Ощущения были очень странными. Рианора словно плавала в тумане, и ей снился сон. Тоже странный и пугающий, но проснуться никак не получалось. Тело не слушалось, охваченное слабостью, но кто-то к ней прикасался, снимал одежду, тщательно мыл в ароматной горячей воде и потом натирал маслами с тонким цветочным запахом. Рианора хотела поморщиться – слишком сладко и приторно, – но и этого она тоже не могла. Ведьма превратилась в безвольную куклу в умелых руках, и, судя по смутным голосам, суетились вокруг нее все же женщины. Почему-то она испытала облегчение, осознав это. Их голоса звучали тихо, с почтением, из чего Рианора заключила, что это, наверное, служанки. Но где она сама?..
Память подчинялась с трудом. Риа знала, что с ней случилось что-то не очень хорошее, но вот что именно, не вспоминалось. Звуки то удалялись, то приближались, так же, как и образы перед глазами. Их то и дело заволакивало туманом, лица расплывались, и толком рассмотреть никого не удавалось. Потом Риа снова уплыла в зыбкое полузабытье, и снова очнулась спустя какое-то время. Но сколько его прошло, девушка не могла понять. Она на чем-то лежала, мягком и прохладном. По ощущениям, на ней самой, кроме то ли короткого платья, то ли нижней сорочки без рукавов, ничего не было. Тело все так же плохо слушалось, но головой Риа могла шевелить – самую малость. Вокруг царила тишина, те, кто приводил ее в порядок, ушли, и в душе зашевелилось смутное беспокойство. И не зря. Через мгновение в поле зрения Рианоры появилось лицо, и от взгляда на него девушку пробрала холодная дрожь.
Глаза все еще плохо слушались, и окружающее расплывалось, но она смогла различить два бездонных колодца тьмы с кружащимися на самом дне фиолетовыми искрами. Губы, искривленные в улыбке. Широкие плечи, внушительную фигуру, нависшую над ней и подавлявшую своей мощью. Рианора отчаянно не хотела, чтобы он дотрагивался до нее, кем бы он ни был, однако, словно услышав вялые мысли пленницы, мужчина медленно протянул руку. Чужие пальцы коснулись ее лица, погладили нос, скулы, обрисовали контур губ.
– Такая беспомощная!.. – негромким рокочущим голосом произнес незнакомец. – И вся моя…
От этого голоса внутренности скручивало узлами, и они застывали ледяными сгустками, паника расправила крылья и рванулась вверх, застилая сознание. Но вот последние слова зажгли искру в душе Рианоры, яркую и горячую – злость настойчиво пробивалась сквозь непонятную апатию и вялость, разгоняя туман в голове.
– Думала, не доберусь до тебя? – между тем продолжал незнакомец вкрадчивым голосом, а его пальцы скользили по ее лицу, шее, ключицам, вызывая настойчивое гадливое желание отвернуться. – Я все продумал, девочка, твоя сила тебе не поможет, как и твои друзья, – довольно улыбнулся он, и Рианора импульсивно дернулась, с удовлетворением отметив, что тело потихоньку оживает, и даже проясняется память.
Друзья… Ну, конечно, у нее были друзья, как же без них! И не только друзья… Лицо между тем наклонилось к ней, горячая ладонь накрыла холмик груди, прикрытый лишь тонкой тканью, и девушка стиснула зубы, настойчиво раздувая искру злости и прогоняя противную слабость. Хотелось отбросить наглую конечность, съездить наглецу по физиономии и… что-нибудь сделать, чтобы выбраться из этого непонятного и пугающего места.
– Очень скоро ты станешь моей, ведьма, и никакое пророчество не помешает этому!..
Ладонь сжала ее грудь, и искра в душе превратилась в горсть тлеющих углей, вот-вот готовых разгореться в полноценный костер.
– Н-не т-твоя… – сумела выговорить она непослушными губами, чувствуя мрачное удовлетворение.
Память услужливо подкинула картинки других рук, от прикосновений которых в крови разгорался настоящий пожар, и других губ, поцелуев, лишавших дыхания и будивших вулкан желания. Мужчина замер, и Риа отметила, что зрение прояснилось: она уже различала грубые черты, нахмуренные брови и недовольство в его взгляде. А тело между тем окрепло, обрело силу, и девушка тут же воспользовалась этим, судорожно дернувшись в попытке отстраниться. К сожалению, впечатление оказалось обманчиво, и совсем отодвинуться у Рианоры не вышло, зато сознание окончательно прояснилось. Воспоминания развернулись калейдоскопом картинок и вспышками мыслей: Виранта, Конрад, деревня на берегу, портал, комната, Риггер… Император! Перед ней точно стоял он, в кожаной безрукавке на голое тело. Его темную, бронзовую кожу густо покрывали татуировки, короткий темный ежик волос узкой полоской проходил лишь посередине бритого черепа. А еще, главный некромант был очень большим. Рядом с ним Рианора ощущала себя миниатюрной и беспомощной. Последнее раздражало и угнетало.
– Шус-страя какая!.. – протянул Император со свистящими нотками, и вдруг выпрямился, прищурившись. – Что ж, тем лучше, не придется долго возиться. – Он оскалился в предвкушающей ухмылке, и пугающие глаза полыхнули фиолетовым. – Хотя ты меня расстроила, девочка. Сильно расстроила!.. – Его голос снова стал вкрадчивым, а пальцы сделали неуловимое движение. – И слишком быстро пришла в себя, – добавил Император.
