— Как ты меня нашёл? — удивилась я, выглядывая в коридор.
— Что это значит? — Всеволод кивнул на табличку на двери с надписью «Карантин».
— Карантин, — буркнула я, выходя в коридор и прикрывая дверь. — Как и написано. Кей болеет.
— Что с ним?
— Не знаю. Он весь день спит. А лекарь оставил какие-то снадобья, но ничего конкретного не сказал.
— А ты-то что здесь делаешь? Тоже заболела? Вроде, выглядишь нормально.
— Нет, я здорова — пока, во всяком случае.
— И заразиться не боишься? Или у тебя иммунитет? Иномирный.
— Понятия не имею, — пожав плечами, ответила я. — Лекарь велел оставаться в этой комнате. К тому же, я должна позаботиться о Кее.
— Ясненько, — заключил Всеволод. — Ты не больна, а влюблена. Думаешь, он оценит? Может, даже не вспомнит, что ты за ним ухаживала. Стоит ли оно того?
— Ну, знаешь ли, это моё дело! — выпалила я. — Помнится, недавно ты совсем другое говорил. Что за любовь надо бороться и всё такое.
— Так я же не отказываюсь от своих слов! — тут же пошёл на попятную собеседник. — Просто удивляюсь твоему мужеству. Даже завидно стало.
— Прекрати мне льстить! Нет в этом никакого особенного мужества! Ой, прячься!
Я заприметила в одной из сторон коридора приземистую фигуру лекаря и замахала Всеволоду руками, чтобы уходил, а сама юркнула обратно в комнату.
— Что здесь происходит?
— Ты проснулся?! — обрадовалась я. Кей приподнялся на кровати, с недоумением глядя на сползший со лба компресс. — Проголодался, наверное?
— Как ни странно, нет, — откликнулся он и тяжело рухнул обратно на подушки.
В это время дверь распахнулась, и появился лекарь, вслед за которым вошла незнакомая женщина средних лет с уставленным посудой подносом в руках. Должно быть, она работала в столовой. Я поняла, что впервые увидела кого-то, в чьи обязанности входила забота о питании студентов.
— Благодарю вас, — сказала я, когда она поставила поднос на стол. Ничего не ответив, женщина вышла. Я повернулась к лекарю, который как раз направлялся к кровати Кея. Тот непонимающе переводил взгляд с меня на визитёра. — Мне опять выйти?
— Да-да, — не глядя на меня, отозвался лекарь.
Оказавшись в коридоре, я осмотрелась и заметила Всеволода, который стоял в отдалении и делал вид, будто изучает стену. Тот подкрался ко мне. Я бросила взгляд на табличку и вздохнула.
— Знаешь, на самом деле, ты не очень-то хорошо выглядишь, — заметил химик-алхимик.
— Изучение истории чернокнижного дела никого не красит.
— Как сказать. Видел я лучшую ученицу профессора. Красотка! — прищёлкнул языком Всеволод.
— Не советую с ней связываться, — ответила я, догадавшись, что речь идёт о Теа Собрен.
— Так ты её знаешь? Познакомь! — потребовал он. В его глазах появилось то самое выражение, с которым парни обычно обсуждают актрис, моделей и просто красивых девушек.
— Делать мне больше нечего! — фыркнула я.
— Да ладно! Трудно, что ли? Мои услуги тебе тоже могут пригодиться — забыла, что я добровольно вызвался охранять тебя на балу?
— Между прочим, это и есть моя подозреваемая! Она вполне могла подстроить так, чтобы мне в руки попалась опасная книга, поскольку отлично в них разбирается! Так что, держись от неё подальше!
Дверь приоткрылась, и лекарь выглянул в коридор.
— Я, кажется, просил ограничить контакты с другими студентами на время карантина, — с недовольным видом произнёс мужчина, покосившись на Всеволода, который на этот раз не успел спрятаться. — Можете войти. А вам, молодой господин, следовало бы прочитать табличку перед тем, как завязывать разговор с кем-то, кто отсюда выходит, — назидательно добавил он, втаскивая меня в комнату.
Резко пахло лекарствами — должно быть, лекарь сам уговорил Кея выпить их. Тот полусидел на кровати и почти не отреагировал на моё появление. Мне захотелось пригладить его растрёпанные волосы.
— Как ваше самочувствие? — хмуро поинтересовался лекарь, смерив меня строгим взглядом.
— Нормально, — отозвалась я. Время от времени ещё ощущалась неприятная слабость, но симптомов повышения температуры не наблюдалось, так что пока можно было сказать, что я не заразилась. — Как вы считаете, когда он поправится?
— Я работаю в магической академии, но я не волшебник. Нужно пить лекарства, продолжать наблюдение и не забывать о карантине. Так что, никаких гостей и свиданий в коридоре.
— Свидания? — Кей, приподняв брови, взглянул на меня.
— Я загляну утром, — попрощался лекарь.
После его ухода я подошла к столу и принялась открывать крышки на посуде. От кушаний исходил приятный запах. Горячее питьё, необходимое больному, нам тоже принесли в чём-то вроде высокого термоса.
— Надо поужинать, — сказала я Кею.
— Не хочу, — ответил он, чем напугал меня больше всего остального. Разве могло такое быть, чтобы у него совсем не было аппетита? — Что ты на меня так смотришь?
— Ты же весь день ничего не ел…
— Кроме этой гадости, — пробурчал Кей, покосившись на склянки с лекарскими снадобьями.
