е и кивнула:
— Психологическое манипулирование. Спасибо за предупреждение, Земко. Кажется, я поняла твой намёк.
Он положил руку на мою парту и, облокотившись, посмотрел в окно.
— Веселье, лёгкость, общение, внимание, взаимопомощь. Мне нравится.
И, оттолкнувшись, медленно направился к своему месту, а я удивлённо провожала его взглядом: так он согласился дружить или нет?
Вернулась бледная Царья, попыталась улыбнуться, но лишь слегка скривилась и плюхнулась на стул. Маар внимательно посмотрела на студентку и подняла руку:
— Эй, царевна! Да-да, ты — с зелёным лицом. Отползай-ка к Фулле, лягушка неугомонная. Мне на лекции героизм не нужен, приберегите для практики.
— А ещё практика будет? — деловито уточнила я.
— А ты, наша сверхнестандартная, помоги подруге доковылять до медицинского кабинета, — хмыкнула Маар, проигнорировав мой вопрос.
Я послушно встала и, поднырнув под руку Царьи, помогла ей подняться. Девушка пошатывалась и едва понимала, как нужно двигаться прямо. Я потащила её к дверям, а Маар продолжила свою увлекательную до дрожи лекцию. По пути я пыталась сообразить, у кого попросить потом записи, чтобы переписать очень важную и полезную для меня информацию, но столкнулась с кем-то. Подняла лицо и удивлённо посмотрела на декана фоксфака.
— Извините, тич Душан. Я не заметила вас.
Верфокс с интересом рассматривал бледно-зелёное лицо Царьи.
— Что-то случилось, студентка… э…
— Найка, — представилась я. Короткая у него память! Ещё не так давно лис при всех назвал меня уникальным талантом… по сбору штрафных баллов. — Царье стало плохо. Думаю, у неё несварение.
— Правда? — удивился Душан. — До сих пор стряпня Элль не вызывала подобных последствий.
Я не стала говорить, что Царья запросто могла кинуть в рот какое-нибудь мелкое насекомое, даже давно уже неживое, и устроить себе отравление совершенно самостоятельно. К тому же удерживать подругу было тяжело, но Душан не спешил уступать дорогу. Вздохнув, решила обойти его. Тич снова встал передо мной, я удивлённо посмотрела на верфокса:
— Вам что-то нужно, тич Душан?
Он, казалось, колебался, но через минуту всё же спросил:
— Слышал, ты преследуешь моего сына, хоть вы и расстались. Это правда?
От удивления я Царью едва не выронила, а противная лягушка вдруг приоткрыла замутнённые глаза и, икнув, пробормотала:
— Она на физре на моего рыжика набросилась так, что я едва сдержалась, чтобы не выцарапать глаза подруге!
Глаза Душана сузились, скулы словно заострились, тич стал выглядеть злым. Я судорожно прижала ладонь к губам Царьи и, нервно хихикнув, быстро проговорила:
— Нет-нет, Вемуд немного… не в моём вкусе. Точнее, абсолютно не в моём! Кто захочет встречаться с наглым лисом, который может и подножку поставить, и кинжал в спину воткнуть, мило при этом улыбаясь?
— Многие, — как-то слишком спокойно проговорил Душан.
Кажется, моя пламенная речь его совершенно не убедила. Подкинув сползающую Царью на плечо, я проворчала:
— Извините, тич Душан, у меня нет времени.
Хотела его обойти, но он снова шагнул вправо и загородил путь. Я разозлилась:
— Что вы хотите услышать?! Если вас не устроил мой ответ, то, возможно, успокоитесь, если я скажу, что обожаю вашего сына? Да, он такой лапочка, так бы хвост и отодрала, да на сумочку себе повесила… На память! И да, я, безусловно, преследую его, набрасываюсь с поцелуями, зажимаю по всем углам, — кивнула, — и там, и там… нет, вон в том я его еще не домогалась! Исправлюсь. Вот такая я сексуальная маньячка! А теперь дайте дорогу! Моей подруге действительно плохо.
Верфокс с задумчивым видом отступил, а я, пыхтя и обливаясь потом, потащила Царью к Фулле. В медкабинете было светло, тихо и пахло свежезаваренными травами. Кажется, мелисса и крапива, плюс кора дуба. Интересное сочетание! Осторожно уложила Царью на кушетку и, с хрустом распрямившись, позвала:
— Док! Лягушек заказывали? Притащила вам одну…
Фулла выглянула из соседней комнаты и, жуя, окинула нас пристальным взглядом. Кивнула и, исчезнув, захлопнула дверь. Я пожала плечами — война по плану, обед по расписанию! — и склонилась над соседкой:
— Ты как?
Царья приоткрыла глаза и проворчала:
— Как-как! Как будто из меня пытаются выжать даже то, что я съела неделю назад.
Царья прислонила ладошку к побелевшим губам, взгляд подруги заметался по комнате. Я схватила какой-то мелкий тазик… или большую тарелку, сунула её соседке. В это время вошла Фулла и, заметив, что лягушка собралась осквернить, крикнула:
— Стой!
Удивительно, но Царье стало полегче: губы порозовели, дыхание восстановилось.
— Ого, — уважительно проговорила я, — да вы лечите одним словом! — Закатала брючину, показывая синяк на коленке: — Я тоже пострадала…
— Пластырь там, — махнула Фулла на небольшой шкафчик. Подошла к Царье и, заглянув в глаза, пощупала пульс: — Что случилось?
