– Спасибо, – я приняла угощение, случайно прикоснувшись к руке командира дрожащими пальцами. Наши взгляды встретились, и что-то кольнуло душу. Мы встречались раньше в мирных условиях, а сейчас… вспомнились слова учителя, и подумалось, что сейчас мы должны быть врагами друг другу, но командир всё равно помогал мне.
– Не бойся. Я не причиню тебе вреда, кадет Тавертон.
Я кивнула и опустила голову. Командир ушёл, а я проводила его взглядом и открыла пакетик. Хоть воды внутри него было мало, но удалось утолить жажду, и чувствовала я себя действительно лучше. Погодите… Откуда он узнал, что я пренебрегла завтраком? Аю! Она шпионила за нами? Я хмуро посмотрела на браслет, думая, как бы избавиться от её слежки.
***
Спросить у Кэгана или Меллани, как всё происходит, не получилось, потому что кадетов, прошедших процедуру, выпускали через другую дверь. Как только очередь дошла до меня, я почувствовала страх. Раньше мне казалось, что я больше ничего не боюсь, но теперь понимала, как сильно ошибалась. Страх всегда был моим вечным преследователем, хоть и получилось со временем отрастить бронированный панцирь.
– Полностью разденьтесь и ложитесь в капсулу стерилизации. Ничего не бойтесь. Процедура неприятная, но безболезненная, – произнёс врач.
Меня удивило то, что он был человеком. До этого я встречалась в медпункте лишь с карликами. Как же называлась их раса? Кажется, еленийцы?
– Не волнуйтесь вы так сильно, – добродушно улыбнулся врач. – Если стесняйтесь, я могу отвернуться.
Боги!.. Мне перед всеми здесь раздеваться?
«Кадет без собственного шаттла всё равно что мёртвый кадет», – прозвучали в голове слова старшего капитана, а перед глазами возникла его добродушная улыбка.
Ладно!..
Придётся привыкать.
Всё равно избежать этой процедуры не получится.
Избавившись от всей одежды, я погрузилась в капсулу. Врач не приближался, задавая все настройки на расстоянии.
Сильный запах озона защекотал носовые пазухи, и я едва сдержалась, чтобы не чихнуть. Приятный холодок прошёлся по коже. Я расслабилась и закрыла глаза. Казалось, что очутилась внутри грозового облака, ласкающего своими прикосновениями. Чувство оказалось приятным. Если вся процедура будет такой – я зря опасалась.
– Кадет Тавертон, в капсуле есть отсек под вашей правой рукой. Присядьте.
Капсула трансформировалась, принимая форму кресла. Стекло было затемнено, и я порадовалась, что не предстала сейчас в виде Евы перед врачом, улыбающимся мне снаружи.
– Достаньте банку из отсека и откройте её. Действуйте осторожно. Клетка вашего будущего оргалёта не должна погибнуть. Вдохните его и дождитесь, пока он не покинет ваше тело.
Вот сейчас мне хотелось ругаться в голос самыми громкими матами, которые только знала. Серьёзно? Вдыхать чужеродную частицу? А если он не захочет выбираться и будет расти внутри меня?
– А другого варианта нет, правда?
– Не бойтесь. Оргалёт проберётся в ваш мозг, изучит и исследует всё ему необходимое, и покинет ваш организм. Это не займёт больше десяти минут. Если головная боль станет сильной, просто дайте мне знать.
Я передернула плечами и достала баночку, о которой говорил врач. Оргалёт был маленьким, не больше мурашка. Он напоминал тополиный пух, но значительно уменьшенный. Лапки микроорганизма зашевелились, как только банка открылась. Вздрогнув, я прикрыла глаза и вдохнула в себя частичку, которая, если верить окружающим, вырастет в мой собственный шаттл.
В носу защекотало, я не смогла сдержать смешок, потому что пока движения моего будущего оргалёта были скорее шаловливыми, чем болезненными. Он словно нарочно подшучивал надо мной. На какое-то время все ощущения инородного тела во мне исчезло, но в следующую секунду пронзила головная боль. Казалось, что мозг пожирали изнутри. Я вскрикнула и в попытке выбраться ударилась о края капсулы.
– Кадет Тавертон, дышите глубже. Не позволяйте панике завладеть вами. Это продлится недолго. Вам никак не навредят. Как только всё закончится, вы забудете о неприятных ощущениях.
Врач говорил спокойным размеренным тоном, он успокаивал, но стоило очередной вспышке боли резануть, как мне захотелось разбить капсулу, вытащить это нечто из себя и сбежать подальше.
Я старалась дышать глубже, но из глаз всё-таки потекли слёзы. В носу снова появилась щекотка. Пушинка – я понятия не имела, как называется этот микроорганизм, – выбралась наружу, сбежала по моей руке и забралась в банку, принимая синеватый оттенок.
– Прекрасно. Вы справились, кадет. Закройте банку, и я выпущу вас из капсулы. Ваш оргалёт вырастет через шесть месяцев. В некоторых случаях требуется чуть больше времени, но…
Дальше я не слушала. Механически выполняя поручения и натягивая комбинезон, я мечтала только о том, чтобы сбежать из этого проклятого места и глотнуть свежего воздуха.
– Скорее всего, вам повезло, и вы получите сложный шаттл. Как правило, сильную боль испытывают лишь в таком случае.
