Поначалу я даже не поняла, почему все начали на меня оглядываться, а кто-то даже пальцем показывал. Затем взгляды снова переместились к сцене. Эрика, растолкав толпу, подошла и наклонилась к моему уху.
— Приятно, когда тебе посвящают песню?
— Мне? — переспросила я с изумлением.
— А кому же ещё?
Я замотала головой. Соседка посматривала на меня с хитрецой, а я никак не могла взять в толк, о чём она говорила. Стоявший рядом Ваур отчего-то насупился.
— Произошла какая-то ошибка. Я тут ни при чём. Кто стал бы посвящать мне песню?
— Вот непонятливая, — вздохнула Эрика и, взяв меня под локоть, потащила за собой прямиком к сцене.
Я вскинула голову и вздрогнула от неожиданности, наконец-то увидев музыканта.
— Это же Кей!
— А ты кого ожидала увидеть? — хмыкнула соседка и помахала кому-то свободной рукой.
На сцене, в самом деле, находился Кей. С гитарой или, насколько получалось рассмотреть, напоминающим её инструментом, он выглядел непривычно, однако не пытался произвести никакого особенного впечатления. Казалось, он вообще не замечал собравшуюся перед сценой толпу. Будто целиком погрузился в музыку и пребывал где-то далеко отсюда. Очень далеко.
Я вслушалась в слова и крепко стиснула ладонь Эрики, сама не замечая этого. Кей пел о любви, для которой не имеют значения расстояния. О любви, побеждающей все разногласия. О любви, что заставляет поверить, будто больше не одинок. Песня была грустной, и всё же на лицах многих слушателей появлялись мечтательные улыбки.
Нет, конечно же, все, кто так подумал, просто ошиблись! Эта песня не могла быть посвящена мне. Или могла?
— Что случилось? — когда песня закончилась, шепнула Эрика. Я разжала пальцы и повернула к ней лицо. — Ты плачешь?
— Правда? — отозвалась я. Провела рукой по щеке и обнаружила, что та влажная. — В самом деле…
— Странная ты! — фыркнула собеседница. — Льёшь слёзы, когда радоваться надо! Эх, будь я на твоём месте…
— И что бы ты сделала? — полюбопытствовала я.
— А вот сейчас подошла бы к нему и поцеловала на глазах у всех! Прямо на сцене! Сомневаюсь, что ты так сделаешь, — добавила она.
— По-моему, возможности для этого больше нет, — пробормотала я, бросив взгляд на сцену. Кея там уже не было. Когда он успел скрыться, мы обе не заметили.
— Прозевала такой шанс!
Эрика укоризненно посмотрела на меня и почти сразу убежала в толпу — кто-то её окликнул. Я осталась одна. Ваур не торопился меня искать, да и Всеволода поблизости не наблюдалось. Интересно, не забыл ли он о своём плане приглядывать за мной? А Кей, который тоже обещал в этом участвовать? Почему он ушёл со сцены так быстро? Наверное, не захотел, чтобы я к нему подходила.
С расстройства я отправилась к котлу с пуншем и выпила ещё два бокала подряд. В голове зазвенело, зато всё тело вдруг стало лёгким, как подхваченная летним ветерком пушинка, — впору снова пуститься в пляс, вот только кавалеров нет. Я немного посмотрела по сторонам, затем направилась к выходу из зала. Мне показалось, что среди толпы на мгновение мелькнула Теа Собрен в серебристо-сером длинном платье. Я тут же вспомнила, что в демонстрации нарядов чернокнижница не участвовала, хотя походила на модель куда больше всех нас. Интересно, как она сумела отвертеться? Тоже на привилегированном положении, как Ваур?
Коридор оказался пуст. Слушая долетавшую из зала музыку, я бездумно шла вперёд, не задумываясь о том, куда, собственно, направляюсь. Голова закружилась сильнее, стены поплыли навстречу друг другу, сужая проход. Должно быть, в состав пунша всё-таки входил какой-нибудь местный алкоголь, и пить его так много не следовало. Я остановилась и толкнула ближайшую дверь, которая с негромким скрипом отворилась.
За дверью оказался спортивный зал. Довольно просторный, а также весьма напоминающий тот, что располагался в моей школе. Вдоль стен лестницы, посередине свободное пространство, где так и тянет поиграть в баскетбол, а на полу разложены маты. На один из них я и приземлилась. Уже после обнаружила, что не одна здесь. Неподалёку от меня сидел Кей. Удивлённым моим внезапным появлением он совсем не казался, зато я, увидев его, изумилась за двоих.
Глава 21. Полёт над разлукой
— Ты что здесь делаешь? — спросила я и почувствовала, как губы сами собой расплылись в улыбке. — Я тебя видела — сначала в зале, а потом на сцене. Почему ты так быстро ушёл? И что с экзаменом? Специально решил сдать его пораньше?
Я понимала, что слишком много болтаю, но остановиться уже не могла. Очень уж многое хотелось ему сказать, однако где-то на периферии затуманенного пуншем сознания зрело ощущение, что самого главного среди всех этих слов не прозвучало. Как будто я сыпала фразами и вопросами, чтобы случайно не проговориться о чём-то другом.
— Профессор Андрих сам так захотел, — с заметной неохотой ответил Кей. — Чтобы мы сдавали экзамен по отдельности. Всё прошло нормально?
