ечении сверхъестественных существ? Может, для них предусмотрено что-нибудь другое?
Тут я вспомнила разговоры о том, что в академии есть лекарь, и едва не хлопнула себя по лбу. Уж он-то должен быть в курсе, как действовать в подобных случаях! А, значит, необходимо, срочно его привести!
Я выскользнула за дверь и набросилась с вопросами на первого попавшегося в коридоре парня.
— Где найти лекаря?!
Выслушав его сбивчивые объяснения, я побежала к нужному кабинету, отчаянно надеясь, что лекарь окажется на месте. Мне повезло. Дверь открыли сразу же, как только я постучала. Лекарь оказался приземистым мужчиной, чем-то похожим на господина Гирдемара, только полностью лысым. Лицо у него было круглое и красное, как помидор, а мантия зелёная с широкой белой полоской внизу.
— Что случилось? — поинтересовался он, поправляя очки.
— Там… там… — отозвалась я, пытаясь отдышаться. — Там человеку плохо! То есть, не совсем человеку…
— Студенту? — невозмутимо уточнил лекарь.
— Да-да! — откликнулась я. — Моему однокурснику! Он сегодня весь день не был на занятиях, даже не ел! Я пошла к нему в комнату, а он… У него высокая температура, а ещё он спит и не просыпается!
Совсем, как я после той книги…
Этого я не сказала вслух, но промелькнувшая в голове мысль мне совсем не понравилось. Что, если Кей заболел не просто так? Может, его плохое самочувствие — результат колдовства? Значит, и ему тоже угрожает опасность? Но он-то не попаданец, во всяком случае, среди новеньких его не было!
— Разберёмся. Не паникуйте, молодая госпожа. Покажете мне его комнату?
— Конечно, идёмте скорее! — поторопила я лекаря, утешая себя мыслью, что медицинский работник в магической академии наверняка должен уметь отличать обычные болезни от наведённых чьей-то злой волей.
Я нетерпеливо дождалась, пока лекарь захватил свой саквояж, похожий на те, с которыми ходили наши врачи девятнадцатого века, и запер кабинет. В коридоре мужского общежития на нас обернулось ещё больше людей, но никто ничего не спросил. Когда мы пришли в комнату, Кей всё ещё спал. Одеяло съехало с кровати, и я подошла, чтобы его поправить. При этом случайно задела руку парня и вздрогнула, ощутив исходивший от неё жар.
— Вам пока лучше выйти, — деловито оглядевшись, произнёс лекарь. — Мне нужно его осмотреть. Я вас позову.
Кивнув, я скрылась за дверью и, переводя дыхание, прислонилась к стене. Руки дрожали, стоило немалых усилий не поддаться накатывающей слабости. Может быть, это всё-таки не магия, а какой-нибудь коварный местный вирус, и я тоже заболеваю? О профилактике-то никто не предупреждал. Я невольно усмехнулась, представив себе объявление вроде «Граждане, перед перемещением в другой мир не забывайте делать прививки!».
Захотелось с кем-нибудь поговорить, но, как назло, никого знакомого поблизости не наблюдалось. Даже Всеволод, который, стоило мне остаться одной, то и дело выскакивал, точно чёртик из табакерки, куда-то запропастился. Сейчас я была бы рада даже Вауру. Всё же инкубу куда больше, чем мне самой, известно об этом месте, да и о Кее тоже. Но время тянулось невыносимо медленно, и никто не торопился разделить моё одиночество.
Дверь скрипнула, и лекарь выглянул в коридор.
— Можете войти.
Я не замедлила воспользоваться приглашением. Кей так и не проснулся. Лекарь сел в кресло, я опустилась на стул перед компьютером.
— Сюда сегодня заходил кто-нибудь ещё? — спросил мужчина.
Я покачала головой.
— Судя по всему, нет. Его соседи на практике. А остальные просто не знали, что он заболел.
— Выходит, здесь были только вы?
— Ну да.
— Карантин, — глубокомысленно изрёк лекарь. — Вам придётся временно сюда переехать. А ещё — больше никого в эту комнату не впускать как минимум ближайшие несколько дней и постараться на это время не бывать в других местах.
— То есть, как? — пробормотала я растерянно. — Я ведь живу в женском общежитии. Да и на занятия ходить нужно, в столовую опять же…
— Я договорюсь с комендантами и преподавателями, чтобы вам дали освобождение от занятий и разрешили пожить здесь. Еду будут приносить. Главное — чтобы вы неукоснительно выполняли все мои предписания.
— Всё так серьёзно? — спросила я. Его слова напомнили о давнем периоде моей жизни, когда пришлось провести целых две недели в инфекционном отделении детской больницы. Конечно, там были другие дети, и мама оставалась со мной, но врачи разговаривали так же строго, и мне даже отказали в том, чтобы взять с собой игрушки и книги.
— Нужно понаблюдать, — туманно ответил лекарь. — В любом случае, я не могу позволить, чтобы остальные студенты тоже заразились. Ещё не хватало эпидемии накануне бала!
— Что мне делать?
— Для начала соберите свои вещи и перебирайтесь сюда. Я оставлю инструкции о том, как правильно заботиться о больном. Буду заглядывать два раза в день, но, если его состояние ухудшится, немедленно бегите за мной!
— Почему он всё ещё спит? — обеспокоенно поинтересовалась я. — Мы ведь не так уж тихо разговариваем. И вам при осмотре, наверное, нужно было спросить у него, как он себя чувствует.
