Нет уж, в стае мне делать нечего. Но и чинный Ньюберг оборотня не примет. Уставом города это было категорически запрещено, да и расстраивать родителей нерешенной проблемой было не в моих принципах.
— Хорошо, я поговорю с уважаемым ректором, — сказала я и отпустила руку.
Довольно подпрыгивая, явно радуясь благополучному исходу без истерик и заламывания рук, доктор пожелал дальнейшего выздоровления и заспешил на выход. Только я его и видела.
Но, будем искренни, рассчитывала я совсем не на уважаемого Фонтеня.
— Миссис Пинг, вижу, вы честная и порядочная женщина, которая поможет другой женщине, попавшей в беду. Расскажите все, что вы знаете о подростковой трансформации. Тем более вас не случайно ко мне приставили. Вы кошка?
Дама открыла рот и некоторое время смотрела на меня, только хлопая глазами.
— Д-да, мисс. Вот это нюх. Представляю, какой он будет, когда вы полностью войдете в силу.
Я поморщилась. Если эта беда еще и обострится, я куплю новомодное ружье и удалюсь на далекие острова, чтобы отстреливать всех приближающихся ко мне вонючек на дальних подступах.
Уверенно сев, я приготовилась слушать и еще больше напряглась, заметив взгляд со смесью восхищения и печали.
— Милая, я никогда не слышала о трансформации после восемнадцати лет. Норма для нас восемь-двенадцать лет, когда ребенок еще привязан к матери и стае простыми эмоциями, и ему легко помочь. Дело в том… — она покусала нижнюю губу, подбирая слова в некотором замешательстве, — что подростковая трансформация крайне редка, проходит лавинообразно и сопровождается…
Она вздохнула.
— Говорите, миссис Пинг, я вполне могу выдержать плохие новости.
— Сопровождается животными реакциями из-за борьбы двух подросших начал: человека и зверя. Такая трансформация вынуждает оборачивающегося есть мясо, быть достаточно агрессивным и… испытывать сильную тягу к противоположному полу.
Я грязно выругалась.
— Кишки бараньи. Чтоб вас по тракту намотало и гнить оставило.
Миссис Пинг удивленно подняла бровь. Скорее всего, она не нюхала гниющие несколько дней на солнце кишки. Я тоже не нюхала. Но отчим очень живо мне когда-то о них рассказал, делясь опытом из насыщенной путешествиями жизни. Так вот, это действительно грязно.
— Сколько времени занимает такая трансформация?
— Обычно три-четыре дня, но вы на лекарствах, и день точно продержитесь до пика. По мнению мистера Фонтеня, этого времени вам хватит на дорогу.
— Значит, у меня есть буквально часы. И Академия пытается убрать голодное и порочное существо из своих стен, чтобы не попасть в скандальное положение.
Женщина медленно кивнула.
— Вы очень точно формулируете для такой юной девушки.
Она еще договаривала, а я уже скидывала ночную рубашку и брала с приступки свое платье. Вместе мы справились довольно быстро, вернув мне приличный вид. Чепчик я уже не стала надевать, не до него.
И понеслась к ректору.
На выходе из лечебного корпуса на лавочке сидел Крис.
— Извини, — бросила я, — совсем нет времени на разговоры.
— Подожди, Мари.
Он поднялся и заступил дорогу. Опять заступил, когда я попыталась обойти его.
— Я все знаю.
И из меня как выпустили воздух. Пропал весь запал, вся решимость вытекла тонкой струйкой, задрожали коленки. Вот зачем, зачем он здесь встал? Сейчас, как никогда, мне нужна каждая капля уверенности.
Крис обнял меня за плечи и усадил на лавочку.
— Послушай, Мари. Пара минут, и ты сама решишь, как тебе лучше поступить. Примешь мое предложение или нет.
Вздох. Одна я вздохнула или мы вместе? Не разобрать.
— Ты хочешь вернуться домой? Нет? Тогда предложат как единственный вариант — городской приют. Там обещают хороший уход, но несколько беспризорных девочек-подростков, направленных городом на время трансформации, выходили из него потерявшими личность… Тех, кого считают опасными — убивают, объясняя самозащитой. Обслуга там беспредельная. А оборотень во время трансформации в некотором смысле беспомощен.
Я сцепила руки, чтобы унять не вовремя появившуюся дрожь.
— А остаться тут? Где-нибудь в пристройках. Если я подпишу договор о работе на Академию в течение нескольких лет после завершения обучения?
Я с надеждой посмотрела на Криса. Именно это я планировала предложить ректору. Свою отработку, несмотря на то что учебу в Академии родители оплатили полностью.
— Поэтому я тут, девочка. Они откажут. Просто не смогут тебе помочь и знают это. Ты взрослая, твои способности неизвестны, жажда неизмерима. Вдруг ты начнешь убивать?
У меня опустились плечи.
— И что предлагаешь ты? — спросила я безэмоционально.
— Я предлагаю взаимную помощь. Обязуюсь помочь тебе пережить эти дни, сохранив девичью честь и не дать никого убить, моих сил на это хватит. А ты обеспечиваешь меня год свежей кровью по праву инициативного донора.