— Хорошо! — отозвалась я. — В смысле, оценка «хорошо», а прошло всё нормально, да. Почти, — добавила, вспомнив неприятные свойства книги, которую разыскал преподаватель для ответа на второй вопрос. — Постой! А он сказал, что это ты захотел прийти раньше!
— Какая разница? — Кей пожал плечами. — Главное, что всё обошлось. А почему ты не в зале? Что, танцы уже надоели?
— Нууу… — протянула я, борясь с желанием растянуться на относительно мягкой поверхности, на которой сидела. — Там довольно весело. Только одного не хватает.
— И чего же? — поинтересовался он.
— Тебя.
«Наверное, мне не следовало этого говорить, — подумала я, заметив, как нахмурился собеседник. Освещение в зале было не слишком ярким, и всё же я это разглядела. — Почему я не всегда думаю и всё взвешиваю перед тем, как что-то сказать?».
— По-моему, кавалеров у тебя и без меня предостаточно нашлось, — произнёс он.
— Они тоже все куда-то подевались, — хмыкнула я. — А ещё обещали за мной присматривать. Тоже мне, неуловимые мстители.
Кей, очевидно, догадался, что этот камень был и в его огород. Мягко усмехнулся, поднимаясь. Подошёл ближе и сел почти совсем рядом. Несмотря на выступление на сцене, его одежда оставалась такой же простой и повседневной, как обычно. Но мне он и в этом виде казался гораздо симпатичнее, нежели другие парни на балу, которые разрядились кто во что горазд.
— Ты хотела мне что-то сказать?
Я прикусила кончик языка, но слова рвались наружу. Нам впервые представилась возможность поговорить после того, как ко мне вернулись воспоминания о той ночи. Но Кей-то память не терял и, значит, прекрасно помнил всё, что тогда произошло!
— Как такое могло получиться? — спросила я, смущённо опустив голову и до боли вонзив в ладонь ногти. — Тогда, после спиритического сеанса… В чём может быть причина?
Кей порылся в кармане и достал узкое кольцо, полностью выточенное из какого-то светлого камня, маленькое — ему, должно быть, налезало только на мизинец.
— Всё дело в этом. Носится как простой оберег, но в редких случаях обладает побочными эффектами. Забыл снять. Это может повлиять на человека — не на того, на кого надето. При соприкосновении. А мы как раз…
— Как повлиять-то? — поторопила я, вспомнив, как Кей положил свою руку поверх моей.
— Усилить тайные желания, а, если к их осуществлению в данный момент нет препятствий, заставить активно приступить к действию.
— Чего? — уточнила я, никак не ожидавшая подобного ответа.
— Того, — с лукавой усмешкой подтвердил Кей.
— Признавайся, ты нарочно его надел?! — воскликнула я и набросилась на него, как кошка. Повалила на спину и нависла сверху. «Прямо как тогда», — промелькнула вдруг мысль, но я постаралась её отогнать.
Кей почти не сопротивлялся, только перехватил мои запястья. Его глаза были совсем близко. Сейчас они снова напоминали янтарь, только не застывший, а расплавленный, переливающийся миллионами огоньков, влекущий и пугающий одновременно. Голова снова закружилась. Только почему-то гораздо сильнее.
— Скорее, я забыл его снять.
— Но почему я этого не помнила? И для чего нужно было придумывать историю с обмороком? Ты что, стёр мне память?
— Не я, — вздохнул Кей. — Это тоже побочный эффект. Тебе ведь так и не удалось довести задуманное до конца.
— Ах, ты! — вскрикнула я, стараясь вырвать руки из крепкого захвата. — Точно уверен, что всё дело в кольце? Может, в меня суккуб какой-нибудь вселился? Стоп! А почему тогда ты не стал возражать против возвращения памяти?
— Мне, в самом деле, показалось, что ты видела больше, чем я, — объяснил он. — Такое иногда бывает. Дух может выбрать кого-то одного и дать о себе знать, а гримуар ведь ты нашла.
Тут я осознала, что поза, в которой мы по моей, между прочим, инициативе оказались, мало подходила для серьёзных разговоров. Она вообще мало для чего подходила, кроме… Я постаралась отогнать непрошеные мысли, пока те окончательно не пришли к чему-нибудь неприличному, потом запоздало вспомнила о способностях Кея. Мы были слишком близко друг к другу, а закрываться от его эмпатии я так и не научилась. Неохотно попробовала высвободиться, но только сильнее оказалась прижата к твёрдому горячему телу. Со второй попытки получилось чуть лучше. Когда Кей разжал пальцы, я перекатилась набок, так что теперь мы просто лежали рядом.
Он повернулся ко мне, приподнялся, опираясь на локоть, взъерошил густые волосы. Прошло два удара сердца, и каждый, казалось, прозвучал гулким барабанным боем. Ровно два удара, после которых я легко, будто пробуя на вкус, прикоснулась к его губам своими. Узнавая, вспоминая, желая сохранить навсегда в самом потаённом, самом заветном уголке памяти. Короткий поцелуй закончился. Я попыталась отодвинуться, но Кей поймал за руку, переплёл пальцы с моими, погладил ладонь. Его губы тронула улыбка — её мне тоже отчаянно хотелось запомнить.
— От твоей улыбки, в самом деле, становится светлее, — пробормотала я, снова ощущая, как усиливается звон в голове. — И улитке, и слону… И мне.