— Её вдруг стало мутить на лекции, — обиженно пробурчала я, задетая тем, что меня лечить словом не стали! Наклеив пластырь, уточнила: — На лекции Маар.
— А, — с улыбкой протянула Фулла. — Это нормальная реакция на страшные сказки Маар! Вы слишком впечатлительны, девочки. Поймите, что времена, когда ведьмы коллекционировали нестандартных, давно прошли. В основном потому, что нестандартных признали оборотнями. Теперь удерживать их против воли так же незаконно и наказуемо, как вервульфов или верфоксов.
— В смысле признали? — насторожилась я. — А раньше нас кем считали?
Фулла хмыкнула:
— Хочешь знать, иди к Хекье! Это она историю вам преподаёт. Я же док, а не тич, поэтому… — Она протянула Царье бутылочку из тёмного стекла: — Отпей. И в течение дня, если будет ещё тошнить, делай по глотку. Это зелье быстро помогает даже при отравлении, а при несварении просто незаменимо.
— Спасибо, — вытирая губы, проговорила Царья. Протянула бутылочку мне: — Подержишь у себя? А то я такая слабая, боюсь, разобью случайно.
— Хорошо, — согласилась я.
Мы спустились на ярко-зелёный, залитый солнечным светом газон, и я подхватила Царью под руку:
— Признавайся, чем перекусила в обед?
Она нахмурилась и начала перечислять, а потом вдруг застыла и посмотрела на меня расширившимися глазами:
— Меня же отравили!
— Ага, — хихикнула я. — Элль, злодейски хохоча, специально опрыскивала кузнечиков ядом, чтобы потом угостить тебя пирожками с отравленной начинкой. И наверняка сейчас потирает руки да выбивает на стене кухни изображение головы ещё одного отравленного студента.
Царья, представив, видимо, как дородная женщина окропляет ядом трупики кузнечиков, хихикнула, но потом лицо царевны снова стало озабоченно-серьёзным.
— Но это правда, — упрямо проговорила она. — Я пила свой чай, а потом мы ушли извиниться перед старшими. Когда вернулась допить, он показался мне странным. Ещё подумала, что перепутала и выпила чей-то противный кисель… Сейчас понимаю, мне что-то подсыпали в чай: он пах мятой, но стал тягучим.
Я обеспокоенно оглянулась:
— Может, стоит рассказать об этом доктору?
Царья отмахнулась:
— Мне уже лучше. К тому же она оговорилась, что лекарство подействует и при отравлении. Пойдём, может, успеем на конец лекции.
Но мы не успели, и лишь тоскливо увидели, как наши обсуждают что-то явно интересное. Я умоляюще посмотрела на Уэнди:
— Дай списать!
Она хмыкнула и покрутила тетрадкой у моего носа:
— Уверена?
Я покосилась на невероятно мелкие неразборчивые каракули и обречённо простонала:
— Ты для бабочек, что ли, писала?
— Для гусениц, — едко фыркнула Уэнди.
Я повернулась к Ньялю, но тот лишь поднял руки:
— Не пишу лекций! У меня память хорошая.
— Везёт тебе, — простонала я и с надеждой спросила: — Продиктуешь?
Он смущённо улыбнулся и сбежал, я же поскакала на перехват Ёрунда, но впечатлительный толстяк даже не расслышал моей просьбы. Подрагивая всем телом, он шёл так, словно ничего перед собой не видел. Я уныло уронила руки и опустила голову, но тут перед носом материализовалась тетрадь с ровным, красивым, практически каллиграфическим почерком. Подняла глаза на Земко.
— Взаимопомощь, — проговорил он.
Я благодарно оскалилась и цапнула тетрадь:
— Спасибо! Буду очень аккуратной. Верну, как перепишу.
Он кивнул и направился к выходу, а меня несчастным голосом позвала Царья:
— Дай зелья глоточек!
Я протянула бутылку и, пока подруга пила, собрала вещи в рюкзачок. Закинув его на спину, улыбнулась:
— Вот и прошёл первый учебный день. А теперь бежим на батлы!
— Бежим? — простонала она.
— Ладно, ползём, — миролюбиво согласилась я. Вспомнив её слова про «кисель», спросила: — А ты не заметила, может, кто-то подходил к нашему столу? У тебя же глаза на макушке!
— Нет. Я, как и ты, открыв рот, слушала старших! А потом эти вервульфихи… Может, это Чжоу постаралась? Она из шкуры так и выпрыгивает, как хочет тебя в подруги. А тут я, противная лягушка, под ногами квакаю. Вот и решила избавиться от конкурентки.
— Не уверена, — протянула я. — Вервульфы вредные, да, но не подлые. Скорее похоже на верфоксов. — Покосилась на неё с усмешкой: — Может, это Вемуд отчаянно пытается увильнуть от свидания? Эта наглая рыжая морда ещё не на такое способна.
— Нет! — помотала головой Царья. — Это точно не он!
— Но ты же этого не видела?
— Я видела.
Тихий голос Гестии, которая незаметно шла за нами, заставил меня подпрыгнуть и схватиться за сердце.
— Да чтоб тебе Дэп приснился! — сгоряча буркнула я. — Нельзя же так пугать.
— Что видела? — спокойно уточнила Царья.
— Пока вы стояли у столов старших, к вашему подошёл верфокс.
Я даже подпрыгнула:
— Вот! Это точно он… Но не волнуйся, я ему напомню обещание, — не отвертится.
— Ты уверена, что это был Вемуд? — спросила Царья.
Гестия пожала плечами:
— Это был симпатичный рыжий парень с зелёными глазами.