— О, это же моя сестрица! Кость, прикинь, сестра приехала! — радостно сообщил Игнат бритоголовому, и я поняла: чокнулся окончательно.
Покровский стиснул меня в медвежьих объятиях, не переставая повторять, как соскучился по сестренке и как она — то есть я — исхудала за месяцы расставания. Пусть он и казался ослабшим, но мои ноги не касались пола, пока Игнат тащил меня в дальний конец столовой, где силой усадил на стул. Бритоголовый волонтер потерял к нам всякий интерес, других пациентов меньше всего волновало «семейное воссоединение», потому среди людского шума мы остались в тишине.
Я не знала, с чего начать разговор, потому просто беззвучно открывала и закрывала рот. О чем общаться с человеком, который из-за тяжкой болезни даже не различает людей? Стоит ли переубеждать его в том, кем я являюсь? Если Игнату важнее встретиться с сестрой, то лучше назваться ей.
Я пожевала губу, чтобы не расплакаться от жалости к парню, который подарил мне самую незабываемую прогулку по кладбищу, и спросила:
— Как дела? Вкусно кормят?..
Рукав гигантской пижамы раскатался, и Игнат, нервничая, собрал его выше локтя, а уже после рассерженно перебил:
— Кормят прекрасно, вшей нет, от бешенства привит. Ты что здесь забыла?! — зашипел негодующе и вцепился мне в предплечье, не позволяя вырваться.
Ай! Из глаз брызнули слезы обиды и непонимания. Что связывает Игната с сестрой, если на её приезд он реагирует столь бурно?!
— Так это… навещаю. По-сестрински.
— Миронова, у тебя крыша поехала? — Игнат прищурился, чуть подавшись вперед. — Ладно, я — почетный клиент дурдома, но ты-то с каких пор возомнила себя моей родственницей?
Секундное непонимание — так узнал или нет? — сменилось оглушительным облегчением. На моих губах появилась дурацкая улыбочка, и даже если бы на землю рухнули небеса, я не смогла бы стереть её.
— Все-таки ты адекватен! — произнесла громким шепотом, и на нас осуждающе оглянулись с соседнего столика. — Ура!
— А не должен быть? — засомневался Игнат. — Нет, ну, конечно, обстановка располагает к некому сумасшествию. — Он с неприязнью обвел руками пространство столовой.
Набрав в грудь больше воздуха, необходимого как никогда, я выпалила:
— Мне известно, что случилось после того, как ты воскресил Александра.
Понадобилось полторы минуты, чтобы описать увиденное: осыпавшийся крошкой гроб, полубезумный смех Игната, его взбунтовавшийся резерв и пустые глаза. Углубляться в подробности того, откуда я узнала всё это и при каких обстоятельствах оказалась здесь, не стала. Времени мало. Волонтер что-то говорил про пятнадцать минут, и стрелки на настенных часах неумолимо клонились к одиннадцати утра.
— Хм, со стороны звучит жутковато, — согласился Игнат, вновь распустив рукав и закатав его по-новому. — На самом деле, всё не настолько критично. После того, как Александр освободился, в меня хлынула магия. Не знаю, как это объяснить логично… Я никогда ещё не ощущал, каково быть настоящим магом. Не марионеткой в руках колдуна, а…
Он замялся, а я украдкой нашла под столом его руку, сжатую в кулак, и накрыла своей. «Продолжай», — подмигнула ему.
— Короче говоря, энергии оказалось так много, что она полилась наружу. Это что-то невероятное! Будто забурлил природный источник, до этого скрытый под толщей земли. В тот момент я, наверное, взаправду рехнулся. Ненадолго, но слетел с катушек от счастья. Видимо, таков был прощальный подарок Александра. Кстати, он исполнил свое обещание? Не приближался к тебе?
Мужские пальцы робко переплелись с моими. Игнат заглянул мне в глаза, словно я могла стряхнуть с себя прикосновение или брезгливо поморщиться. Словно после того, что произошло в пещере, между нами выросла невидимая стена.
— Да-да, он почти отстал, — солгала я, решив, что интимные подробности оставим на то прекрасное время, когда мы освободимся и сможем побеседовать по душам.
«Если освободимся», — поправила себя пессимистично.
— Хорошо, — Игнат с облегчением кивнул.
— Что сейчас с твоим ресурсом?
— Ничего утешительного. Меня моментально отловили и доставили сюда, даже вещи собрать не успел. Намекнули, что в моих интересах помалкивать. Так сказать, избавились от лишнего свидетеля, ещё и родителям наплели, что у меня какое-то психическое помешательство.
Игнат обессиленно посмотрел на свои запястья. Только сейчас я заметила, что их сковывают кожаные браслеты толщиной в три сантиметра, подавляющие магию.
— Ника, зачем ты приехала? — Он наклонился ко мне, такой близкий, но одновременно такой далекий.
Обветрившиеся губы, искусанные до крови. Совсем не аристократичная бледность. Во взгляде расцвела звериная тоска, которую было не вывести обычными обещаниями. «Всё наладится», — слишком мало, чтобы успокоить его.
Пока я развлекалась с Александром, он был оставлен наедине с по-настоящему нездоровыми людьми. Его пичкали лекарствами. Его посчитали ненормальным даже собственные родственники, а он терпел, только бы не подвергнуть меня опасности.