Запястье Рианоры словно сжало ледяными тисками, и противная слабость новой волной растеклась по телу, заставив девушку содрогнуться от отчаяния. Что это было?! Что он с ней сделал?! Скосив глаза, Риа заметила обвивающий руку браслет с подвеской, мягко сиявшей все тем же мертвенно-фиолетовым светом, и сознание осветила вспышка воспоминания: таверна, их последний обед с Риггером, его слова…
«Позволишь подарить тебе напоследок?»
Ах, он сво-олочь!! И вот почему Таллу настигло проклятье. Рианора теперь не сомневалась, что это некромантка сделала артефакт, блокирующий ее магию и отнимающий силы. Еще и заставляющий забывать о его существовании… Хитро, коварно и мастерски. Жаль, искусство Таллы уйдет вместе с ней.
– Нам пора, ведьма. – Император легко подхватил безвольное тело Рианоры на руки и широкими шагами вышел из помещения, похожего на спальню, кстати, пугающе гигантских размеров.
Чутье подсказывало Риа, что здесь спал сам Император. Но рассмотреть как следует она его не успела – он вынес ее в коридор с каменными стенами, где через равные промежутки синеватым магическим пламенем горели факелы. Рианора вновь и вновь пыталась совладать с наведенной на нее слабостью, упорно не поддаваясь страху и панике, царапавшим изнутри. Конрад найдет ее, не оставит здесь! И она не позволит какому-то извращенцу заполучить ее силу, ее душу, ну уж нет! Никогда Риа не станет покорной игрушкой. Лучше уж умереть! Но жить хотелось, отчаянно, как никогда, и девушка цеплялась за это желание, как за спасательный круг, не дававший утонуть в пучине отчаяния.
– И не пытайся, девочка, – словно чувствуя ее попытки, произнес со смешком Император, пока нес ее однообразными мрачными коридорами куда-то вглубь. – Талла талантливая, жаль, что придется распрощаться с ней!..
Он вздохнул, но Риа, конечно, не поверила, что ему в самом деле жаль некромантку.
Тело не подчинялось. Она лежала тряпичной куклой в руках Императора, и очень некстати в голове начали вертеться воспоминания о кошмарах, где она такая же беспомощная, в полной власти этого страшного существа. Назвать его человеком язык просто не поворачивался. Риа зажмурилась, мысленно сражаясь с разросшейся паникой, отчаянно пытаясь найти выход, но ничего не получалось. А между тем Император остановился, и слуха девушки коснулся тихий, монотонный шепот, такой же, как в ее страшных снах. И на ее шее уже не было подвески с амулетом, она исчезла, и больше ничего не защищало Рианору от врага…
Чужие шершавые губы коснулись ее виска, и ненавистный шепот с нотками триумфа сообщил:
– Вот и все, любовь моя. Скоро все закончится.
Какая-то часть Риа кричала и билась в клетке разума, но тело оставалось безучастным. Она ощущала, как спина коснулась холодных камней, как Император закрепил ее запястья и лодыжки, оставив распятой на полу. Ведьма упорно не открывала глаз. Что там происходит вокруг, Рианору не интересовало. В памяти и без того отчетливо всплыли и фигуры в балахонах, стоящие вдоль стен, и горящие факелы, и нарисованная на полу сложная фигура. А в центре – лежит она, главное украшение.
Снова полыхнула злость, вступив в борьбу с паникой, и пальцы Рианоры сжались в кулаки. Горячая волна прошлась по телу, смывая предательскую слабость, очищая сознание, в котором вдруг ярко вспыхнули слова пророчества, прочитанные в библиотеке.
«Сосуд Смерти уничтожит только сила Света, но и она бессильна без всемогущей Природы. Все в ней имеет свой конец и начало, и Властелин Смерти не избежит своей участи. Ведьма принесет ему погибель, и он сам за ней придет».
И почти одновременно под сводами зала раздался монотонный голос Императора, повторяющий странные, непонятные гортанные слова на незнакомом наречии. Кожу моментально словно закололи сотни иголочек, заломило в висках. Перед глазами вспыхнули разноцветные круги – речитатив с ломаным ритмом вбивался в мозг, ввинчивался в сознание, ломая все преграды, и у Рианоры от боли вырвался хриплый крик.
Так же, как во сне, но теперь наяву тихий, настойчивый шепот складывался в слова:
«Моя ведьма… Моя… Твоя сила будет моей, ты будешь моей… Отдай мне свою душу, покорись… Откройся… Приди… Приди…»
И не скрыться, не спрятаться!.. Кожу жгло огнем от разливавшейся в воздухе магии, а узоры на полу вспыхнули тем же фиолетовым светом, что и глаза Императора. Только Рианора этого не видела, сражаясь с чужой волей, упрямо не сдаваясь… Но что она могла противопоставить самому сильному некроманту? Всего лишь простая ведьма, бессильная перед темным ритуалом, забирающим ее силы. Она не справится одна, как бы ни старалась… Стиснув зубы, сдержав очередной стон, Риа зажмурилась до боли в глазах, напрягла изо всех сил руки, так, что невидимые путы врезались в запястья.
Она знала только одного, кто мог тягаться с темной магией смерти, и сейчас он был слишком далеко отсюда. Но становиться безвольной игрушкой Императора Рианора отчаянно не желала – уж лучше умереть… Невидимые тонкие иглы проникли под кожу, глубоко вонзились в мозг, и Риа выгнулась, захрипев. Сознание зацепилось за единственную мысль, не позволявшую сдаться.