— Некоторые из них — настоящие сокровища, за которые коллекционеры готовы продать душу. Разумеется, только те, кто обладает душой. Вот, например, эта книга… Если написать на её полях имя своего врага, можно доставить ему немало неприятностей. Возможен и смертельный исход.
С этими словами профессор прикоснулся к корешку одной из книг — на вид вполне невинной, в чёрном с серебром переплёте. Любовно и бережно провёл по нему пальцами почти ласкающим движением, с нежностью, с которой возлюбленный мог бы гладить по волосам женщину. Меня передёрнуло.
— Она бесценна, — с мечтательной ноткой в голосе добавил профессор Андрих. — В своё время мне пришлось за неё побороться. А вот ещё кое-что…
Он вытащил из шкафа ещё одну книгу — толстую, в переплёте кофейного оттенка, с вытянутыми готическими буквами на обложке. Открыл её, полистал, чему-то улыбнулся. Я насторожено наблюдала за ним.
— Это мемуары великого чернокнижника. Тот жил в одном из миров, где таких, как он, преследовали и изживали. Когда его сжигали на костре, в огонь бросали все созданные им книги. Сохранилась лишь эта. Она пересекла границы миров и вот сейчас здесь… Разве не удивительно? Он наверняка был интересным человеком, жаль, что нам не довелось встретиться.
Я молчала. Казалось, профессор Андрих говорил с самим собой. Похоже, больше ничто в мире не привлекало его так, как эти книги. Мне не слишком-то часто приходилось встречать настолько увлечённых своим делом преподавателей. Обычно они просто выполняли работу, которая из дела всей жизни постепенно превращалась в нудную рутину. Но, с другой стороны, в моём мире не было магии, а человеческая кратковременная жизнь не каждому позволяла примерить разные роли и найти то, что заинтересовало бы больше всего. Это, как и встреча с тем, с кем можно было бы по-настоящему разделить судьбу, оставалось всего лишь вопросом везения.
— Осторожнее! — одёрнул меня профессор, заметив, что я невольно сделала шаг вперёд. В этот момент он как раз поставил книгу с мемуарами на место и взял другую — тёмно-зелёную, с выцветшими от времени буквами. — Отойди назад!
Я вернулась к стулу, встала рядом, опираясь на спинку. Профессор Андрих открыл книгу. По страницам скатывались крупные капли густой болотного цвета слизи, медленно, тягуче падали на пол и шипели от соприкосновения с паркетом. Выглядело это на редкость отвратительно. До моих ноздрей долетел запах сырости, смешанный с чем-то ещё, острым и горьковатым одновременно. Я поморщилась и покрепче вцепилась в твёрдое дерево под пальцами. Приглядевшись, заметила, что профессор держал книгу весьма осмотрительно — так, чтобы кожа не соприкасалась с тем, что из неё вытекало.
— Нравится? — хмыкнул он, поймав мой взгляд.
— Нет! Фу! Как это может нравиться?
— Однако за книгу назначена такая цена, которой достаточно, чтобы приобрести как минимум роскошный особняк.
— Это какой-то яд? — не удержавшись, полюбопытствовала я.
— Яд? Пожалуй, для кого-то это вещество, в самом деле, может оказаться ядом. Но, если уметь с ним правильно обращаться, оно станет источником красоты и молодости, а во множестве миров не так уж мало желающих продлить собственную юность.
— Но для этого его нужно с чем-то смешать? — высказала я первую пришедшую в голову догадку.
— Именно! — отозвался собеседник. — Со слезами молодых девушек, чистых душой и телом. Весь вопрос в том, где их найти и как выжать из них слёзы.
— Да уж, — согласилась я, успев подумать, что даже со стопроцентной гарантией сногсшибательного эффекта не стала бы намазывать на себя эту гадкую субстанцию. Или её следовало употреблять внутрь? Да ещё и смешивать со слезами, а предварительно отлавливать девушек и заставлять их плакать!
— Теперь вы видите, что чернокнижное дело многолико и диковинно, — назидательно произнёс преподаватель, с осторожностью закрывая книгу и возвращая её на место. Больше он ничего демонстрировать не стал, тщательно запер шкаф и опустил ключ в глубокий карман мантии. — А его история — велика и необыкновенна.
— Я читала, — буркнула я. Снова вспомнилась та книга, которую мне подложили в библиотеке, ловко смешав её с учебниками, которые я уже видела прежде. Лучше было бы вообще не браться за занятия без Кея!
— Не в мои правилах идти против интересов ректора, — со вздохом заметил профессор Андрих. — Будь ты обычной студенткой, я бы вообще не стал принимать экзамен, учитывая, что ты пропустила все мои лекции. Но другого выхода нет — надо готовиться.
Он вытащил из ящика стола и протянул мне учебник. Точно такой же, какой Кей дал мне в нашу первую встречу. Кажется, это случилось совсем недавно, и всё же за прошедшее с того дня время произошло столько всего, что я почти потеряла счёт времени. Или оно, в самом деле, шло здесь иначе? Вроде бы, обычная смена ночи и дня, занятий и отдыха, а сориентироваться во всём этом как следует не получалось, будто я не жила, а балансировала на туго натянутом над пропастью канате, и тот с каждым мгновением становился всё тоньше.
— Радует, что мой предмет для тебя не профильный, — заметил профессор. Сложно было понять его эмоции под непроницаемой маской, но мне показалось, будто при этих словах он усмехнулся. — А вот что ты с иллюзиями будешь делать?
