— Ну тебя! Ты уверена, что превращаешься в злобного парня, а не в занудного?
— Уверена, — улыбнулась я. — Занудства у меня на двоих! А тебе, бедненькой, придётся терпеть меня три года.
— С чего ты взяла, что я бедненькая? — неожиданно скривилась она. — Я очень даже богатенькая, получила наследство целого клана.
Я прикусила язычок: весёлая Царья мне нравилась гораздо больше, чем печальная. Цапнула одну из лопуховых юбок и многозначительно пошуршала листьями:
— Ну что, пойдём?
Девушка тут же заулыбалась:
— На поцелуйные бои! Кто не спрятался, мы не виноваты!
И, схватив костюм, принялась завязывать на поясе верёвочку из водорослей. Я не стала говорить, что ещё ни разу не целовалась с парнем, да и сегодня не планирую, чтобы не испортить лягушке настроение, лишь молча пристроила на шорты свою «юбочку».
В заполненном людьми коридоре я пыталась выискать глазами того самого молчаливого парня с белыми волосами, но он, кажется, банально забил на приветственную вечеринку, что не удивительно с таким-то характером. Царья же то и дело посмеивалась, разглядывая вычурные костюмы сокурсников: подключив фантазию, каждый изгалялся как мог! Кто-то нацепил на голову перья (лягушка громко посочувствовала невезучей птице), кто-то надел на шею ожерелье из цветов. Но всех переплюнула Уэнди! Её возвышающаяся над толпой голова разрисована светящимся черепом с человеческими костями и крыльями бабочки! Вечер обещал быть действительно весёлым.
Когда наш поток поднялся на крышу, то все застыли от изумления при виде зонтиков из соломы и самого настоящего костра. Лицо Уэнди так и светилось от гордости, словно она самолично затащила наверх пару снопов и вязанку дров. Впрочем, возможно, так всё и было. Я покачала головой, надеясь, что это великолепие не вспыхнет от порыва ветра, иначе вечеринка на необитаемом острове мгновенно превратится в жаркое веселье в жерле вулкана!
Перед нами полукругом стояли парни и девушки — было видно, что они старше нас. Из ряда вышла очень хрупкая барышня с зачёсанными в длинный хвост волосами и громко произнесла:
— Добро пожаловать в академию, нестандартные! — Студенты второго и третьего курса поддержали её улюлюканьем, свистом и аплодисментами. — Дождавшись, когда наступит тишина, девушка продолжила: — Меня зовут Атли, и я нестандартная! Моя вторая ипостась — собака, и вы можете представить, как относятся вервульфы к таким, как я… Но! Я вам скажу по своему опыту — не считайте себя уродами! Каждый из вас — уникальная личность. Учитесь, развивайтесь, и вы найдёте свой — нестандартный — путь к личному счастью!
Тут же старшие студенты снова зааплодировали, поддерживая её выступление, а я ощутила, как защипало глаза и в носу стало мокро. Царья тоже всхлипнула, а над нами склонилась Уэнди.
— Это староста третьего курса, — восхищённо проговорила бабочка, — и она потрясающая! Отличница, красавица и замечательный человек. Хочу быть похожей на неё.
— Тогда придётся укоротить тебя на голову, — саркастично хмыкнул кто-то.
Все повернулись на голос, но я уже знала, кто это. Койел и другие парни и девушки с глазами жёлто-оранжевого цвета стояли между нами и выходом с крыши. Если прикинуть по числу человек, вервульфы тоже явились в составе трёх курсов: на крыше стало очень тесно. Атли решительно вышла к незваным гостям и, обращаясь к мускулистому парню с высветленной чёлкой и взглядом исподлобья, проговорила:
— Пренег, мы не мешали вашей приветственной вечеринке, так почему?..
— Она ещё и тявкает, — хмыкнул вервульф, который стоял по правую руку от вожака.
— А разве мы мешаем? — хищно ухмыльнулся Пренег. — Мы решили проявить гостеприимство и тоже поприветствовать новеньких.
— Жертв, — тихо добавил кто-то из свиты старосты третьего курса вервульфов. Снова раздались смешки.
По спине моей побежали мурашки и, судя по выражению лиц ребят с нашего потока, не я одна содрогнулась от слов вожака. Как-то незаметно нас оттеснили старшие из нестандартных и, оказавшись за их спинами, лично я вздохнула с некоторым облегчением, а Пренег снова оскалился:
— Вижу, нам тут не рады. А как же запрет на разжигание розни между факультетами? Ваш декан так старается создать добрую дружественную атмосферу в академии, но сами же нестандартные ведут себя… нестандартно. А мы так хотим дружить!
— И есть, — снова раздался тихий голос, от которого у меня мороз пошёл по коже.
Атли мило улыбнулась, повернувшись к нам, царапнула взглядом по испуганным лицам и прошептала:
— Они так просто не отступят. Младших защищайте. По моей команде перевоплощаемся. Три, два…
— Стоп!
Голос принадлежал взрослому, и я немного перевела дыхание, а вервульфы как-то сникли, взгляды их потухли, ряды расступились, и нашему взору предстал высокий седоволосый мужчина. Его не очень крупное поджарое тело практически излучало мощь такой силы, что задрожали поджилки, захотелось опустить взгляд и повиниться во всех грехах, своих или чужих — неважно!
— Ректор, — прошептал кто-то из старшекурсников.
— Мы спасены? — с надеждой спросил дрожащий всем телом Ньяль.