— Надеюсь, они помогут.
— Сомневаюсь. Я, конечно, не алхимик, но, похоже, это всего лишь общеукрепляющие средства. Ну, и одно жаропонижающее.
— Понятно, — со вздохом сказала я и принялась застилать стул бумагой, превращая его в импровизированный прикроватный столик. — Парацетамол и витамины. Но поесть всё равно надо, пусть даже через силу, — добавила я, поймав себя на том, что говорю с мамиными интонациями — она точно так же увещевала меня, когда я болела. От этого воспоминания защемило сердце. Происходящие события почти не оставляли мне времени подумать о том, как я скучала по родителям, но это не означало, будто тоски не было совсем.
Смотреть на то, с какой неохотой Кей подносил к губам ложку, было невыносимо. Я успела привыкнуть к тому, что он с удовольствием за милую душу уплетал всё, что предлагалось в столовой, и теперь казалось, будто его подменили. Сама я, почти не ощущая вкуса того, что ела, покончила со своей порцией и внезапно озадачилась вопросом, где взять градусник. Следовало спросить об этом у лекаря. Пока Кей спал, я проверяла его температуру прикосновениями, но теперь, когда он бодрствовал, почему-то не решалась этого делать.
— Я в ванную.
Кей, отодвинув тарелку, поднялся с кровати. Сделав несколько шагов, он покачнулся, и я подскочила к нему, чтобы помочь. На мгновение он опёрся на моё плечо, но тут же выпрямился и покачал головой.
— Не надо меня сопровождать.
Я посмотрела ему вслед и принялась готовить для себя постель.
Горьковатая жидкость в термосе оказалась похожа на травяной отвар, куда добавили мёд. Я попробовала немного, а Кею налила полную кружку и поставила возле кровати. Кроме того, нужно было не забыть сделать ещё один компресс, хотя в их эффективности я уже начала сомневаться.
— По-моему, тебе уже лучше, — стараясь, чтобы мои слова звучали ободряюще, заметила я, когда Кей вернулся в кровать. — Нужно хорошенько пропотеть, а утром всё как рукой снимет. Вот увидишь, скоро нам уже не понадобится табличка о карантине.
— Это ещё что? — проворчал он, когда я села на краешек кровати и потянулась к нему с компрессом.
— Лекарь велел.
— Мокрое и холодное!
— Так и должно быть.
Я пришлёпнула ему на лоб влажную тряпочку и стряхнула капли с рук. Пальцы от ледяной воды замёрзли и никак не желали отогреваться. Когда я уже собралась встать, Кей перехватил мою руку и выдохнул:
— Останься. Ещё чуть-чуть…
Его пальцы на моём запястье были горячими, создавая странный контраст с холодом. Это ощущение хотелось продлить. Кей не пытался притянуть меня к себе или удержать слишком сильно, так что я с лёгкостью могла бы высвободить руку, однако не делала этого. Но ничего не говорила и в лицо ему не смотрела. Просто сидела рядом, прислушиваясь к его хриплому дыханию, пока он не заснул.
Этой ночью, когда, поворочавшись на неудобной жёсткой кровати, я всё же заснула, мне приснилось, что занавеска на окне сама собой раздвинулась, и на пол сквозь прутья решётки упал луч лунного света. Он становился всё шире, пока не превратился в полосу, упиравшуюся прямо в дверь. Та скрипнула, отворяясь, и лунный путь, вытягиваясь, побежал дальше. Я поднялась с кровати и, не обуваясь, двинулась следом за ним. Пол в пустом коридоре холодил босые ноги, вокруг колен колыхался подол простого светлого платья, которое я надевала вместо ночной рубашки, выбившиеся из косы волосы задевали щёку. Все ощущения казались пугающе реальными, и на какой-то миг я даже усомнилась в том, что вижу сон. А затем образованная лучом дорога привела меня к балкону — такому же, как тот, с которого я упала в женском общежитии, только этот располагался гораздо выше.
Я испуганно отпрянула назад, не решаясь подойти к невысоким перилам. Тем временем, лунный свет замерцал и погас. Стало так темно, что я всерьёз забеспокоилась о том, найду ли обратную дорогу. Но это же сон! Значит, я всего лишь проснусь, и нет нужды возвращаться обратно в комнату тем же путём.
— На твоём месте я бы не была в этом так уверена.
Вскрикнув от неожиданности, я обернулась и зажмурилась, когда мне в лицо ударил свет фонарика. Передо мной стояла Теа Собрен. Она была одета в широкую чёрную юбку с белой блузкой, тщательно причёсана и обута в туфли на низком каблуке, впрочем, даже в них чернокнижница оставалась гораздо выше меня.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я. — Это мужское общежитие! И, пожалуйста, перестань читать мои мысли!
— Меня привели сюда. Не ожидала, что для встречи с тобой. Странно, — пробормотала она, будто разговаривая сама с собой.
— Кто привёл? — отозвалась я. Промелькнула мысль о том, что мы здесь одни, и Теа, если пожелает, запросто может столкнуть меня с балкона. Едва ли на этот раз получится спастись.
— Тот же, кто и тебя.
Теа подошла к перилам и забралась на них с ногами. Небо снова озарилось неожиданно ярким лунным светом. Силуэт девушки стал чётким, будто вырезанным из бумаги. Я с изумлением наблюдала за тем, как на небе показалась вторая луна. Чуть меньше, чем первая, но такая же круглая и яркая.