Какая же я идиотка!
— Зачем ты приехала? — повторил злее, точно ожидая какого-то глупого ответа типа «чтобы проведать тебя и уехать обратно».
— Затем, чтобы вытащить тебя отсюда. — Игнат фыркнул, услышав ответ. — Короче, доверься мне. Нам надо выбираться. Ты только не удивляйся, но мы полетим на драконе.
По глазам прочла — не верит. Во взгляде появилась снисходительная жалость. Мол, ты, конечно, всё говоришь правильно, но койку в психбольнице тебе на всякий случай подберут.
— Возможно, ты не заметила, но на окнах решетки, а через дверь нас никто не выпустит.
Про дракона он упоминать не стал, очевидно, из вежливости. Каждый сходит с ума по-своему, и Игнат решил не тревожить моих демонов.
— Это усложняет задачу, — я прикусила кончик языка, раздумывая. — Поверь мне, всё получится…
Меня оборвал на полуслове невероятный жар, исходящий с улицы. Пока я обдумывала, как правильнее рассказать о недавнем своем приключении, в столовую влетел дракон. Да не просто влетел, а пламенем расплавил те самые решетки, и раскаленный металл потек по стене. Дракон едва пропихнулся в оконный проем, приземлился аккурат по центру зала, снося несколько свободных столов хвостом, и призывно взревел.
«Обостренный драконий слух! — догадалась я. — Марина услышала про решетки!»
— Ох, батюшки! — перекрестилась седоволосая посетительница в вязаном платке на голове. — Да это ж черт хвостатый!
— Вот-вот, а ты твердишь, что у меня галлюцинации, — подтвердил пациент клиники, сидящий напротив неё.
Люди хлынули кто куда. Одни — подальше от дьявольского приспешника (всё-таки крылатых ящеров в действии видели немногие); другие — поближе к дракону. Волонтеры и медперсонал застыли с лицами, выражающим искреннее, ничем неприкрытое изумление.
Я застонала от безысходности.
То, что нами любимо, нас и губит. У любителей маринованных огурчиков открываются язвы, обожатели шашлыка гибнут от сердечных приступов. Меня, по всей видимости, убьет желание помочь Игнату.
Всё, теперь нас посадят. Меня как организатора, Марину в качестве соучастника, ну а Игната и Риту за компанию. С одной стороны, неплохо, ибо Александр передумает жениться на преступнице; а с другой… не так я планировала окончить четвертый курс.
— Это за нами, — с невозмутимым видом «успокоила» я Игната, который переводил взгляд то на меня, то на Марину, что била хвостом по полу и рычала на всех, кто пытался приблизиться к ней ближе, чем на метр.
— Ну, разумеется, — легко согласился Игнат и подал мне руку, помогая подняться.
Нас никто не остановил. Попросту не посмели.
Под тяжестью двух тел дракон взлетел не сразу, долго набирал высоту и дышал натужно. Но всё-таки летел. Отдалялась злополучная больница и люди-точки, населяющие её, смотрящие на дракона как на восьмое чудо света. Игнат пытался заговорить, но его голос заглушали потоки ветра, поэтому его руки просто вжимали меня в себя, а я наслаждалась этим ненормальным единением. Только сейчас я поняла, что ради него умереть не только не страшно, но даже почетно.
Ну а если он ещё и перед моей могилкой всплакнет…
Мне представилось, как Игнат сидит на коленях на стылой земле, а с небес льется дождь, какой бывает только в фильмах: непроглядной стеной, точно вся вода решила обрушиться на землю. Покровский не плачет, но смотрит немигающим взором на надгробный камень, где высечено:
«Миронова Ника. Хороший друг, никудышная девушка».
От жалости к себе я даже всхлипнула.
— Всё нормально? — Теплые губы почти прижались к моему уху, но застыли в сантиметре от кожи.
— Ага.
Я вжалась в Игната так отчаянно, словно могла свалиться с Марины.
— Марин! — вскричала я, и ящер вытянул шею, показывая, что внимательно меня слушает. — Тебе о чем-нибудь говорит название «Черепаново»? Это город такой, он не очень далеко отсюда. Там можно спрятаться и обдумать, что делать дальше!
Внутренний навигатор в драконе указал правильные координаты, и Марина, развернувшись на девяносто градусов, взяла курс на город моего детства.
Глава 18
Марина приземлилась на крышу панельного девятиэтажного дома. Ничем непримечательный дом, такими утыканы многие города, да только именно на этой крыше я любила сидеть в далеком детстве, кидая монетки и наблюдая, как они несутся вниз, сверкая в солнечных лучах.
— Отвернись, — приказала Игнату, до которого постепенно доходила вся ненормальность происходящего. Он беспокойным шагом обошел крышу, перегнулся через парапет и посмотрел на заснеженную улицу.
— Где мы вообще? Откуда у тебя дракон?..
— Отвернись, — повторила я и развернула Игната к себе спиной, уткнув лицом в стену. — Это не какой-нибудь там дракон, а Марина. Кстати, снимай рубашку, её нужно во что-то одеть.
Он беспрекословно исполнил требование, не смутившись ни переступающего с лапы на лапу двухметрового ящера, ни собственной наготы, ни легкого морозца, сковавшего деревья инистой коркой.