Снова намёк на мою особенность? Сначала в коридоре смерти на мне случился сбой… теперь это.
– Вы в порядке, кадет?
Я только кивнула. К горлу подкатывал тошнотворный ком. Мне стало слишком душно, и я покосилась в сторону двери, через которую выпускали всех, кто прошёл процедуру.
– Подпишите документ и можете идти.
Врач протянул мне планшет. Коснувшись его браслетом, я оставила свою подпись и спешно вылетела на улицу. Хватая ртом воздух, я ощущала, как горят лёгкие. Слёзы щипали глаза от обиды, что мне проходится проходить через всё это. И самое главное – зачем? Вряд ли я выживу, оказавшись в космической битве… Почему отец всегда был так жесток со мной? За что он отправил меня сюда? Я старалась быть послушной дочерью, но он всё равно предал меня… Я не заметила, как зашла в лес неподалёку от медпункта. Голова кружилась, а ноги двигались сами по себе, унося меня в неизвестном направлении.
– У вас слишком высокое давление. Советую обратиться в медпункт за оказанием медицинской помощи, – произнесла Аю из браслета.
– Обойдусь, – прошептала я, но в тот же миг из носа тонкой струйкой потекла кровь. Пришлось поднять голову, чтобы не испачкать одежду. С детства привыкла именно так бороться с носовыми кровотечениями, только бы не оставить следов на ткани и не дать знать отцу о своём состоянии.
Забавно, что он мог наказать меня даже за носовое кровотечение, которое я никак не могла контролировать.
– Возьми! – из-за спины послышался уже знакомый голос.
Я обернулась и увидела капитана Рейгана.
– Не нужно поднимать голову. Так ты не даёшь крови выйти. Делаешь себе только хуже.
Я приняла платок и медленно опустила голову, чувствуя, как тёплая кровь пропитывает ткань.
– Открой рот! – Я нахмурилась. – Ну же! Не заставляй меня повторять!
Сглотнув кровь, попавшую в рот, я послушно выполнила требование. Губ коснулись пальцы капитана.
– Глотай!
Только сейчас я почувствовала кислинку на языке. Таблетки для остановки крови? Проглотив, я внимательно посмотрела на парня с надменным взглядом.
– Спасибо. Но почему вы снова помогаете мне? Разве заместитель командира может поддерживать кадетов?
– Может, если хочет убить… лично.
Слова капитана прозвучали сурово. Я хотела уже спросить, что сделала ему, но он развернулся и быстрым шагом покинул меня.
Вот же!..
Сначала украл мой кулон, а теперь открыто признался, что хочет убить меня. Это в благодарность за то, что мой отец когда-то командовал теми, кто спасал его планету?
Глава 4
После плотного обеда – спасибо небесам, что это был не утренний отвратительный с виду напиток, – мы с Меллани идём в тренировочный зал. Она убеждена, что тренироваться нужно ежедневно, даже если это не предусмотрено в нашем расписании.
– День без тренировки равносилен скорой смерти.
– Ты говоришь совсем как командир, – покачала головой я.
– Правда? Видишь во мне задатки командира? Папа, конечно, говорил, что я далеко пойду… – Меллани задирает голову и довольно улыбается.
«Папа»… у кого-то такой человек существует. У меня после смерти матери остался лишь «отец». Суровый, властный и ледяной, как снежная глыба. Я вздохнула, но постаралась не предаваться грусти.
Объяснять Меллани, что слышала похожие слова от старшего капитана, я не стала. Если по уставу нам запрещено общаться, то лучше и не распространяться о его поддержке. Ещё начнут называть любимчиком командира.
– Я сегодня познакомилась с двумя очаровательными парнями. Не поверишь, но один из них гринворк. Так и думала, что отбоя от парней в академии палачей не будет. Девушек здесь можно по пальцам пересчитать. На нашем курсе кроме нас с тобой ещё трое. Одна из них – гринворк, – хохотнула Меллани.
– Ну и ладно. Какая разница? Мы ведь сюда приехали учиться, а не парней выбирать. К тому же… палачам лучше не заводить отношений.
– Тут я с тобой согласна, но интрижку-то можно. Ты знала, что мы, лавентииты, довольно любвеобильные? Моногамия вообще не про нас. Так что, совсем неплохо стать палачом.
– Ммм… – я ответила кивком, потому что сказать было нечего.
Глядя на отца когда-то давно, я решила, что не влюблюсь и не выйду замуж. Я хотела посвятить свою жизнь дипломатическим миссиям, а теперь совсем не знала, сколько мне осталось. Академия палачей – только начало. Первый шаг на пути к неминуемой гибели. Живыми к нормальной жизни палачи редко возвращались. Да и может ли она стать нормальной после множества убийств?
Мы вошли в здание тренировочного центра. На проходной нас встретил гринворк, окидывая суровым взглядом.
– Нам в зал с голограммами, – кокетливо улыбнулась Меллани.
Гринворк ничего не ответил, лишь хмыкнул что-то себе под нос, сурово посмотрев на меня, и ушёл.
– Тоже понял, что я «та самая»…
– Может, просто был очарован твоей красотой?.. – Меллани засмеялась.
– Ммм, конечно… Так я и подумала.
Мы вошли в зал с голограммами. Просторное светлое помещение было залито дневным светом. Стеклянные стены напоминали драгоценность, отражая яркие блики.