— Опустите меня немедленно! — прохрипела я, озябшими пальцами комкая одеяло. — Дайте мне навестить Игната.
— Исключено. Зачем мальчику лишние потрясения? — Виктор Иванович подошел к двери, пригнувшись, вышел в коридор. — Так, для вашей же безопасности придется вас временно заточить, Миронова. Близится час истины, и сейчас каждый должен находиться на своем месте. Ваше — здесь.
На проем легла магическая защита, столь сильная, что казалась толстой пленкой.
— Вы не сможете остановить меня! — Я ринулась к защитному контуру, но отлетела на пол от удара током такой силы, что заскрежетали зубы. — Я должна… помочь… ему…
Декан покачал головой, электрический свет переливался в его чешуйках.
— Исключено. Ваша работа была закончена ещё в тот момент, когда Александр возглавил восстание. Не вздумайте лезть в окно, переломаете ноги.
Дверь закрылась за ним с оглушительным стуком, и я осталась совсем одна. Стучалась в стенку, но Юнона не отвечала. Вопила во всю глотку. Кидалась мебелью. Пустое. Женская половина общежития благополучно растворилась.
Меня сотрясали рыдания. Не было сил подняться с пола, и я лежала, свернувшись в клубочек, прижав колени к груди, вспоминая бескровное лицо Игната и отчаянность, с которой он променял себя на моё благополучие.
Дурной мальчишка, зачем же ты так поступил?! Неужели кто-то, с кем ты общался всего несколько недель, стоил твоей магии, твоего психического здоровья, твоей крови?
— Прекращай плакать, эй! — Веселый голосок раздался со стороны окна.
Я удивленно уставилась на оконный проем, в котором показалась Марина, балансирующая по краю точно так же, как недавно Игнат. Пришлось сморгнуть, чтобы видение исчезло, но девушка никуда не девалась.
— Ты как тут оказалась?
— А, ерунда, — она зарделась и тут же посерьезнела. — Готова полетать?
— В смысле? Куда и как мы полетим?
Третий этаж никуда не делся, как и асфальт под ногами, и боязнь высоты.
— Что за глупые вопросы? — оскорбилась Марина, спрыгивая в комнату и расстегивая кофточку. — Пойдем выручать твоего парня.
Ей потребовалось долгое мгновение для оборота, и передо мной вырос дракон. Миниатюрный по драконьим меркам, метра два в длину, но прекрасный той красотой, которая бывает только у летающих ящеров. Зеленая чешуя, по-кошачьи сощуренные глаза. Выпирающие позвонки. Тело, грациозное, гнущееся точно на шарнирах. Длинный хвост с заострением на конце. Я пораженно уставилась на Марину и не удержалась от того, чтобы погладить дракона по шершавому носу. Тот благосклонно отнесся к жесту и плотоядно оскалился. Да, от нескладной девочки не осталось ничего.
— Хорошо, — смирилась я, — допустим, ты полетишь со мной, но как ты найдешь нужный адрес? У меня нет с собой карты.
Дракон оглушительно фыркнул. Видимо, в них был встроен какой-то личный навигатор, который помог бы разобраться в городах и улицах нашей необъятной страны.
— Точно? — засомневалась я, разглядывая драконьи когти. — Ты не боишься отцовского гнева, а?
Дракон подмигнул лиловым глазом, и я взгромоздилась ему на шею, подумав, что подобные приключения описывались разве что в сказках, ибо ни один уважающий себя ящер не позволит кому-то воспользоваться собой в качестве транспорта.
— Марина, честное слово, ты невероятная.
Соглашаясь со мной, дракон выпустил колечко пара и стрелой рванул в окно. Мне оставалось лишь вцепиться ему в спинной гребень, чтобы не сорваться вниз и не оборвать свою жизнь так нелепо и просто. Поток ветра поднял нас ввысь, крылья дракона застилали собой свет, а внизу кто-то восхищенно голосил, увидев величественного ящера и наездницу, что с трудом держалась за его шею.
Когда мы пронеслись над городом, я не смогла сдержать восторженного возгласа. Мамочки! Как же красиво и страшно! Неудивительно, что Марина так стремилась обрести драконью сущность — нет ничего волшебнее, чем парить над миром, рассекая воздух точно подтаявшее масло. Я боязливо смотрела вниз: на высотки, на пешеходов, на снующие автомобили. Ветер рвался под одежду, но тепло драконьего тела согревало точно печь. От Марины исходил невероятный жар, и, вжимаясь в чешую щекой, я чувствовала, как кровь кипит в её жилах.
— Эй, штурман, нужно взять западнее! — крикнула Марине, прорываясь сквозь вой ветров.
Мой крылатый транспорт безошибочно ориентировался в воздухе. Ну, точно, скрытый навигатор. Марине понадобилось два часа, чтобы отыскать и нужный город, и тихий район на окраине. Я запомнила больницу внешне и, едва показались очертания знакомого здания, завопила:
— Оно!
Марина спикировала аки коршун и, приземлившись на поле метрах в двухстах от больницы, обратилась в девушку. Раскрасневшаяся, с черными глазами без белков, она выглядела диковато.
— Это… круто, — я долго подбирала нужные слова, но так и не определилась, как характеризовать полет на драконе без мата и междометий.
— Ага, — подтвердила Марина, потягиваясь. — Долетели с ветерком.
