То есть и нас с Игнатом эти наблюдатели видели, но почему-то не доложили начальству, а позволили шляться по склепам и трогать драгоценные гробы.
Любопытно это всё.
— Почему Александр не попытался оживить себя раньше? — спросила я, прижав ладони к лицу.
— Видимо, у него был какой-то план. — Котельников вознес глаза к потолку, будто бы там имелся какой-то очевидный ответ.
Я тоже посмотрела наверх, но, кроме, трещины, ничего не увидела. Ага, план был. Сделать меня своей собственностью, заполучить в безраздельное пользование и навсегда лишить свободы.
С полторы минуты мы молчали, пока Котельников слушал рапорт и безостановочно кивал, а я заранее страдала по своей разгульной молодости, с которой будет суждено попрощаться.
— Ника, вы не поверите… — Преподаватель отложил телефон осторожно, будто бы тот мог укусить его.
Почему же, поверю. Наверняка, сейчас он сообщит мне, что дохлый колдун встал из своего чудесного мраморного гроба и мчится на всех парах ко мне, дабы осчастливить на веки вечные. Я скорчила максимально грустную мину, когда Котельников вознес руки к потолку и патетически произнес:
— Да свершится история! Александр ожил!
Видимо, он ждал бурных аплодисментов или другой восторженной реакции, но я лишь буркнула:
— Ну и дальше что?
— Это необходимо обсудить на совете. Спасибо вам, Ника, на данный момент вы свободны.
Да не за что. Я всё равно не сделала ничего, кроме того, что вновь ввязалась в сомнительную авантюру.
Юнона выглядела… нормально. Такая из себя девочка-ботаничка с двумя косичками, скромным макияжем и в сереньком платьице до колена, которое Рита отрыла где-то в залежах берлоги банши. Даже вид у неё был сносно-унылый, без прежней ершистости.
— Ну как? — Рита показала на своё детище, а Юнона вымученно улыбнулась и сложила ручки на коленях.
— Ты её током била, что ли? — искренне изумилась я, вставая на безопасное расстояние. — Где наша Юнона, которая летает по общежитию и изгоняет соседок кровавыми посланиями?
— Я обещаю исправиться, — проблеяла та.
С этими словами банши встала и проковыляла по комнате, изображая осанистость и грацию. Рита неодобрительно покрутила ладонью влево-вправо.
— Кое-что придется подучить, но в целом, эксперимент считаю оконченным.
Юнона склонилась в поклоне до пола аки дама благородных кровей. Вышло неплохо, разве что кого в двадцать первом веке волнуют поклоны?
— Рита, я буду обязана тебе по гроб жизни.
При слове «гроб» я болезненно поморщилась, а моя подруга лишь отмахнулась:
— Удачного тебе собеседования, обещай рассказать, как прошло. Так, а теперь разберемся с тобой, Никсен.
Прозвучало отчего-то угрожающе, словно разбираться со мной собирались в прямом смысле слова. Сцапав меня под локоть, Рита вышла от рассматривающей себя в зеркале Юноны и заперлась внутри нашей комнаты.
— Ника, я всё думала… — Рита отвернулась от меня и посмотрела в окно, куда-то на бетонную стену или даже сквозь неё. Её спина ссутулилась, плечи опустились. — Мне надо тебе кое-что сказать. По поводу твоего провала на экзамене и всего того, что случилось потом… включая Александра. Я должна извиниться.
Она сглотнула ком в горле, а я дернула щекой. Мол, не стоит. С тем экзаменом изначально не заладилось. Мало того, что мы с подругой упились в хлам, так и меня вызвали не вместе с потоком студентов, а одну, да еще и лично в кабинет к декану. Могла бы сразу заподозрить неладное.
— Никто не виноват, кроме меня. — Я закусила губу.
— Вообще-то виновата я, — поспорила Рита и вдруг затараторила: — Я не хотела подвергать тебя опасности. Когда Виктор Иванович попросил меня подыграть ему, я даже не думала, во что это выльется. Ну да, конечно, я давно интересовалась темой социального неравенства, а тут такой шанс самим поучаствовать в построении новой демократии… Но как-то всё неправильно получилось, блин. Мне требовалось только подпоить тебя шнапсом с капелькой снадобья, от которого ты стала рассеянной и позабыла основы… А дальше декан разыграл спектакль со срочным оповещением. Он понимал, что ты согласишься, но искал достойный повод, при этом не желая заваливать тебя специально. Поэтому он отпустил меня — я изначально должна была сопровождать тебя. Никсен, блин-блин-блин, ведь я знала об Александре много раньше, чем ты… Как и о восстании.
В гулкой тишине, которая угнездилась в крохотной комнатенке общежития, было слышно, как шумит вентилятор ноутбука. Время остановилось. Я никак не могла осмыслить сказанное и подобрать слова, которые не резали бы горло леской.
Сердце колотилось так сильно, что его биение отдавалось в затылке. Ноги подкосились, и я рухнула на компьютерный стул, а тут заунывно скрипнул.
— То есть ты изначально знала, что меня собираются лишить магических сил? — Голос сел, и вопрос получился невнятным.