В ответ я только вздохнула. Преподаватель по технике иллюзий, как выяснилось, находился в отъезде, поэтому его занятия пока не проводились. Но и без них было очевидно, что создавать иллюзии мне не по плечу. Разве что рассеивать их, как я уже неоднократно доказала. Но всё же этого было недостаточно для студентки факультета иллюзионистов.
— Ладно, об этом после поговорим. Бери учебник и читай со страницы сто десять. Если что будет непонятно, спрашивай.
Я взяла учебник, открыла, начала читать, стараясь полностью сосредоточиться на учёбе и не думать больше ни о чём. Получилось не сразу. Поначалу меня то и дело отвлекало странное шуршание со стороны книжного шкафа, тихое дыхание сидящего неподалёку мужчины, постукивание его пальцев о поверхность стола — негромкий, но отчётливый ритм. Затем, когда, казалось бы, я перестала обращать на это внимание, послышались шаги, а за ними стук в дверь. Я подпрыгнула на стуле и уронила учебник.
— Войдите! — раздражённо откликнулся на стук профессор Андрих.
Через несколько секунд дверь скрипнула, и на пороге обнаружился ректор академии. Я в этот момент как раз наклонилась, чтобы поднять учебник, а, выпрямившись, встретилась с ним взглядами. Он смотрел на меня — внимательно, пристально, без удивления. Слегка задержавшись в дверях, ректор вошёл в кабинет и, проходя мимо, задел меня краешком мантии. От плотной чёрной ткани пахло чем-то пряным, словно от восточных благовоний.
— Добрый день, господин Эрмеслан! — запоздало пискнула я, глядя на него снизу вверх.
— Ты можешь быть свободна, — сообщил мне преподаватель истории чернокнижного дела. — Забери учебник. Обрати особое внимание на биографию господина Торпа.
— Хорошо, — быстро отозвалась я, поспешно поднялась с места и юркнула за дверь, прижимая к себе учебник.
Отдышалась только на лестнице. Эффект, который производили на меня профессор Андрих и ректор, в двойной дозе оказался ещё более неприятным. Страх, смятение, желание держаться подальше от них обоих. Инстинкт словно вопил: «Беги. Спасайся!». Я направилась в женское общежитие, но по дороге меня перехватил Всеволод.
— Стой! — выкрикнул химик-алхимик, хватая меня за локоть. Парень тяжело дышал, очки съехали на кончик носа, волосы стояли дыбом. — У меня для тебя новость!
— Важная?
— Ещё какая. Я нашёл рыжую девушку! Ту самую, за которой ты гонялась по коридору!
— Так это же замечательно! — одновременно обрадовалось и взволновалась я. — Где она? Я должна с ней поговорить!
— Не получится, — смущённо пробурчал он, опуская глаза. — Ты с ней побеседовать никак не сможешь. Если, конечно, ты не некромант.
Глава 15. Зеркало будущего
В первое мгновение показалось, будто я ослышалась. Но Всеволод повторил фразу ещё раз и пытливо уставился на меня, будто хотел уточнить, поняла я её смысл или нет. Я подняла на него глаза и произнесла, запнувшись:
— Что… что с ней случилось?
— Я не знаю подробностей, — быстро забормотал он. — Их, похоже, скрывают от студентов. Ну, чтобы паники не было.
— Тогда откуда ты вообще это взял?!
— Тсс! — Всеволод взял меня за руки и притянул к себе, будто успокаивая капризного ребёнка. — Я подслушал. Доцент Крайм и комендантша женского общежития говорили о том, что нужно усилить охрану и дисциплину. Потому что один несчастный случай уже произошёл. С девушкой.
— Разве тут есть охрана? — удивилась я. — Мы ведь никого не встретили ночью. Но погоди — с чего ты взял, будто речь шла именно о ней?
— А о ком же ещё? — Всеволод пожал плечами. — Они сказали, что та была новенькой. Насколько мне известно, включая тебя, новеньких девушек в академии всего двое. С тобой пока всё в порядке. Значит, они говорили про ту рыжую.
— Они так и сказали, что она… что её нет в живых? — спросила я. Голос снова сорвался. Я никак не желала поверить в то, что стояло за его словами, поэтому отчаянно пыталась отыскать какие-то лазейки, которые могли бы привести к выводу, будто это просто какая-то ошибка, случайное недоразумение, что вот-вот разрешится.
Но, похоже, в этом месте вообще не происходило ничего случайного.
— Увы… Я слегка не дослушал разговор, убежал, пока не спалили, но сомнений тут нет. Они сказали, что это произошло два дня назад.
— Но… Как же так? Если прошло уже два дня, то я не могла бежать за ней по коридору! — воскликнула я. — И ту записку она мне передать тоже не могла! Это ведь было вчера!
— В самом деле, — озадаченно ответил Всеволод. — Я как-то об этом не подумал. Но тогда получается, что в коридоре ты видела не её. Обозналась? Здесь есть ещё одна рыжая?
Я высвободила руки, отошла в сторону и села прямо на лестничную ступеньку. Обо всём этом предстояло хорошенько поразмыслить. Кто-то прислал мне тут же исчезнувшую записку, вызвал на балкон, столкнул оттуда. Но женское общежитие оказалось недостаточно высоко, к тому же, меня спас куст, да и Всеволод, будто специально, оказался поблизости. Я поймала себя на том, что смотрю на собеседника с подозрением. В конце концов, мы пока не слишком хорошо знакомы, чтобы безоглядно ему верить. К тому же, меня не зря предупреждали о том