нет, я практически знала это наверняка – что ресурс исчерпан. Что для кого-то из нас день уже не наступит, и будет поздно пытаться сказать то, что не успел.
Людей впереди собралось множество – и я не совсем поняла, отчего все бегают и кричат, ведь трещина ничуть не увеличилась и вроде бы даже заразные ветерки сквозь нее не скользили. Тем не менее на передовой, как обычно, стояли все воздушные маги под руководством Зорша и не отрывали взгляда от темного неба. Видимость была превосходной, огненные стихийники устроили настоящую иллюминацию – красиво, если на секунду забыть о поводе общего сбора. Я видела издали Ниллу, а это означало, что и остальные где-то рядом с ней, Лорана ждать не стала. Он вначале бежал со мной, но затем замер. Я лишь оглянулась, оценила его странное выражение лица и рванула дальше. Быть может, ему надо собраться, подготовиться – слезливая влюбленная подружка под рукой точно только помешает. Это как битва факультетов, когда надо забыть о страхах, внушении и накатывающей панике, и просто помнить о цели. Как битва факультетов… только не с праздничным финалом.
– Что происходит, Эн? – я спросила у парня, на которого почти налетела. С ним мы встречались редко, поскольку молодой Ворон обычно работал в ночную смену и раньше я заставала его в таком состоянии, когда мое дело только начиналось, а его уже от усталости не держали ноги.
– Если честно, то сам до конца не понимаю, – ответил он, тоже взирая на небесный раскол. – И смена была сравнительно тихой… Ударило только пару раз. С той стороны. Видимо, конец света решил постучаться, прежде чем войти. Надеюсь, сегодня еще не время.
Я стряхнула с плеч оцепенение и побежала мимо него ближе к первому оцеплению. Зря Эн надеется – время пришло. Прорыв чувствует, что Лоран уже здесь и больше ждать не намерен. Кажется, мы сами своими махинациями его спровоцировали. Ну да, как будто у нас был иной выбор.
За полчаса не произошло ровным счетом ничего – и даже начало казаться, что трещина стала меньше, как будто плотнее. Хотя под швами ниссарадийских магов ее трудно было целиком разглядеть. Мое место определили чуть дальше сильнейших – я должна была подстраховывать старика Ворона передо мной. Он, невзирая на годы, даже усталости не выказывал, а магии в нем за жизнь собралось много, но на всякий случай Зорш приказал занять посты и быть готовыми поддержать товарищей или встать на их место, если произойдет что-то непредвиденное.
И оно произошло. Несмотря на то, что я была морально готова, все равно подпрыгнула на месте. Сильнейший удар, от которого содрогнулось небо и земная поверхность пошла легкой рябью. Как если бы вся привычная реальность была лишь картинкой на прозрачной пленке, которую можно покачнуть, растянуть, изменить, разорвать. Ничтожное объемное изображение, которое мы привыкли называть миром, пока не стали свидетелями, как запросто оно искажается чем-то немыслимым извне. Так, Лита Ворон, страху здесь нет места, ничему нет места, кроме работы.
И все равно я невольно прислушалась, когда среди сотен голосов позади узнала единственный:
– Не совсем понятно, что же именно я должен делать?
Лорану ответил Зорш – своим громким командирским голосом:
– Я на этот вопрос не отвечу, сынок. – Меня сильно покоробило от такого обращения, которым в самую неприятную минуту называл его и господин Шолле. – Возможно, тебе нужно просто быть здесь. Я плохо разбираюсь во всяких там красивых словах, но просто скажу спасибо, что ты есть и что ты здесь.
Я не обернулась – не глянула, как воспринял Лоран эту благодарность. Никак, наверное. Зная его, могу предположить с полной уверенностью – никак. Пожал плечами и беззаботно начал оглядываться по сторонам.
Следующий удар в небо был не таким сильным, но все равно на миг парализующим. Земля лишь дрогнула и тут же замерла под ногами, словно сама сжалась от ужаса. У земной тверди тоже заболела душа за своих детей, и она больше не может это скрывать. Мы сосредоточились еще больше, понимая, что в таком напряжении долго не продержимся, и когда в итоге небо разорвет на куски, мы можем оказаться не в лучшей форме. Видимо, это же понимал Лоран, поскольку Зорш неожиданно заорал так, что все вздрогнули:
– Ты куда, Лоран?!
Парень ответил спокойно, шагая бодро в мою сторону, а затем мимо – вперед:
– Зачем погибать кому-то еще? Если нужна одна жертва, зачем приносить сотню? Теперь я командир. Объявляю отступление.
Я переглянулась с Вороном справа и нассарадийцем слева. Разумеется, Лоран рассуждал правильно – надо перестраивать оцепление: немного сдать назад, перемешаться с другими магами и приготовиться отразить атаку, если прорыв на единственной жертве не остановится. И надо понимать, что в том случае от нас потребуются усилия, которые раньше мы не вкладывали.
Мы медленно спиной отходили, не снижая сосредоточенности. Линия становилась плотнее, со мной рядом почему-то оказалась Виола – бледная как снег в горах. Она нервно теребила резерв на груди, как будто молилась ему, чтобы в нужный час смог совершить немыслимое. Кивнула мне, потом Нилле – та выступила вперед чуть дальше. Прямо за ней я разглядела Ашка, который показался даже белее Виолы.
– Зачем вы здесь? – шепнула я, и в моем вопросе был смысл. Тут сильнейшим может быть уготована погибель, а студентов-первокурсников сильными точно не назовешь – даже хуже: если все повернет в непоправимое русло, они будут только мешаться под ногами. Поскольку Виола промолчала, я добавила: – Нилла, Элонесса и Вайд не могут оставить лучшего друга, я их понимаю. Но они и помочь че