— Я и так вижу, что плохо, — отозвался лекарь так раздражённо, словно я усомнилась в его квалификации. — Не нужно сейчас будить! Сон — лучшее лекарство.
Пожав плечами, я разыскала на столе стопку бумаги с чернильной ручкой и приготовилась записывать инструкции, которые лекарь намеревался мне оставить. По правде сказать, они не сильно отличались от тех, что мог бы дать терапевт из районной поликлиники. Холодные компрессы, горячее питьё, не слишком тёплые одеяла, никаких сквозняков и строгая диета (ничего чересчур солёного или острого). Разве что извлечённые из саквояжа лекарства отличались от привычных. Они были не в таблетках и даже не в порошках, а представляли собой жидкие микстуры всех цветов радуги в затейливо изрисованных флакончиках. Из любопытства я отвинтила крышку на одном из них, понюхала и тут же закашлялась. Очень уж пряный запах исходил оттуда — словно от полыни, перемешанной с кинзой, залитой апельсиновым соком, а в довершение щедро посыпанной корицей и гвоздикой.
— Пока вы относительно здоровы, вам это употреблять не надо, — заметив мои манипуляции, пробубнил лекарь.
— Простите, — ответила я, снова плотно закупоривая флакон.
— Всё понятно? Как проснётся, дайте ему выпить это и это. А вон то — завтра утром.
— Я поняла. Но откуда брать горячее питьё? Тут ведь нет электрического чайника, и ходить в столовую вы мне запретили.
— А магией никак? — приподняв густые седые брови, осведомился лекарь. Я опустила глаза и покачала головой, в очередной раз с горечью осознавая то, что совсем не подхожу этому месту. — Ладно, распоряжусь, чтобы приносили всё необходимое.
Он ещё что-то проворчал себе под нос о неумелых студентках, которые даже не могут вскипятить воду, а затем велел мне сбегать за своими вещами.
Я подчинилась. По дороге в женское общежитие вспомнила вчерашнее приглашение Кея пожить в его комнате. Надо же, вчера я отказалась, отчаянно желая согласиться, а теперь это стало вынужденной мерой. Комендант не сможет возражать, он ведь сам говорил, что здоровье студентов — его забота. Чтобы поселиться в мужском общежитии, мне даже не придётся притворяться парнем, как героиням любимых дорам с гендерной интригой.
По счастью, остальные девушки уже ушли, и соседка была в комнате одна. Я коротко объяснила ей ситуацию, торопливо вытаскивая вещи из шкафа. Учебник по истории чернокнижного дела тоже захватила. Карантин карантином, а переэкзаменовку никто не отменял. Едва ли профессор Андрих будет настолько великодушен, чтобы поставить нам оценки автоматом.
— Так ты сама пока ещё не заболела? — уточнила Эрика, наблюдая за моими сборами. — Просто примеряешь на себя роль сестры милосердия? Как это романтично — самоотверженно ухаживать за прихворнувшим любимым! А освобождение от занятий — как приятный бонус. Здорово же, правда?
Я её энтузиазма не разделяла, поэтому только вздохнула. Не понравилась мне реакция лекаря на мои расспросы. Возникало подозрение, будто он сам толком не знал причины болезни Кея, а всю эту историю с карантином придумал не столько из опаски, что заразятся другие студенты, сколько для того, чтобы дать себе время разобраться в ситуации. Интересно, а на мне он решил опыт провести? Чтобы проверить, подхвачу я заразу я или нет?
— Ну не огорчайся, — попыталась подбодрить меня соседка, когда я с охапкой вещей в руках спустилась на нижний уровень комнаты. — Держи! Когда тебе грустно, нужно съесть что-нибудь сладкое.
— Благодарю, — ответила я, заталкивая в рот предложенную ярко-розовую мармеладку в форме цветка. — Ой! Воды!
Рот жгло так, словно я съела ложку красного жгучего перца, смешанного с горчицей и сдобренного васаби.
— Прости, — хмыкнула Эрика, наливая мне стакан воды из графина, и вытащила из кармана точно такую же конфетку, только чуть более бледного оттенка. — Всё время их путаю. Вот сладкая.
— Нет уж, спасибо, — выдохнула я, опустошив стакан. — Поверю тебе на слово. Увидимся!
— Береги себя.
Я, не глядя по сторонам, миновала лестницы и коридоры, заученным путём вернулась в мужское общежитие и толкнула дверь в комнату Кея. Лекарь уже успел уйти. Оставленные им бутыльки двумя неровными рядами выстроились на столе. Свалив вещи на кресло, я приблизилась к кровати, снова поправила одеяло, которое почти полностью сползло на пол, и, немного помедлив, коснулась горячего лба Кея губами. Затем прошлась по комнате, негромко разговаривая сама с собой.
— Пациент скорее жив, чём мёртв, — процитировала я любимую книгу детства. — Фух, хорошо хоть, что здесь пиявками не лечат. Уже плюс. Ты будешь спать, а я пока нам с тобой учебник почитаю, — сказала я, оборачиваясь к кровати Кея. — Только поправляйся скорее.
Следующие часы я занималась тем, что соблюдала предписания лекаря и старалась не нервничать, что, надо заметить, удавалось плохо. Некоторое время читала вслух учебник, положив на лоб Кея смоченную холодной водой ткань, затем сменила компресс, немного прибралась в комнате и переоделась в домашнюю одежду. Когда раздался стук в дверь, я решила, что нам принесли обещанный ужин, но это оказался Всеволод.