— Так, кажется, кому-то пора освежиться, — весело хмыкнул он. А затем присел на корточки и развернулся ко мне спиной. — Забирайся!
— Ты хочешь унести меня на спине? — захлопав глазами, произнесла я. — Как в дораме? Правда?
— Быстрее!
Я не заставила себя ждать. Кому-то кажется безумно романтичным, когда девушек носят так, как женихи невест на свадьбах, а мне милее другое… Обхватила его за шею обеими руками и счастливо рассмеялась.
— Покатай меня, большая черепаха!
Когда Кей поднялся на ноги, я расслабленно уткнулась лицом в его мягкие волосы и зажмурилась. Мелькнула мысль о том, что подумает кто-нибудь, если увидит нас. Мелькнула — и тут же улетучилась бесследно. Какая мне разница? К тому же, все на балу, а в зал мы возвращаться явно не собирались.
Глаза я открыла только тогда, когда ощутила дуновение прохладного ветра. Мы оказались в парке. Похоже, Кей снова воспользовался запасным выходом, который, несмотря на обещание усилить дисциплину, отчего-то не охранялся. Как и в ту ночь, когда я выпала с балкона. Интересно, а Всеволод как обнаружил эту дверцу — самостоятельно или ему тоже кто-то показал?
Кей предусмотрительно усадил меня на лавочку. Я запрокинула голову. Луна на небе была всего одна, но крупная и яркая, точно начищенная серебряная тарелка.
— Чего бы тебе сейчас хотелось? — лукаво поинтересовался Кей, наклоняясь надо мной. Его встрёпанная голова заслонила луну. Впрочем, я ничуть не возражала.
— Ты соблазнитель, — ответила я. — Коварный. Нет! Кавайный! Чего ты смеёшься?
— Сколько ты выпила?
— Не помню. Этот ваш пунш тоже коварный. Ректор дал добро или в котёл тайно чего-нибудь подлили?
— Всё может быть. Что у вас обычно делают после горячительного? Мне интересно.
— Поют. Но я могу только хором. Чтобы меня было не слышно.
— Здесь тебя никто и не услышит. Кроме меня. А я никому не скажу, — добавил он.
— Правда? — недоверчиво отозвалась я и вдруг поймала себя на мысли, что мне, в самом деле, захотелось спеть.
— Честно-честно!
— Ну смотри! Сам напросился! Не жалуйся потом!
Поначалу я ещё смущалась, но спустя некоторое время язык развязался окончательно.
— Удержи меня! На шелкову постель уложи меня! — распевала я во всё горло. — Ты ласкай меня…
— Прямо сейчас? — хмыкнул Кей. — Хорошая песня. Продолжай.
— Да ну тебя, — фыркнула я, замолкая.
Вдруг ожило в памяти полузабытое — свежий запах весеннего леса, треск веток в костре, безграничное синее небо. Нестройный хор голосов. Улыбки, беззаботный смех. Готовая пицца из супермаркета, вино в картонных коробках, брошенные на пол спальные мешки. Прогулки по ночным улицам с песнями и долгими разговорами ни о чём и обо всём сразу. То, что когда-то было, а затем безвозвратно кануло в прошлое. Совсем недолго оставалась сплочённой эта компания, и всё же проносились иногда перед внутренним взором, будто в калейдоскопе, яркие кадры из того времени.
Вспоминают ли они ещё обо мне? Хоть кто-нибудь. Ведь можно же оставаться частью мира живых, пока тебя помнят?
— Что-то ты загрустила. Непорядок. Разве сегодня не праздник?
— Наш или академии? — мрачно отозвалась я.
— Твой. Закрой глаза, — произнёс он вдруг, и я снова зажмурилась. За сомкнутыми веками вертелись огоньки. А затем меня подхватили его руки, поднимая с лавки. — Держись крепче! — шепнул на ухо Кей.
В следующее мгновение мы поднялись в воздух. Ночью это оказалось совсем не так же, как днём. Страшнее, удивительнее. По-настоящему волшебно. Ветер трепал волосы, под ногами мелькали верхушки деревьев, как бывает, когда катаешься на аттракционах, а луна и звёзды казались совсем близкими — будто можно дотянуться рукой.
К счастью, мне никогда не приходилось жаловаться на вестибулярный аппарат, да и выпитый пунш на эту часть организма никакого воздействия не оказал, так что ничто не мешало наслаждаться полётом. А ещё совершенно не было страха. Означало ли это, что я по-настоящему стала верить Кею? Так, чтобы не оставалось ни тени сомнения, ни капельки недоверия. Непривычное, пугающее чувство.
Как я могла быть уверена в том, что в эту самую минуту он не разжал бы руки? Почему позволяла себе полагаться на него? Ведь он же сам предупреждал, что здесь нельзя расслабляться и в любой момент можно получить удар в спину. Если бы только здесь! От этого, увы, не застрахован никто и в том мире, где я родилась.
Я не знала, сколько времени это длилось, минуты прошли или часы. Не замечала течения времени и не хотела, чтобы полёт заканчивался. То закрывая, то открывая глаза, я видела, как кружилось вокруг звёздное небо, а ещё наталкивалась на янтарный взгляд Кея и понимала, что могла бы лететь вот так целую вечность.
Когда он начал снижаться, я крепко зажмурилась. Снова даже не заметила, как и в какой момент исчезли крылья. Стоять на твёрдой земле после парения в воздухе было странно, да и злоупотребление пуншем опять напомнило о себе. Я покачнулась и едва не рухнула на траву, но Кей вовремя оказался рядом. Подхватил, не позволив упасть, крепко, как никогда прежде, и вместе с тем удивительно бережно прижал к себе.
