— А ты, Илэйн, где хочешь остаться?
Я растерялась.
— У меня есть выбор?
— Конечно. Оба дома — и Силлерторны, и Морроубраны — готовы принять тебя. Хотя, учитывая природу твоего дара, думать особо не над чем.
Я не спешила с ответом. Вглядывалась в прищуренные глаза собеседника и все силилась понять скрытые в их глубине эмоции.
— А Хэйден?
— А что с ним? — удивился колдун. — Он темный и живет среди темных.
В груди вновь закололо. Вот только не там, где стилет пронзил кожу, а где-то намного глубже. Под сердцем.
Вилард не торопил с ответом. Молча покуривал трубку и не сводил с меня внимательного взгляда.
— Вы сказали, Морроубраны готовы меня принять.
— Сказал, — кивнул мужчина, выпуская изо рта ароматный дым.
— Тогда… тогда я бы хотела… воспользоваться вашим гостеприимством…
— А ты понимаешь, что это будет значить для тебя, светлая чародейка? Мы не всегда можем предугадать появление гостей. Некоторые, особо сильные, имеют дурную привычку переноситься на порог нашего дома без приглашения.
— Я умею прятаться. Одиннадцать лет — достаточный срок, чтобы научиться не издавать ни звука, пока в доме посторонние.
— И? — серые глаза прищурились. — Неужели не надоело? У Силлерторнов ты сможешь стать свободной. Сможешь без страха встречать гостей, составлять им компанию; сможешь покидать горы, а со временем, если захочешь, переберешься в любой город Солнечного царства. Поступишь в Академию Полудня, найдешь светлого заклинателя и вместе с ним будешь свободно прогуливаться по шумным улицам… Силлерторны научат тебя всему, что должна знать чародейка твоего возраста. Подумай над этим. Никто не осудит тебя, если ты решишь выбрать…
— Я подумала, — возразила, мягко, но настойчиво останавливая Виларда. — И если вы действительно готовы принять меня, то я бы хотела остаться с… Морроубранами, — закончила скомканно, не найдя в себе смелости произнести то, что думаю на самом деле. Я хочу остаться не с Морроубранами, а с Хэйденом.
Однако Вилард, кажется, услышал мои невысказанные желания. Он усмехнулся и вновь затянулся гиолом.
— Светлые не создают пар с темными. Сама природа будто разводит нас по разные стороны. Уж тебе-то хорошо известно, насколько болезненно прикосновение чуждой силы. А если ваши чувства со временем ослабнут? Или исчезнут вовсе? Что тогда? Ты останешься затворницей в темных землях, — ответил он на свой же вопрос. — Сейчас ты еще можешь перейти в Солнечное царство, поступить в академию светлых, выучить все, что положено знать порядочной чародейке. Но если ты поймешь, что хочешь перебраться в царство, слишком поздно? Через десять, пятнадцать лет? Что тогда?
— Тогда я буду вспоминать этот момент и то, почему решила остаться в империи. Я не хочу из-за страха перед будущим, которое может и не случиться, прятать голову в песок. Я готова рискнуть.
Вилард снова прищурился. Несколько секунд молчал, будто давая мне шанс изменить решение, а потом широко улыбнулся.
— Мой сын сделал достойный выбор.
Похвала меня не особо тронула, гораздо больше волновало другое.
— Когда он к нам присоединится?
— На зимних праздниках. Тогда же он заберет твоего кайроша и метлу. Раньше покидать академию опасно: можно вызвать ненужные вопросы.
— А… а сколько осталось до праздников?
— Десять дней. Ты пробыла «мертвой» трое суток. Обо всем, что случилось за то время, думаю, лучше спросить у Хэйдена, когда вы встретитесь.
Я согласно кивнула и прикрыла веки.
Десять дней ожидания… Долго. После всего пережитого единственное, чего я хочу, — прижаться к Хэйдену, вдохнуть его запах, ставший таким родным и нужным, ощутить крепкие объятия и требовательный, опаляющий желанием поцелуй.
— Время пролетит быстро, — ворвался в мои мысли голос Виларда. — Лорна очень ждет встречи с тобой и, как только ты почувствуешь себя лучше, готова помочь в освоении светлых заклинаний.
— Лорна?
— Силлерторн, мать Хэйдена.
— Но… — я нахмурилась. — Вы же сказали…
Вилард пожал плечами и улыбнулся до того хитро, что не осталось сомнений.
— Вы меня проверяли!
— Проверял, — не стал увиливать он и напомнил: — Хэйден — наследник сильнейшего северного клана по темной стороне. Со временем он встанет во главе Морроубранов, и я хотел убедиться, что рядом с ним будет достойная чародейка. Та, что не пасует перед трудностями и готова идти вперед, даже если временами приходится ступать во тьме.
Едва вспыхнувшее возмущение исчезло, словно лишенный воздуха огонь. Доводы Виларда звучали не просто логично, а по-отцовски правильно.
— А насчет того, что светлые не создают пар с темными? Это тоже часть проверки?
— Нет. Противоборствующие природы не подпускают нас друг к другу. По правде сказать, я не понимаю, как вы с Хэйденом не чувствуете этого. Разве его тьма не обжигает холодом твой свет?
Губы против воли растянулись в улыбке. Я покачала головой.