Абсолютно нагая, она не выглядела замерзшей. Напротив, в ней полыхало такое пламя, что земля вокруг ног поплыла. Жестом предложила ей свою рубашку, но Марина, смахнув пот со лба, показала, насколько ей жарко.
— Как ты поняла, что мне нужна помощь?
— Ну-у-у, — девушка задумалась, — для начала, меня смутило, что вы свалили с праздника, не попрощавшись, — загнула указательный палец. — Потом меня смутило, что на вашу комнату моим отцом поставлена звукоизоляция и защитный контур, — добавила средний, — ну а потом я подумала, что кровная магия драконов позволяет проходить сквозь заклинания, и немножечко подслушала ваш разговор. Короче, да, мой отец — тиран и деспот, мне очень стыдно за него, — покачала Марина головой. — Ну а дальше дело за малым: найти Риту, которую заперли в другой комнате; узнать, где находится эта твоя больница, посмотреть координаты и рвануть к тебе.
Я изумленно хлопала ресницами. Вот это продуманность! До подобного бы я не додумалась даже после долгого планирования, а у Марины получилось так легко и безукоризненно. Её ждет великая судьба, если дракониха не разбазарит природный талант на всяких придурковатых подружек типа меня, из-за которых может ещё и пострадать.
— Марин, если бы я знала, что твой отец — декан…
— Я, если честно, специально не говорила, чтобы ты не захотела со мной дружить из-за этого, — она смутилась. — На самом деле, у меня не так много друзей, а ты мне сразу понравилась.
Я обняла её со всей нежностью, и мы долго-долго стояли посреди пустого поля, утопая в слякоти. Наверное, именно в такие часы «приятель» становится «другом». В такие часы и познаются друзья, даже если совсем недавно ты не считал их таковыми.
— Всё, — сказала Марина, — прекращаем распускать нюни. План действий таков: я доставляю тебя на территорию, жду вас с Игнатом, и мы валим отсюда, пока не схватился папуля.
— Ага, проблема в том, как мне незамеченной пробраться в больницу.
— Так изобрази местную, — пожала плечами Марина, и её черты вновь начали преображаться.
— Подожди?! — воскликнула я. — В смысле, местную?
Марина уже не человеческой, но драконьей лапой взъерошила мне волосы и, ткнувшись мордой под коленки, усадила к себе на шею. Думается, если кто-то из пациентов психиатрической лечебницы увидел нас, влетающих во двор, то уверился в своей болезни. Но с утра всё безмолвствовало (может быть, у них тихий час?), и Марина высадила меня чуть ли не у парадного хода, после чего рванула в небеса, где зависла пугающей тенью.
Я сложила все маты, пока прокрадывалась к незапертому окну, пока вваливалась в какой-то медицинский кабинет — пустой! — пока пыталась отпереть его изнутри, а замок не поддавался. Как будет неловко, если окажется, что у пациентов особая одежда, или какие-то магические отметки. Как пить дать, спалюсь.
Второй вопрос. Где в целой клинике найти одного-единственного пациента? Как вообще остаться незамеченной среди медицинского персонала?
План Марины трещал по швам.
— Эй, ты! — грозно окликнули меня басом.
Блин!
— Я заблудилась, — выпалила быстрее, чем бритоголовый парень в тренировочных штанах и растянутой футболке успел задать вопрос.
— Заблудилась? — удивился он.
— Ага, — пискнула я. — Спасибо, что нашли меня.
Мы смотрели друг на друга: я с немым обожанием, он — с непониманием и подозрением. Я увидела на груди бейдж, на котором прочла «Волонтер Константин». Ага, волонтер — это лучше, чем врач или медбрат, который и успокоительными может накачать.
— Здесь нельзя шляться родственникам. Идем-ка. — Константин указал на дверь позади себя. — Приемные часы закончатся через двадцать минут, кто тебе нужен?
— Покровский Игнат, — пискнула повторно.
— Ща будет, — он за локоть потащил меня по коридорам и вывел в светлую столовую с пластмассовыми круглыми столиками, пластмассовыми же стульями и нелепыми скатертями в горошек. Если бы не зарешеченные окна, вполне себе зал какой-нибудь дешевой забегаловки.
— ИГНАТ! — заорал бритоголовый на всю столовую, и внутри меня похолодело, ибо операция была провалена. — ПОКРОВСКИЙ!!! К тебе пришли!!!
Я стояла, зажмурившись, ожидая не Игната, но охраны или толпы вооруженных магов, которые скрутят меня, поколотят ради приличия, ну а потом посадят на долгие годы в тюрьму. Переговаривались пациенты, одетые в одинаковые белые пижамы с вышитыми на груди номерами, всхлипывали их посетители.
— Покровский! Ты оглох, что ли?! — Голос Константина отдалялся, как и он сам. — Что значит, нет настроения?! Поздоровайся хоть!
Игнат исхудал, и глупая пижама больше размера на три — рукава подкатаны, штанины завернуты — висела на нем как на дворовом пугале. Он весь посерел, казалось, даже татуировка поблекла. Лицо осунулось, волосы были подстрижены коротко и неровно. Игнат нехотя осмотрел столовую, не задержав на мне взгляда, а мои ноги предательски подкосились.
— Игнат? — позвала жалким шепотом.
Невероятно, но он услышал. Резкий поворот головы в мою сторону. Удивление. Непонимание. Шок. Я встретилась с теплом глаз, от которого таяли антарктические льды. Ноги подкосились повторно, теперь от реальности происходящего.