Наступившее молчание не хотелось нарушать никакими словами. Я помнила, что нам ещё немало требовалось обсудить и во многом разобраться. Спиритический сеанс привёл совершенно не к тому, что планировалось, поэтому загадка Мари Триэль и появления на чердаке её гримуара никуда не делась. Как и тайна случившегося с рыжей девушкой по имени Селия и нашего попаданства вообще. А если ещё вспомнить про покушения, следующего из которых Всеволод ожидал сегодняшней ночью… Любопытно, кстати, куда он подевался? Впрочем, об этом я тоже решила подумать чуть позже.
Не сейчас. Не в то мгновение, когда Кей стоял так близко, и я могла слышать его дыхание, учащённое биение сердца под мягкой тканью рубашки, чувствовать, как тёплые руки медленно поглаживали меня по спине, едва ощутимо перебирали волосы, которые уже не походили на тщательно уложенные локоны. В эту самую минуту мне невыносимой казалась сама мысль о том, что ждало нас впереди.
Кей резко отстранился. Мне вдруг стало холодно. Я только сейчас вспомнила, что платье не слишком подходило для ночных прогулок. За спиной послышались чьи-то шаги. По позвоночнику поползли мурашки. Глаза Кея недобро сузились, он сжал кулаки и вскинул голову, глядя на того, кто находился за моей спиной. Я обернулась и с удивлением взглянула на незнакомого мужчину в чёрной форме, напоминающей военную.
— Вы не должны здесь находиться в такое время, — произнёс он глухим равнодушным голосом.
— На ночь бала ограничения не распространялись, — ответил Кей.
— Вы не должны здесь находиться в такое время, — столь же безэмоционально повторил незнакомец. — Я должен проводить вас обратно в академию. Следуйте за мной.
Кей, прошипев сквозь зубы что-то наверняка нецензурное, взял меня за руку и повёл к зданию. Мужчина в форме следовал в некотором отдалении. Шагал он так, словно маршировал по плацу.
— Кто это такой? — шепнула я Кею.
— Охранник, — тихо ответил он.
— Почему он так себя ведёт? И разговаривает… Как робот.
— Не знаю, что такое робот. — Кей пожал плечами. — Он — голем.
— Из глины? — переспросила я, покосившись в сторону молчаливого сопровождающего.
— Совсем не обязательно. Он подчиняется приказам. Похоже, кто-то велел ему нас привести.
Да уж, странности и чудеса в этом месте неистощимы! Я ещё раз бросила взгляд на прямую фигуру невозмутимого солдата и содрогнулась при мысли, что делают такие, как он, когда получают приказ кого-нибудь убить. Кей покрепче сжал мои пальцы, я ощутила успокаивающее тепло его ладони и сделала глубокий вдох. Может быть, всё не так страшно. В обязанности этого существа входила охрана академии, а, значит, и студентов тоже. Очевидно, после усиления дисциплины его приоритетной задачей стало не выпускать никого по ночам. Бал должен был продолжаться всю ночь, так что нас, скорее всего, просто решили вернуть туда, где находились остальные.
Но охранник привёл в знакомый коридорчик за дверцей, поднялся по лестнице, а после свернул в противоположную от бального зала сторону. В этой части замка я раньше не бывала. Мне всё больше не нравилось происходящее.
— Что это значит? — спросила я. До меня долетали негромкие отголоски музыки — должно быть, веселье было в самом разгаре. — Куда мы идём?
— В самом деле, куда? — повторил Кей.
— Вас ждут.
— Кто?
— Я.
Повернув голову в сторону, откуда раздался голос, я прищурилась, но смогла разглядеть только тёмный силуэт, который спускался по широкой лестнице. Когда он приблизился, коридор слабо осветился, хотя, как я помнила, ничего похожего на лампы здесь не имелось. Подошедший оказался доцентом Краймом. Обнаружив этот факт, я с облегчением выдохнула. Почему-то даже после недавнего допроса комендант мужского общежития вызывал у меня уважение.
— Можешь быть свободен, — бросил он охраннику, тот чеканно развернулся и пошёл обратно.
— Так это вы отдали ему приказ? — спросил Кей. — Почему? Мы опять что-то нарушили?
— Вы ещё за прошлое нарушение не расплатились, — отозвался преподаватель. На какой-то миг мне показалось, что голос его прозвучал так же, как у голема. Будто запись на плёнке. — Самое время приступить к наказанию. К тому же, ректор с ним уже определился.
— И что же нас ждёт? — приподняв бровь, осведомился Кей.
— Тебя — карцер, а с девушкой будет особый разговор.
— Карцер? — переспросила я. Тут же вспомнилось предупреждение Ваура касательно этого метода наказания. — Нет, пожалуйста! Только не карцер! Или… я пойду туда вместе с ним!
— Распоряжения ректора не обсуждаются, — произнёс доцент Крайм и взглянул на Кея. — Так как? Проявишь благоразумие и пойдёшь сам или опять охранника позвать?
— Почему такая срочность?
— Как говорится, раньше сядешь — раньше выйдешь! — хохотнул собеседник. На его обычное поведение это не очень-то походило. Может, тоже перебрал с пуншем или преподаватели сегодня пили что-то покрепче? — Тебе не впервой. Можете попрощаться, только быстрее.