Земко посмотрел мне в глаза и неожиданно вздрогнул, улыбка его растаяла, и он отступил на шаг.
– Почему у тебя зрачок вертикальный? – настороженно спросил Земко.
– Что? – Я зачем-то потёрла веки. – Какой зрачок? Я же не зверь. Тебе показалось! – Ухмыльнулась: – Отвлекаешь внимание? Ну, не хочешь – не рассказывай про рог. У Царьи есть пара версий, но о них я не хочу слышать… раньше свадьбы! Кстати, так она будет или нет?
– Обязательно, – сурово хмуря брови, проговорил Земко. Он вглядывался в мои глаза, но, кажется, уже с некоторым облегчением. – Этого не изменить.
Теперь нахмурилась я, а единорог пояснил:
– У нас есть традиции и правила.
– Помню, – взволнованно кивнула я, уже ничего не понимая. – И про ответственность. Говорил, что будешь со мной, а теперь отказываешься?
– Не отказываюсь, – покачал он головой, – а объясняю. Случилось кое-что непредвиденное, и теперь меня прочат в наследники одного древнего рода. Это лишь сделка. Свадьба – фарс!
– Ты сказал, что я твоя девушка, – горько вздохнула я. – Не надеешься же, что когда у тебя появится жена, я всё равно останусь с тобой? Неважно, что это лишь спектакль. Будешь ты на свадьбе или нет, сам сказал, что она состоится, а значит, ты станешь не свободен для меня.
– Да, – и не думал отпираться Земко. – Потому-то я здесь. Есть одно решение. – Он взял мою руку и, легонько сжав, проговорил: – Ты согласна выйти за меня? Прямо сейчас!
Никогда не парила над облаками, в жизни не ныряла с обрыва в бездну, но уверена, если бы я вдруг взлетела ввысь, а потом ринулась с жуткой высоты и погрузилась в тёмную пучину, то не испытала бы и трети тех эмоций, которые вызвал Земко несколькими словами.
Тело дрожало мелко-мелко, вдоль позвоночника будто заструился вязкий, наполненный битыми стёклами поток, сердце, казалось, чавкает, разгоняя загустевшую от шока кровь. Я ещё жива? Можно ли умереть от счастья? Даже если нет, я буду первой… если Земко немедленно меня не обнимет. Но единорог не собирался этого делать. Пристально разглядывая меня, молчал, и лишь самые кончики пальцев его слегка подрагивали, выдавая крайнюю степень волнения.
Дёрнулась и, порывисто прижавшись, всхлипнула. Слёзы, вопреки ожиданию, не хлынули из глаз, но в груди похолодело. Жуткий страх вдруг сжал сердце. Я ущипнула единорога за бок, и Земко вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли:
– Что ты делаешь?!
Пробормотала:
– Это же не сон, да? Ты настоящий? Я… не перенесу, если твои слова – лишь иллюзия.
– Значит ли это, – поглаживая меня по голове, осторожно уточнил Земко, – что ты согласна?
Подняла лицо и часто-часто закивала. Губы растянула глупая улыбка самого счастливого в мире оборотня, перед глазами всё расплывалось, а сердце забилось в горле. Даже вымолвить «да» не сумела от нахлынувшего блаженства. И тут ощутила короткую боль в боку, вскрикнула:
– Ай! Чего щиплешься?!
– Это же не сон, да? – с хитрой улыбкой в тёмных глазах прошептал Земко и прикоснулся мягкими, тёплыми губами к моему лбу. – Ты настоящая? – Поцеловал в висок. – Я не перенесу, если твоё согласие, – склонился и выдохнул в губы: – иллюзия.
Затрепетала и, приподнявшись на носочки, потянулась к единорогу, но Земко уже отстранился и строго произнёс:
– Теперь только после свадьбы.
Ощутив укол разочарования, прошипела сквозь зубы:
– Вот же жеребец безрогий, это ж надо так красиво хвостом белобрысым махнуть. И что мне теперь, страдать целых…
– Максимум полчаса, – приблизился Земко к моему уху и, схватив за руку, кивнул в сторону леса: – Я на машине!
Мы бежали, толкались, вслед удивлённо оглядывались оборотни, которые снова заполонили площадку перед академией. Я неслась за Земко, улыбаясь во весь рот, наслаждаясь приятным зрелищем могучих плеч жениха, его невероятной грацией во время движения, развевающимся на ветру танцем светлых волос. Вспомнила, как он единорогом бежал от озера, и всхлипнула: Земко и в лошадиной ипостаси не менее прекрасен! И моя ладонь в его тёплой руке… Что может быть лучше?
Земко остановился, и я, не успев среагировать, врезалась в его спину. Единорог развернулся и прижал палец к губам. Осторожно выглянул из-за стоящего перед нами незнакомого вербера-охранника. Я пока осмотрелась. Отметила, что оборотни выглядели гораздо старше, и, не заметив ни единой морды… ни единого знакомого лица, поняла, что это наверняка заселение третьих курсов.
Вот и хорошо! Ни незаконный приезд единорога, ни мой побег никто не заметит за эдакой сутолокой. Земко повернулся и мрачно поджал губы. Я занервничала:
– Что такое? – Выглянула и, заметив Ровьюра у аккуратной двухместной машины, восхищённо присвистнула: – Ого! Это твоя?! – Посмотрела на Земко: – А что там наш декан делает? Слышала, что он привёз третьи курсы, но они пока ждали заселения в палатках.
– Узнал мой автомобиль, – недовольно выдохнул Земко. – Придётся пешком. Нельзя попадаться на глаза никому из нашей академии!