— Его тьма — единственная, которой я могу касаться. Более того, мне нравится ощущать ее. В ней… тепло.
— Я думал, меня уже ничем не удивить, — тихо усмехнулся Вилард. — А теперь даже загадывать не берусь, какими силами будут обладать мои внуки. Чудны игры покровителей.
Упоминание наших возможных детей заставило кровь прилить к лицу, а сердце забиться быстрее. Заметив мое смущение, колдун деликатно отвернулся и, сдвинув шторку, выглянул в окно.
— До поместья Морроубранов осталось меньше двух часов пути. Постарайся поспать. Потом, боюсь, отдохнуть не получится: Эвелин и Лорна слишком давно хотят с тобой познакомиться. В связях с северянами есть свои минусы, и две свекрови — один из них.
Поймав мой перепуганный взгляд, Вилард тихо рассмеялся.
ГЛАВА 46
Вилард назвал родовое гнездо Морроубранов поместьем, но это слово меньше всего подходило сооружению, показавшемуся из-за очередного витка дороги. Огромное, нашедшее пристанище между двух крутых склонов, оно скорее напоминало замок. Величественный, пугающий, поражающий своим… не великолепием, а особым духом, который ощущался даже на подъездах. Темные стены, высокие башни со шпилями, массивные ветви аркбутанов, которыми замок будто опирался на окружающие его горы. И гигантские, даже издалека видимые горгульи, замершие на заснеженных склонах. Словно стражи, они оберегали вверенный им дом, заботливо прятали его от ветров распахнутыми крыльями. Из открытых пастей вырывалась не вода — хлопья снега, что падали невесомой крошкой к когтистым лапам.
Изогнув шею, точно любопытная мэла, я выглядывала в окно и с жадным интересом рассматривала каждую деталь.
— Красиво, правда?
— Волшебно! — выдохнула, даже не пытаясь скрыть охватившего меня восторга.
Вилард тихо усмехнулся.
— Рад, что будущий дом пришелся по нраву. Эвелин потом покажет тебе каждый его уголок. Надеюсь, с годами любовь к нему найдет место в твоем сердце.
Не отрывая взгляда от приближающегося замка, я кивнула. Обманываться не хотелось, но, кажется, это чувство уже отвоевало себе уголок в моей душе.
Когда карета остановилась у подножия широкой лестницы, лакей открыл дверцу и только собрался предложить мне помощь, как Вилард его остановил:
— Я сам, Бальво. Спасибо.
Тот почтительно поклонился и отступил. Вилард подхватил меня на руки. Причем сделал этот так легко, будто, даже завернутая в толстое одеяло, я весила не больше котенка.
Внутри замка оказалось на удивление тепло. Я бросила непонимающий взгляд на оставленные позади двери, будто надеясь, что те раскроют мне свой секрет. Но вместо них это сделал Вилард:
— Обычный защитный полог. Мы немного подправили заклинание, и теперь оно защищает не от чужого взгляда или уха, а от обычного ветра.
Так просто? Взяли и изменили заклинание?
— А… — я растерялась. — А в академии дует.
Вилард снова усмехнулся.
— В отличие от нас, они не искали решения. Потому и не нашли его.
Быстрый стук каблуков заставил его отвлечься. Нам навстречу спешила красивая брюнетка, облаченная в теплое платье.
— Луна моя, ты вернулся! — воскликнула она, быстро улыбнулась мне и снова посмотрела на Виларда. — Я скучала.
Всего два слова, но в каждом из них прозвучало столько любви и нежности, сколько иные не слышат и за всю жизнь.
— И я скучал, душа моя. Позволь представить тебе нашу гостью — Илэйн. Илэйн, это Эвелин, мое сокровище.
И Вилард, и его жена держались со статью истинных артиэллов, но в то же время в них не чувствовалось привычной холодности высокородных. Удивительное, раньше казавшееся невозможным сочетание манер и эмоций, воспитания и чувств.
— Добро пожаловать домой, Илэйн, — тепло поприветствовала Эвелин.
А я… я снова растерялась. Никогда прежде мне не говорили этих слов.
Добро пожаловать домой.
Домой.
Словно у меня появился не просто угол, в котором Недоделку дозволили жить, а место, где мне рады. Глаза защипало. Пришлось закусить губу и отвернуться, притворившись, будто меня заинтересовало убранство замка. Ни Эвелин, ни Вилард не сказали ни слова, но руки, удерживающие меня на весу, сжались крепче.
Мы миновали длинный коридор, устланный темно-зеленой дорожкой, и остановились у широкой лестницы.
— Иди переходом, душа моя. Я поднимусь так. Илэйн пока не стоит пользоваться темными зевами.
Эвелин качнула головой.
— Позвольте составить вам компанию.
— Для нас это будет честью. Что скажешь? — серые глаза посмотрели на меня лукаво, но вместе с тем очень тепло.
Ком в горле не давал выдавить из себя ни звука. Я кивнула.
— Вот и славно, — улыбнулся Вилард и повернулся к Эвелин. — Лорна в комнате Илэйн?
— Да. Пытается превратить ее в… как она сказала? В уголок света и солнца? Поди вспомни. У этой чародейки слишком много жизненных сил! Иногда мне кажется, что покровители послали ее нам в испытание.
— В дар, — мягко поправил Вилард.
— В дар, — послушно согласилась она.