— Друзья, вы все свидетели — я пытался быть вежливым. Но эта деревенщина забывается. Придется поучить хорошим манерам.
Рыжая и еще пара девушек восторженными глазами смотрели на Коула, который слыл очень сильным воздушным магом. А вот очкарик-менталист на секунду пристально всмотрелся в Морвина… а потом отшатнулся, смертельно побледнев.
— Я… я не хотел!.. Это была идея Джереми! Мисс Винтерстоун, простите меня ради всего святого! Больше на милю к вам не подойду, честное слово! — пробормотал он и очень-очень быстро покинул арену грядущего столкновения.
Джереми его интуицией явно не обладал. Под взглядом рыжей парень закусил удила. Он снова хотел что-то сказать и раскрыл было рот, но не успел.
— Ты видишь эту девушку, кролик? — спокойно перебил его Морвин, кивая на меня. — Запомни-ка хорошенько, как она выглядит, а то вдруг у тебя с памятью плохо, я же не знаю. Повторю тоже только один раз, так что не отвлекайся. С сегодняшнего дня подпрыгаешь к ней так близко, что увижу твои длинные уши — я их тебе оторву и засуну…
Я вспыхнула и закусила губу. Мой варвар этикетам обучен не был, так что в выражениях не стеснялся.
Нежная светлая кожа Джереми начала стремительно краснеть. Он к такому обращению тоже не привык. Прошипел ядовитым тоном:
— Эта девушка, как и ее милая сестрица — самые завидные невесты Королевства Ледяных Островов, невежа! Как и когда к ним подходить, решать буду я — а ты можешь постоять в сторонке и полюбоваться на господ, прежде чем придет пора возвращаться в свой свинарник, откуда ты, очевидно, вылез!
Морвин бросил быстрый и слегка удивленный взгляд на меня, а потом снова посмотрел на Джереми. Улыбнулся ласковой улыбкой голодной акулы.
— На мечах, на кулаках, на магии? Выбирай.
Коул нерешительно переступил с ноги на ногу и его взгляд невольно зацепился за эти самые упомянутые кулаки. Весьма немаленькие, надо сказать. Потом скользнул по черным ножнам меча — потрепанным и совершенно не похожим на парадные, которые носят только для церемониальных мероприятий.
Джереми сглотнул.
Молчание затягивалось, и окружающие с замиранием сердца ждали его ответа. Кажется, все уже поняли, что шутка вышла за грань шутки.
— Магия! — выдавил из себя Джереми. — После той несуразицы вместо огней, которые ты смог показать преподавателю на лекции, я бы конечно пожалел тебя и не стал рук марать… у нас слишком разные весовые категории… но ты сам ее упомянул! А дурные манеры надо исправлять. Так что… на магии!
Улыбка голодной акулы превратилась в улыбку акулы, предвкушающей сытный обед из пяти блюд.
— Посторонние — освободили место. Маэлин, тебя тоже касается.
Жесткие приказы Морвина заставили мои ноги сами понести меня прочь. Для остальных присутствующих эффект был такой же.
В центре дворика остались только неподвижно стоящий Морвин, да Джереми, который еще пытался храбриться и поспешно закручивал вокруг себя воронку смерча.
А потом мой огненный маг небрежно встряхнул кистями рук, повел нетерпеливо широкими плечами… и я увидела, как черный узор на его теле, что змеился по шее над расстегнутым воротником, наливается рыжим светом.
Вспыхнула, обуглилась и облетела пеплом под ноги многострадальная форма с верхней половины тела. Темное пламя на коже, которое не скрывали больше мешающие тряпки, яростно вспыхнуло, и жгучие искры потекли лавой по изогнутым линиям рисунка.
Кажется, до Джереми начало доходить, что он проглядел какой-то подвох. Жаль, что поздно.
Пламя сорвалось с рук Морвина, прочертило дорожки по земле, выжигая все на своем пути. Походя оно смело, как былинку, жалкий смерч Джереми, обогнуло его ноги и взметнулось к небу огненной стеной.
Парень оказался в сплошном кольце ревущего пожара.
Взвизгнула рыжая и бросилась прочь — наверняка, звать кого-то из преподавателей. Все, кто сидел, вскочили со своих мест, прикрывая ладонями лица от потоков раскаленного воздуха, что волнами устремился от места, где неподвижной скалой замер огненный маг. А потом кинулись кто куда — под спасительные прохладные своды Академии. Через пару мгновений дворик опустел.
Я втянула расплавленного воздуха, задохнулась и «отмерла».
Бросилась вперед, всем телом прижалась к своей любимой спине, пылающей огненным узором, обхватила Морвина руками. Вокруг нас распахнулась Сфера, разрубая дорожки пламени, прибивая его к выжженной земле, в секунду выстуживая воздух до колких снежинок.
— Все… все… тише! Тише… — пробормотала я, приникнув щекой к трепещущей раскаленной коже.
Напряженные руки Морвина медленно опустились.
Огненное кольцо вокруг бедняги Коула погасло. Я осторожно выглянула из-за спины, основательно скрывающей обзор — парень не пострадал, если только не считать духовного здоровья. А еще шикарные волосы оказались опалены до самых ушей. И уши, больше не скрытые под прической, оказались… и правда очень длинные и лопоухие.