И потянул меня в другую сторону. Я смотрела на Земко и не узнавала его: заскорузло-правильный, раздражающе послушный, он меня удивил. Сбежать перед навязанной родственничками свадьбой, прятаться от тичей, подбить на тайный брак… Это было так не похоже на единорога! И в то же время от неожиданно проявленной романтики жениха слезились глаза, а сердце замирало в груди.
Траву сменили высокие колючие кустарники, я путалась в ветках, ругалась себе под нос. Земко шёл с напряжённо выпрямленной спиной, прислушивался к лесу, тревожно посматривал на темнеющее небо.
– Надо успеть до заката, – отрывисто проговорил он. – Иначе Олдио не будет нас ждать.
– Олдио? – встрепенулась я и, выдрав из волос колючку, нахмурилась: – Кто это?
– Тот, кто скрепит наш союз, – сухо кивнул Земко и вздохнул: – Он человек, да и мы – первые оборотни, которых он повенчает. Но выбирать не приходится. Нужно спешить.
– Понятно, – хмыкнула я и на всякий случай добавила: – Мне всё равно, кто это будет: человек или оборотень. Да хоть хитрочудище рыжеморское! Если он избавит тебя от давления твоего клана, я согласна и в норе повенчаться!
– Фантазия у тебя, – довольно фыркнул Земко и вздохнул: – Клан единорогов может оспорить такой брак, но на это понадобится время. А пока они будут пытаться нас разъединить, я найду выход. Что угодно… Придумаю, вырву, разрушу!
– Ого, – восхищённо отозвалась я. – Единорог показывает зубки! Страшное зрелище!
– Страшное? – недовольно уточнил Земко.
– Страшно привлекательное, – погладила его по спине.
– У! – отозвался он и спросил: – Расскажи, что там было.
– Где «там» и что «было»? – едва поспевая за высоким парнем с длинными ногами, пропыхтела я.
– В бегунке, – покосился он с лёгкой улыбкой, – который ты мне посылала. И на который ответил не я.
– Ты не слушал? – обиженно засопела я.
– И не видел, – серьёзно кивнул он. – Не знал, что сообщение отправила, пока не рассказала про ответ от моих.
– Да уж, – передёрнула плечами. – Тот ещё дружественный посыл лесами дремучими от единорогов сказочных! Знал бы, как я переживала. Думала, видеть меня больше не хочешь.
– Расстроилась? – сухо уточнил Земко.
– Нет, твою семейку через забор барашками всю ночь, обрадовалась! Да так, что не знала, как слёзы счастья остановить.
– Прости, – только и произнёс он.
Скрипнула зубами и вытерла пот со лба: интересно, долго ещё? Покосилась на темнеющее небо, запнулась за корягу и, вскрикнув, наскочила на Земко. Обняла за талию, чтобы не упасть, и простонала:
– Ах ты ж, пирожки с фаршированными кузнечиками! Кажется, ногу подвернула…
Земко без лишних слов подхватил меня на руки и легко, будто я ничего не весила, пошагал дальше. Я прикусила нижнюю губу и, сдерживая улыбку, лишь жмурилась от удовольствия. Ощущать кольцо его сильных объятий, смотреть, как вздымается грудь при дыхании, любоваться совершенным лицом – вот оно, счастье!
– Прямо как в первую нашу встречу, – прошептала я, прижимаясь ухом к груди Земко. Слушая биение его сердца, шептала: – Тук, тук, тук… так размеренно и ровно, а моё несётся в два раза быстрее. – Снова покусала губы и, проводя пальчиком по очертанию его ключицы, пробормотала: – Много раз думала, что там, после свадьбы… Страшно и любопытно. При мысли, что вот уже совсем скоро и я узнаю, холодеют ноги.
– Так, всё! – резко отпустил меня Земко. Вскрикнув от неожиданности, плюхнулась на землю. Единорог склонился и сурово проговорил: – Найка, ты – любопытная, отчаянная и несмышлёная девчонка! Губы облизываешь, трогаешь, про ноги говоришь… Провоцируешь? Нарочно упала, да?
Растерянно посмотрела на него снизу вверх и икнула:
– Нарочно?
Ощущая, как жар заливает щёки, зажмурилась: о чём он подумал? Да я же действительно ногу подвернула! Но сказать об этом, возмутиться не смогла, поскольку спазм сжал горло.
– Поедешь верхом, – резко заявил Земко.
Я изумлённо смотрела, как тело его меняется, и через несколько мгновений передо мной нетерпеливо гарцевал самый прекрасный единорог на свете! И пусть я не видела других – уверена, все они проигрывают моему Земко в великолепной грации! Конь ткнулся в подмышку шершавым носом, я рассмеялась и, ухватив Земко за голову, звучно чмокнула. Заявила громко:
– Вот так тебе и надо! – Забралась на жеребца и, приникнув к его шее, провела пальцами по нежной и гладкой гриве: – Прямо как тогда! – Замерла на мгновение и, куснув губу, пробормотала: – Интересно, а тот поцелуй мог считаться первым? – Задумалась на миг и ответила: – Нет… Ты же был единорогом.
Земко мотнул головой и покосил чёрным глазом, фыркнул, и я снова не сдержала улыбки:
– Так забавно! Ты фыркаешь одинаково в любой ипостаси. Я всё время думала, что же мне этот звук напоминает. Только сейчас догадалась!
Земко, набирая скорость, помчался вперёд, а я, вцепившись в гриву, прижалась щекой к тёплой, покрытой короткой шерстью, коже. Как же замечательно! Ветер играет волосами, сплетает их с белоснежной гривой Земко, словно сама природа решила скрепить наш будущий союз. Сердце снова замерло, пропустило сразу несколько ударов. Я поверить не могла, что скоро стану женой. Страх вибрировал в руках, расползался по телу, холодил плечи и медленно душил робкую надежду, что всё получится, что это и есть мой путь к счастью.