Она ушла, а я вновь с подозрительностью уставилась на конфеты. С одной стороны, не хотелось рисковать и лишний раз связываться с магией. Но с другой, очень хотелось верить, что это подарок от Савельхея. Не зря ведь конфеты в форме роз, как раз о чудесном саду в Ничто напоминают.
Не удержавшись, я все-таки одну съела. На вкус и вправду оказалось изумительно. Тонкий слой шоколада таил нежнейшее суфле. Не ореховое, не фруктовое, не ванильное, не шоколадное – я так и не смогла определить, на что оно похоже. Но я словно бы на мгновение перенеслась в детство, когда все конфеты казались вкуснее, а мир – ярче.
К тому же это был не последний сюрприз коробочки. Среди конфет обнаружился маленький мешочек из золотистой органзы, а в нем – сережки. Явно золотые, начинались небольшими колечками. От колечек, которые должны были вдеваться в уши, отходили тонкие цепочки с дымчатыми, под цвет моих глаз, камушками на концах. Внутри камушков таинственно переливались серебристые огоньки, по одному в каждом. Обе цепочки, продетые через звенья, оплетали изящные побеги растений с маленькими листочками. Они тоже были сделаны из золота, но так умело, что походили на живые. Настоящее произведение искусства.
– Ну и чему ты тут разулыбалась? – мрачно поинтересовался выглянувший из ванной Бонифаций.
– А разве нечему? – счастливо парировала я. – Жизнь прекрасна!
– Ага, сказала не владеющая магией самозванка, которую только чудом еще не укокошили.
– Да ладно тебе, не ворчи, – я отмахнулась. – Лучше съешь вон конфетку.
– Чтоб потом так же, как идиот, улыбаться? Нет уж, спасибо.
Но я уже загорелась идеей поднять единорогу настроение.
– Ну и правильно, Бонь, не ешь. Иввина мне сама шепотом сказала, чтобы тебе их не давала.
– Это еще почему?
– По ее словам, то ли крылья у единорогов от этого вырастают, то ли второй рог. Да и на вкус эти конфеты явно табаком отдают…
Не успела я договорить, как Бонифаций слопал целых три конфеты разом и тут же расплылся в счастливой улыбке.
– А ведь и вправду вкусные. И кто же такой щедрый? – Он повертел коробку, видимо, рассчитывая найти подпись дарителя. – Ты уже с кем-то тут закрутила, что ли? И это вместо того, чтобы искать пророчество?
– Да помню я о пророчестве, Бонь, как тут забудешь. Как раз сегодня в библиотеку собиралась. Только сначала надо же спасибо за конфеты сказать, – я встала.
– И что, вот так вот прямо в пижаме и пойдешь говорить свое спасибо? – скептически поинтересовался единорог.
– Нет, конечно же, – я подошла к шкафу и ласково попросила: – Шкафчик, миленький, не вредничай, пожалуйста, дай мне какую-нибудь одежду, чтобы я Савельхею понравилась.
Замерцали зеленые искорки, и через мгновение створки распахнулись. Мне в руки прилетело нечто кружевное и прозрачное, что и одеждой-то назвать было нельзя.
– Ну а что, логично, – засмеялся Бонифаций, – в таком виде ты ему точно понравишься. А Савельхей – это у нас, кстати, кто?
– Темный властелин, – пояснила я, разглядывая сомнительное одеяние.
Видимо, сочтя мои слова за уточнение, шкаф снова распахнул створки и добавил к уже врученному черный плащ с капюшоном. Наряд из серии «Бэтмен, обзавидуйся».
– А ты не боишься? – не отставал единорог. – Темных властелинов не на пустом месте злодеями считают.
– Савельхей ничего плохого не сделал, – заявила я и уже без прежней уверенности добавила: – Ну, по крайней мере, я этого не видела и не слышала.
– То-то и оно, – Бонифаций покачал головой. – Ты уж будь поосторожней. А то пока я занят страданиями из-за несправедливости жизни, наживешь себе еще больше неприятностей.
– Куда уж больше-то? – я усмехнулась. – Бонь, не переживай, я только Савельхею спасибо за подарок скажу и больше приставать к нему не буду.
Переодевшись в одно из старых более-менее приличных платьев, я взяла коробочку с конфетами и поспешила на поиски темного властелина.
Темный властелин упорно не находился. Зато на одной из лестниц учебного корпуса мне встретился Ийрилихар.
– Тоже прогуливаешь? – весело поинтересовалась я.
– Нет, – он мрачно улыбнулся, – меня любезно попросили выйти, пока я никого не убил.
– А ты кого-то убивать собирался?
– Я всего лишь показал им, что такое настоящая боевая магия, а не те пугалки для малышни, которые они там упорно изучают. А ты почему не на своей любимой менталистике?
Прозвучало явно с сарказмом. Видимо, демон намекал на ту двусмысленную сцену с Элимаром. Я поморщилась.
– У меня самообъявленный выходной.
Хотела затем спросить, не видел ли он случайно Савельхея, но Ийрилихар смотрел на меня так странно, что вопрос моментально улетучился из головы. Я даже на всякий случай на шаг назад отступила.
– Кстати, угощайся, – протянула демону открытую коробочку. – Конфеты чудесные. Поднимают настроение и вкусные очень. А то у тебя постоянно вид такой мрачный и… и голодный.