— Нам хана, — мрачно ответил тот же старшекурсник. — И кто же нас заложил?
— Лисы, — вздохнул его сокурсник, — кто же ещё? И как только пронюхали?
— Вульффак, — спокойно приказал ректор, явно тоже из вервульфов, — возвращайтесь на свой этаж. — Дождавшись, когда волки-оборотни покинут крышу, обратил тяжёлый взор на нас. — Новенькие, разойдитесь по комнатам. А с вами, — он глянул на старшие курсы нестандартных так, что все опустили головы, — мне нужно серьёзно поговорить.
Мы гуськом потянулись к выходу с крыши, но тут вперёд выступила Уэнди.
— Старшие ни в чём не виноваты, тич Одан, — смело заявила она. — Это всё моя идея.
Ректор, сощурив глаза, царапнул её таким взглядом, что я поёжилась: зря она это. Старшим лучше не будет, так ещё и сама пострадает. И точно: вервульф вынул из кармана серебристую штуку (похожую, но чуть меньше, я видела в руках Койела) и приказал:
— Подойди. — Уэнди широким шагом подступила к вервульфу, и тот поднял руку, прикасаясь штукой к серьге Моргана: — Пять штрафных баллов.
Новенькие поникли, лица старших окаменели, Атли вздохнула так, словно заскулила. Я не смогла сдержаться и, выбравшись из потока, встала рядом с татуированной девушкой.
— Тич Одан, — тихо, слегка подрагивающим голосом, проговорила я, — старшие ни в чём не виноваты. Это и моя идея. Жду вашего наказания.
Чего мне стоило не отвести взгляда, знают только боги, но я держалась из последних сил, смело взирая в красно-оранжевые глаза вервульфа. Дрожа всем телом, ощутила, как мою руку обхватила ладонь Уэнди, и стало немного полегче. Ректор вдруг усмехнулся и, прикоснувшись к моей серьге, проговорил:
— Четыре штрафных балла.
Справа ощутила тепло, Царья произнесла звонким от волнения голосом:
— И меня накажите. Старшие ни в чём не виноваты.
Одан дотронулся до её серьги:
— Три штрафных балла.
Чрезвычайно бледный Ньяль, едва не падая в обморок от собственной смелости, вышел вперёд.
— Я тоже участвовал.
— Два балла, — спокойно проговорил ректор.
Последним вышел тот, на кого я бы никогда не подумала: кудрявый пухлик, вытирая пот, градом струящийся по лбу, просипел:
— И моя идея…
— Один штрафной балл, — произнёс тич Одан так сурово, что у меня нехорошо засосало под ложечкой: кажется, мы вляпались в то, во что не следовало. Словно подтверждая мои самые худшие опасения, ректор посмотрел на старшие курсы нестандартных и громко проговорил: — Новенькие разобрали все штрафные баллы, которые я хотел назначить вам, но оставить без наказания проступок не могу, поэтому ставлю по пять батлов на каждый курс. Кто будет выступать — выбираете вы, а кто будет вашим противником — решит случай.
Он резко развернулся и быстро покинул крышу. У меня зазвенело в ушах, живот скрутило.
— Идиоты, — прошипел кто-то из старших, — и кто вас просил лезть?!
— Не надо, Лунь, — осадила рассерженного парня Атли. — Они же не знали.
— Они не знали, а нам теперь отдуваться за благородный, но никому не нужный порыв?
— Можешь не вызываться, Лунь, — устало ответила Атли. Она подошла к поникшей, утирающей нос Уэнди и легонько похлопала её по локтю. — Не переживай так. Вернитесь в комнаты, мы потом придумаем, как поприветствовать вас. Лунь, затуши костёр…
Старшие потянулись к выходу. На лицах студентов была написана такая мрачная обречённость, что я не выдержала: бросилась к лестнице, проскочила наш этаж, сбежала по ступенькам и вылетела на улицу. Не останавливаясь, понеслась по лужайке. Бежала до тех пор, пока вокруг не сгустились деревья, а остановившись, поняла, что вроде как заблудилась.
Над головой темнело небо, уже видно яркую звёздочку на горизонте, в какую сторону ни посмотрю — везде зелень, и лишь ветер шевелит листьями. Пошла вперёд, где вроде как виднелся просвет, но это оказалась лишь полянка. С испуганным треском с ближайшего куста взвилась стайка мелких пичуг. Глотая слёзы, развернулась и побрела в другую сторону. Становилось всё темнее и прохладнее, в траве застрекотали кузнечики. Я обхватила себя руками, на которых волоски встали дыбом. Кажется, зелень делается всё гуще. Неужели я действительно заблудилась? Этого только не хватало! Да что же за день такой! То вервульф злобный, то верфокс приставучий…
— Не меня ищешь?
Резко обернулась и, уставившись на зеленоглазого Вемуда, раздражённо прошипела:
— Помяни лиса!
Тот огляделся и, подмигнув, приблизился.
— Какое нестандартно-романтичное место для первого свидания ты выбрала. Мне нравится!
— Какое ещё свидание? — возмутилась я и вяло пояснила: — Я просто заблудилась.
— Заблудилась? — искренне удивился Вемуд. — А я думал, ты со всех ног мчишься меня отблагодарить. Едва догнал…
— За что мне тебя благодарить? — несказанно удивилась я.
— Как за что? — Он даже подпрыгнул. — Я же спас тебя!