Я пошатнулась. Обычно вампиры получали донорскую кровь из государственных пунктов. Черный рынок существовал, но жестко преследовался. Исключение было одно — инициативный донор. Тот, кто, будучи взрослым, в полном уме и твердой памяти, без давления соглашался на прямую передачу крови в течение оговоренного срока. Это была стыдная печать, когда человек или оборотень практически признавали себя пищей вампира.
— Я даю тебе клятву как полноправный Ера, что никогда не злоупотреблю твоим доверием. Ну же, Мари, тебе нужно пройти через трансформацию и остаться собой. А ты поможешь мне в очень важном деле, практически семейном. Мне нужны силы, чтобы найти убийц Ера. Очень нужны. — Он помолчал и добавил: — Теперь я готов выслушать твое решение, Мари Ерок.
В кабинете ректора меня уже ждали, видно, ни минуты не хотели задерживать столь опасное создание. Дверь открыл серый лицом мистер Мерик Фитстоун, чья челка несколько потеряла боевую завитость.
Из-за массивного стола вставал крупный мужчина средних лет. Послезавтра, после распределения по факультетам, он должен был пожать мне руку и пожелать успехов в стенах славного учебного заведения. Должен был бы… Как я не люблю сложные сослагательные.
Здесь же присутствовали доктор Фонтень, скорее всего, прямиком направившийся сюда на доклад из моей палаты, и четвертый встречающий — неизвестный мне шкафообразный оборотень. Стоял он далеко, не определить, но явно из крупного семейства.
— С выздоровлением вас, мисс Мари, — ректор Коган вежливо поцеловал руку.
Увы, значит, окончательно поставил на мне крест как на студентке. По Уставу преподаватели рук девушкам не целовали.
Мистер Мерик обеспокоенно вглядывался мне в глаза, то ли поддерживая, то ли ища следы паники.
Крупный оборотень оказался тигром и деканом факультета Следствия и дознания. Рассматривал меня с интересом, но скорее как проигранную партию, этакий упущенный куш. Самок оборотни ценили и просто так терять ресурс жалели.
— Уважаемые, — прервала я в самом начале дипломатические рассуждения мистера Когана, — я понимаю серьезность положения и, по мере моих скромных сил, хотела бы предложить выход из создавшейся ситуации.
Мужчины хмыкнули и переглянулись. Теперь все смотрели на меня с жалостью. Они знали, что выхода нет. И после приюта сделать из меня студентку не получится.
— Итак, я получила предложение из родственной для меня семьи Ера. Мне окажут полную поддержку и помогут пережить, прошу прощения, пройти трансформацию в семейном городском доме. После этого я готова пройти освидетельствование уважаемым доктором Фонтенем на вменяемость, физическую форму и готовность начать полноценное обучение. Как взрослый оборотень.
Сказала и застыла. Мой выбор был сделан.
Глава 7ПРИНИМАЙТЕ НАС ТАКИМИ, КАКИЕ МЫ ЕСТЬ
Take us as you find us.
Дом был старше, чем страна. Вросший в землю, угрожающе ощетинившийся боковыми выступами, мощный, как приготовившийся к прыжку лев. Новые поколения хозяев пытались прилепить к нему современные флигельки и пристройки, но было видно, как они едва держались. Казалось, в любую минуту дом готов сбросить этот прилипший в мирное время мелкий груз и броситься в бой, сминая и подавляя.
Меня он хмуро рассматривал чуть скошенным верхним окном, взвешивал и оценивал, как только что родившегося щенка. Распрямив плечи и скрывая начавшую бить в животе дрожь, я зашла в заботливо распахнутую Кристофером входную дверь.
Молчаливый дворецкий и бровью не повел: ни на желание молодого хозяина самому придержать дверь неизвестной девушке, ни на мое простенькое провинциальное платье и собранные в узел без всякой прически волосы. Он принял у сопровождающего нас сотрудника Академии узел с моими вещами и проводил в гостиную, где уже сидел благообразный чопорный нотариус.
— Мистер Руперт. Мисс Ерок, — представил нас Крис. — Мы собрались здесь для оформления права инициативного донора.
Усевшись за стол и разложив бумаги, мистер Руперт долго и тщательно знакомил меня с каждым пунктом договора. Несмотря на все более ухудшавшееся самочувствие, я сосредоточилась, внимательно слушая, отвечая и встречно задавая вопросы, чтобы быть уверенной в подписанных документах.
Завитый по последней моде чуб мистера Руперта кивал в такт его словам, мясистые губы шевелились, время длилось бесконечно.
— Мне было безмерно приятно иметь дело с такой уважающей традиции и букву закона особой, — сказал нотариус, прощаясь и прикладываясь к моей подрагивающей руке. — Если в дальнейшем вас заинтересует практика во время учебы, моя нотариальная контора к вашим услугам.
Выпрямившись так, словно проглотила милевый столб, я вежливо улыбалась и кивала. Когда дверь за нотариусом закрылась, Крис подхватил мое оседающее тело и понес наверх.
Лестница длилась и длилась, картины на стенах и пролетах с презрительно смотревшими со всех сторон Ера слились в единую смазанную ленту.
Меня била крупная дрожь. Откат после лекарств должен был наступить минимум на следующий день, но нечто в моем организме было против и яростно рвалось наружу.