Ийрилихар с подозрением глянул на конфеты. Но одну все же взял. Понюхал и нахмурился.
– От них несет чужой магией.
– Так я же говорю, специальные конфеты для поднятия настроения. Я вот съела, и ничего. Бонифаций вообще три штуки проглотил. Так что можешь не бояться.
– Еще бы я конфет боялся, – демон фыркнул. Конфету все же съел.
– Гадость какая, – сморщился он. Его зрачки между тем вдруг приобрели ядовито-зеленый оттенок. Вкупе с голодным взглядом смотрелось это жутковато, я отошла еще на пару шагов. Надо бы запомнить на будущее, что не стоит кормить демонов сомнительными конфетами.
– Ну что ж, на вкус и цвет, как говорится… – я нервно хихикнула. – Ну ладно, я пойду, а то у меня еще дела.
Я поспешила вниз по лестнице и свернула в первый же попавшийся коридор. Ийрилихар, к счастью, за мной не последовал.
Но не успела я с облегчением вздохнуть, как из-за очередного поворота навстречу вырулила Друндгильда. Как всегда, грозная и суровая. Ну прямо валькирия в отставке. Иввина на днях упомянула, что эта милая тетенька теперь ведет у первокурсников травоведение с уклоном в целительство, и на ее парах студенты даже моргнуть лишний раз боятся.
С таким выражением лица, будто застукала меня за растаскиванием академии по кирпичику, она поинтересовалась:
– И чего это ты тут ходишь? Почему не на занятиях? Думаешь, раз избранная, то можно прогуливать?
– А разве нет? – не удержалась я. На мой взгляд, избранность вообще приравнивалась к справке от психиатра с однозначным «не мешайте, она мир спасает».
Друндгильда побагровела. Тут бы и смерть моя пришла, но преподаватель травоведения засекла в моих руках коробочку.
– Что это у тебя там? – поинтересовалась она наигранно. Явно уже догадалась о содержимом коробки. Да и лютый взгляд скандировал неумолимое: «Конфеты или жизнь!»
Жизнь мне была дороже.
– Вот, – я вымученно улыбнулась, протягивая Друндгильде коробочку, – угощайтесь.
Даже спасибо не сказав, она забрала ее и направилась дальше по коридору. Еще некоторое время слышались ее причмокивания, но то ли конфеты быстро закончились, то ли она далеко ушла – все затихло.
– Хорошо, что сережки несъедобные, – я невесело усмехнулась, – хоть что-то на память осталось.
Может, эффект конфетной магии так быстро кончился, или так повлияла встреча с грозной Друндгильдой – мое радужное настроение сдулось. Да и чему тут радоваться? Савельхея не нашла. Конфеты волшебные схрумкали…
Повздыхав немного над своей несчастной долей, я решила наведаться в библиотеку. Не на менталистику же идти. К тому же оставалась надежда еще встретить где-нибудь Савельхея. Хотя он, скорее всего, сейчас был на занятиях, как и все нормальные и не избранные студенты.
Переход в нужную мне башню лежал через пустующий сейчас зал. Наконец-то удача вспомнила о моем существовании – когда я свернула из коридора на лестницу, внизу мелькнул темный властелин. Быть может, как и я, направлялся в библиотеку. Едва не взвизгнув от радости, я поспешила за ним. Хорошо хоть вопить «Савельхей! Подожди!» не стала. Как оказалось, он был не один.
Его собеседника я увидела уже на входе в зал. Едва не заорав с перепугу, тут же юркнула обратно на лестницу. Но любопытство победило даже страх, я осторожно выглянула вновь. И хотя совесть меня уже загрызала за очередное подслушивание, я решила, что раскаиваться все же буду потом.
Савельхей стоял посреди зала и почти не шевелился. Можно было даже решить, что это просто статуя с наброшенным сверху плащом, если бы не клубящаяся живая тьма.
– Зачем ты здесь? – ледяным голосом произнес он. – Я тебя не звал.
Из-под пола вновь вынырнула клочкастая тень. Она даже не имела человеческих очертаний. Больше походила на обрывок сотканной из тьмы паутины, древней и свалявшейся. Ее рваные края напоминали щупальца, беспрестанно извивались, словно их колыхал неведомый сквозняк.
– Господин-с недоволен… Господин-с гневается… – шипение тени перемежалось свистом. Да и сам голос казался лишь эхом чужого предсмертного хрипа.
– И что? – невозмутимо парировал Савельхей. – Меня это не волнует.
– Нельзя-с перечить господину… Господин-с этого очень не любит… – тень словно не в силах была находиться на одном месте. Втягивалась в пол и тут же выныривала в другом месте зала. Я все боялась, что она вот-вот меня заметит. Но, к счастью, все ее внимание занимал Савельхей.
– Господин-с требует высвободить силу… Господин-с требует возвращения… Иначе-с господин накажет… Гнев… Гнев, да… И смерть… – тень вынырнула буквально в шаге от меня, тут же повеяло могильным холодом. Меня буквально парализовало от страха, я при всем желании не смогла бы сбежать. Хорошо хоть, меня по-прежнему не замечали.
– Смерть-с… Я чую… Да-да, смерть-с!.. – в хриплом шипении смешивались злорадство и восхищение. – Она-с уже здесь… Она повсюду… Она ждет… Скоро-с… Совсем-с скоро черный жнец начнет свою жатву… Господин-с будет рад… Я передам-с… Вы-с здесь не зря…