— Урок… усвоен? — процедил победитель магической дуэли. Джереми слабо кивнул, а потом вздрогнул и дал стрекача.
Мои тонкие запястья, сомкнутые на животе Морвина, накрыла и сжала широкая ладонь. Спина под щекой ходила ходуном от тяжелого дыхания, которое постепенно выравнивалось. Раскаленная температура кожи медленно снижалась.
— Прости, Маэлин. Слегка…. Погорячился.
Да уж… Подумала я, окидывая взглядом выжженную площадку в центре двора, искореженные клумбы и потрескавшийся фонтан, в котором выкипела вся вода.
Глава 28
Я вздохнула.
— Ничего страшного, это все можно починить… иначе зачем еще нам факультет бытовой магии? Просто зря ты показал весь свой потенциал.
Спина под моей щекой завибрировала от тихого смеха.
— Глупенькая. Ты права думаешь, что это весь потенциал?
Мда уж. Что за мага я умудрилась из другого мира притащить?.. Такого, уникального.
Мы помолчали.
— Спасибо.
— М-м?
— Ну, что вступился. Не следовало, конечно… но мне жутко приятно.
Я едва удержала безрассудное желание поцеловать эту преступно красивую спину… и тут опомнилась. Мамочки! Что ж я делаю?! Я же веду себя в высшей степени неприлично! Да еще у всей Академии на виду!! А если кто выглянет во двор? А я… а мы…
Немедленно отпрянула, но рука, сжавшая мое запястье сильнее, не дала уйти далеко. Дернула и развернула на себя, лицом к лицу.
— Какое-то неинтересное у тебя спасибо, Ледышка!
Горячка боя, пусть и такого короткого, все еще пылала в его взгляде. А на моей щеке по-прежнему горело огненным цветком прикосновение его кожи, постепенно охватывая меня всю волной жара. Что же будет, если два этих пламени сплетутся в одно? И так страшно, и так хочется узнать.
А потом в наше осторожное, замершее на полпути друг к другу молчание врывается звук гонга. Вздрагиваю, прячу взгляд под ресницами и пытаюсь вызволить руку из плена.
— Нам… пора.
— Мы все равно опоздали.
— Увидят.
— Пусть. Я и так уже демаскировался.
— Морвин!
— Ледышка, чего ты боишься? Меня?
— Нет, я… просто…
— Просто иди ко мне.
Хват сильных пальцев на запястье становится мягче, нежнее, и я не выдергиваю руку вовсе не потому, что не могу.
Вернее, я действительно не могу. Но — по другой причине. Моя причина расцветает в сердце как волшебный сад. Оплетает тело шипастой сладкой болью — как те ветви пурпурной розы, что осторожно выглянули из убежища и медленно, тягуче-изящно увиваются снова по стенам и опорам колонн.
В романах, которые я читала, все было по-другому. Долгие, трепетные ухаживания. Разговоры под луной. Подарки, букеты, кружевные зонтики, комплименты… «Знакомство с внутренним миром», «давай узнаем друг друга получше…», «позвольте познакомиться с вашими папенькой и маменькой…». Да, я в тайне тоже иногда позволяла себе помечтать о каком-нибудь галантном кавалере, и что у меня тоже будет все именно так.
А вот теперь оказывается, мне ничего этого не нужно. Мне просто нужен один отчаянный, непонятный, вчера еще чужой мужчина. Весь и сразу. И «узнавать» его не хочу — потому что у меня такое чувство, словно и без того знаю всю свою жизнь.
И что же я буду делать со всем этим безумием, когда он вернется в свой мир? Не иметь и просто отпустить — или же потерять и точно знать, что потеряла… Что будет больнее? Конечно, второе.
Прикусываю губу до боли и отворачиваюсь, пытаюсь уйти.
Второй гонг.
Морвин отпускает мою руку… только для того, чтобы поймать меня поудобнее, прижать, такую хрупкую, спиной к своей широкой груди. И снова непростительно хорошо, когда его тепло окружает меня со всех сторон. А пурпурные розы пахнут все ярче и слаще, распуская пышные бутоны, заглушая горький запах гари.
— Разве победителю не положена награда?
Проводит медленно пальцем по моей нижней губе…
— Что здесь произошло?! — возмущенный женский голос врывается в наше уединение.
Морвин отпускает меня нехотя, я отпрыгиваю в сторону и мы оборачиваемся, чтобы увидеть, кто это.
Через весь двор величаво-плывущей походкой к нам направляется высокая дама в черном платье с тонкой полосой белого кружева по кромке высокого ворота. На ее надменном лице синими льдинами светят большие, красивые глаза. Темные волосы уложены тяжелой косой вокруг головы. Изящно вылепленные черты лица, бледная кожа и замкнутый взгляд человека, который умеет и любит пострадать.
— Какой кошмар! Во что вы превратили клумбы?! А фонтан?! Маги… в этом вы все! Отвратительные, заносчивые и самоуверенные. Никогда не думаете о последствиях. Я говорила Джиневре, что было огромной ошибкой собирать столько молодых и глупых волшебников под одной крышей, но ко мне как обычно никто не прислушался. Пусть теперь пожинают последствия. О, я уверена — это только начало!
Не удостоив нас и взглядом, она прошествовала мимо через весь двор, подбирая подол платья, чтоб не испачкаться в пепле, и переступая через трещины в земле, а потом решительно скрылась в недрах Академии.