— Нет, ты что! — Подруга кинулась ко мне, но остановилась, будто уткнувшись в невидимую стену. — Мне самой рассказали исключительно про воскрешение с помощью некроманта! И всё! Я бы никогда не отправила тебя, если бы знала, чем это может обернуться.
— Но когда я объяснила тебе реальное положение вещей, ты почему-то никак не отреагировала, — хмуро усмехнулась я, складывая воспоминание за воспоминанием, диалог за диалогом.
Игнат упоминал, что за мной поставлен наблюдатель, да только этот человек оказался гораздо ближе, чем я предполагала. Не было смысла удалять страницы, ломать телефон, подозревать кого-то стороннего и опасаться удара исподтишка. Рита всегда была под боком. Та, которой я доверяла и которую считала своим единственным другом.
— Ник, я… — подруга (если таковой её можно было назвать) запнулась и долго подбирала слова. — Не знаю, я понимала, что иначе ты откажешься, и вся наша миссия бы провалилась.
— Ах, вот как. Миссия, значит. Ясненько. Тебя хоть немного гложет совесть? — Я склонила голову набок, выискивая в Ритиных глазах раскаяние. — Получается, всё случилось из-за твоей обостренной жажды справедливости.
По моим пальцам прошла электрическая волна, то магия искала выход наружу, пробужденная бессильной злостью и полным опустошением. Я стряхнула её и сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в кожу.
— Не, ну подожди обвинять меня во всех грехах, — Рита надула губы. — Ведь Александр захватил Игната давным-давно. Их стычка была вопросом времени, а не моих стараний.
— Ты реально так считаешь или прикидываешься? Александр не причинял ему физического вреда до недавнего времени. Они прекрасно существовали вместе, пока не появились мы с тобой, чтобы спасти этого чертового колдуна! Если бы я не приехала сюда и не познакомилась с Игнатом, то и на женитьбу бы не пришлось соглашаться.
— Вот давай не орать на меня! — возмутилась Рита, чувствуя мой гнев, а потому отступая к ванной комнате. — Я уже извинилась. Если подумать, ты в этой ситуации еще и выиграла, а пытаешься выставить себя невинной овечкой.
Если честно, я не была удивлена её словам. У Риты имелось одно феноменальное свойство — в критической ситуации обвинить кого-то другого, перекинув с себя всю ответственность. Она никогда не умела искренне раскаиваться, но до сегодняшнего дня этого от неё и не требовалось.
А теперь от обиды у меня свело скулы.
— Ох, спасибо тебе за извинения. Конечно, выиграла, всегда мечтала о принце в гробу.
— А чем тебя не устраивают принцы в гробах? — Рита закатила глаза.
— Всем. Я их… я их… в гробу видела, — выплюнула с раздражением.
— Так не соглашалась бы! А то со стороны выглядит, что ты не больно уж упиралась от этого замужества. Сказала бы: «Нет, Александр, я не такая». Придумали бы вы защиту Игнату, в чем проблема. В библиотеках тысячи книг по защите разума! Но ты сама сделала выбор! Обернула ситуацию в какую-то лютую безысходность и теперь жалеешь себя.
То есть так это выглядит в её голове?! Не она, притащившая меня в АНиПС по велению декана, а я осталась виноватой во всем подряд! И защищать Игната от колдуна должна была я, и замуж-то я пошла с плохо скрываемой радостью — логика просто великолепная.
Ну, всё, дальше разговаривать просто бессмысленно.
Сила вновь потекла по кончикам пальцев, но я не мешала ей, а позволила стечь к ногтям и вибрировать, готовясь вырваться наружу потоками энергии. Рита выставила вперед левую руку, а правой схватилась за магический талисман на шее, нашептывая в него оберегающее заклинание. В комнате поселился аромат скорой грозы и неминуемой схватки.
Но нам не дали схлестнуться. Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился охранник с увесистой связкой ключей. Полностью лысый и массивный, внешне он походил на шкаф, а его шею я не смогла бы обхватить и обеими руками.
— Девочки, извините, если отвлекаю, — пробасил почти ласково. — Собирайте вещи. Распоряжение ректора, вам необходимо покинуть академию немедленно.
Он застыл в дверях громадиной, а мы с Ритой уставились друг на друга с нескрываемой яростью. Охранник тем временем щелкнул пальцами, и наши вещи вылетели из шкафов. Из ванной комнаты по воздуху проплыли многочисленные тюбики и бутылочки, которые сыпались то в мой чемодан, то в Ритин. Захлопали ящики столов, выплевывая содержимое. Мой ноутбук спланировал и улегся сверху на стопку вещей, после чего молния застегнулась сама по себе. Спустя минуту комната была точно такой же, как при нашем въезде — чистенькой, но пустой.
Мы смотрели на действо как завороженные и не сразу опомнились.
— Мне надо кое с кем попрощаться, — отчеканила я, хрустя пальцами.
— И мне, — поддакнула Рита, уперев руки в бока.
— Запрещено, — отрезал охранник, поднимая два чемодана с такой легкостью, словно они были невесомыми. — Попрощаетесь смс-сообщением, как приедете.
Я закусила губу от отчаяния и злобы. Рита заунывно всхлипнула.
Сопротивляться было бессмысленно. Пучеглазая иномарка со знакомым водителем-скелетом уже караулила возле главного входа.