— Ледышка… — пробормотали мне в волосы глухо. — Скажи этой ненормальной… пусть убирает уже… черную дрянь. И открывает дверь. Уходите отсюда. Сейчас. Рока этого тоже можете забрать… хотя его не обязательно.
Серые наросты плесени на потолке уже свисали махровыми лианами. Клокочущая жижа под ногами успокоилась черным зеркалом, но казалось, лишь затаилась на время и только ждала, чтобы снова вцепиться и выпить нашу магию, которую ей пообещали, но так и не дали.
Да. Отсюда пора уходить.
С большим трудом удалось мне достучаться до Риты. Но в конце концов, она поняла.
Повинуясь взмаху ее руки, озеро, недовольно бурча, испарилось, оставив за собою иссеченный, в рытвинах камень. Правда, плесень никуда не делась — напротив, все быстрее и быстрее принялась тянуться к нам с потолка серым мхом.
С Тушканом на руках Рита грациозно проплыла к выходу, небрежно отворила дверь и скрылась за ней. В голову пришла почему-то мысль о том, что теперь, наверное, ее объявят победительницей состязания. Формально лабиринт ведь она первая прошла. Хотя уже не важно.
Морвин спустил меня вниз, покачнувшись. Я прильнула всем телом к нему, обжигаясь, обняла за шею, привстав на цыпочках. Его кожа была лихорадочно-горяча.
Не хотелось оставлять любимого ни на секунду. Сердце ныло и болело при одной этой мысли. Не знаю, что за чары сейчас рвутся из него, но я точно не хочу, чтобы в этот момент он остался один. Если подумать, Эвана в эпицентре оставлять как-то тоже не хочется, пусть он и гад.
Вот если бы я могла как-то помочь… справиться с взрывающим Морвина изнутри пламенем, которое он вызвал из самых глубинных резервов, и которое очевидно, теперь не мог так просто загнать обратно. Мои ледяные чары, например?
— А можно…
— А нельзя!.. — убийственно-нежным тоном очень тихо оборвал меня Морвин, и я поняла, что дело дрянь.
А потом этот ужасный огненный маг просто-напросто оторвал от себя мои руки, развернул меня и шлепнул чуть пониже спины, чтобы придать ускорения.
— Иди уже! Поцеловал бы напоследок, да боюсь ожоги останутся.
Я ответила на его пронзительно-ласковую улыбку совершенно не ласковым, «убить-тебя-готова» взглядом.
— Только попробуй… чего-нибудь не то. Я буду ждать за дверью. И учти, если не дождусь — получишь у меня!
— Я весь в предвкушении, что же именно я у тебя получу, Ледышка. А сейчас выметайся уже. Все будет хорошо. Вы только отойдите там подальше. А лучше спрячьтесь куда-нибудь.
Терпеть не могу, когда говорят «все будет хорошо». Самая отвратительная фраза, от которой нервы — словно через мясорубку пропустили.
От слепящих огней в его взгляде хотелось прикрыть глаза. Одежда тлела и опадала, как бывало однажды. Налившиеся пламенем узоры на теле казались трещинами в склонах вулкана, что вот-вот готовится взорваться кипящей лавой.
На негнущихся ногах я кое-как побрела к выходу, смаргивая подступающие слезы.
Хорошо. Все непременно будет хорошо. Должны же эти дурацкие слова хоть когда-то работать.
Огненному магу не может повредить огонь. А значит…
Мне просто нужно его дождаться.
Глава 57
Первое, что бросилось мне в глаза при выходе — это встревоженное и бледное лицо Леди Ректор. А потом взгляд мой проскользил мимо, и я отметила почти с равнодушием, что и Ее величество здесь, и даже королевская стража, что ее сопровождала… Кажется, провожающие обошли лабиринт и ожидали появления победителей.
Но не так все должно было быть. Не так.
Спину обожгло раскаленным воздухом, и я резко обернулась. Да, все, как я и думала — кое-кто попытался незаметно отворить дверь и прошмыгнуть мимо.
— Ваше величество, прикажите страже схватить Эвана Рока! — вскричала я, совершенно невежливым образом указывая пальцем на парня, лицо которого аж перекосило. — Пожалуйста! Я потом все объясню!
Добрые голубые глаза Николь расширились от удивления, она колебалась недолго, а потом кивком дала приказ гвардейцам.
Эван как-то съежился, втянул голову в плечи и стал казаться еще меньше, когда двое рослых усачей в кирасах и с алебардами наперевес взяли его на караул с двух сторон.
— А теперь, дитя мое, объяснись! — встревоженно велела Ее величество.
Я принялась рассказывать — скупо, коротко, перепрыгивая с одного на другое, боясь не успеть дойти до главного, потому что чувствовала, как копится предгрозовое напряжение в помещении за дверью, как расходятся волнами беззвучного грома вибрации вскипающих энергий. Запахло жженой пылью.
Наконец, я дошла до самого главного — и королева пораженно уставилась на хрупкую Риту, которая как ни в чем не бывало гладила Тушкана по светящейся шерсти у высокого стрельчатого окна.
Я остановилась, переводя дух. Мне вдруг стало все равно на условности, на этикет, на воспитание… не до того, когда только что вырвался из душных объятий смерти. Да и посторонних здесь практически не было.
— Понимаете, Ваше величество? Видите теперь? Вы так долго страдали из-за того, что не можете иметь детей, что чуть было не потеряли собственный Замок. А он ведь ваше дитя! Самое настоящее! Вы его посадили, вырастили, согрели теплом ладоней… а потом отказались, потому что думали, что недостойны. Он без вас страдает! Ему без вас плохо! Не хватает магических сил — это ведь тоже ответственность хозяина, подпитывать Замок роз теплом своей души. Из-за этого Дух-хранитель Замка пурпурной розы бродил по чужим мирам как неприкаянный и бедокурил там напропалую. Из-за этого не смог противостоять врагам, которых так много, оказывается, скрывалось под его крышей. Вы. Ему. Нужны. А вы его бросили!
Мой звенящий возмущением, срывающийся голос затих и повисла тишина. А я вдруг поняла, что и кому сейчас сказала. При всех.
Ох… простите, папочка и мамочка! Ваша непутевая дочка только что вас опозорила. Кажется.
Даже Рита престала гладить Тушкана, и они оба замерли с одинаково-напуганным выражением.
А потом… Николь двинулась вперед — к Рите.
— Ваше величество, простите, но вы же слышали — девочка опасна… — решился возразить один из стражников, старший по виду, с проседью в длинных вислых усах.
Королева подняла в воздух ладонь предупреждающим жестом, призывая молчать. А потом… потянулась рукой к Рите с Тушканом. И я думала сперва, что она, наконец, заберет зверька, но Николь вдруг погладила по голове Риту.
— Бедная, бедная девочка. Недолюбленная, несчастная… пойдешь со мной? Я напою тебя чаем. С пирожными!
На пухлом лице Николь появилась нежная и капельку печальная улыбка с очаровательными ямочками. Рита посмотрела на нее, как завороженная, чуть не открыв рот.
— С пирожными?
— Да. Только при одном условии — ты не будешь колдовать без разрешения. Договорились?
Рита опустила взгляд и закусила губу.
— А… как же заяц?
Тушкан жалобно пискнул, подняв морду и вглядываясь в лицо хозяйки с таким выражением, будто хотел спросить: «да, а как же я?!»
Николь вздохнула. Ее мягкая ладонь, замерев на секунду в нерешительности, переместилась на пушистую шерсть магического зверя.
— Заяц пойдет с нами. Мы же не оставим такого храброго малыша одного? Больше не оставим.
Огромные черные бусины глаз Тушкана сверкнули ослепительным счастьем…. И его шерсть осветилась до самого кончика хвоста. Ответным блеском мигнули лилово-фиолетовые витражи окон.
Хлопок — и ни королевы, ни Риты больше не было рядом, только пустое место там, где они только что стояли. Стража ошарашенно крутила головами в поисках венценосной подопечной. Только Леди Ректор оставалась спокойна и смотрела на все с понимающей, довольной улыбкой.
— Он просто потащил их есть пирожные! — сказала я устало. — Не бой…
Содрогнулся пол, из-под двери побежала трещина.
На верхней части досок вспыхнуло и расползлось черное пятно, словно ее коснулись языки пламени, и она стремительно превращалась в головешку.
Я похолодела от ужаса. Как я могла! Я же забыла всех предупредить!
— Уходите все отсюда! Живо!
Стражники подхватили Эвана под руки и увели прочь. В королевские тюрьмы, должно быть. Ему уже восемнадцать, будет сидеть через стену от Авроры Оскотт. Метель потащила Леди Темплтон по коридору, но старушка с энтузиазмом отбрыкивалась.
— Эмма, что там происходит?
— Там происходит Морвин! — в отчаянии ответила я. — Пламя… он будет сжигать плесень! Надо всем подальше… Ох. Там же где-то еще Солейн с Гордоном бродят! Срочно предупредить…
— Я пошлю кого-нибудь с того края лабиринта, — кивнула Леди Ректор и деловито посеменила прочь. Теперь, когда она поняла фронт работы, ей не терпелось приложить силы поскорее. — Девочка моя, ты тоже скорее уходи!
— Конечно, конечно! — выкрикнула я ей вслед, перекрывая утробное рычание, что рождалось где-то в недрах камня стен и пола. А потом добавила себе под нос. — Размечталась.
Я резко развернулась и принялась сверлить глазами дверь.
Пару раз глубоко вдохнула и решительно направилась к ней.
Но уже на подходе жар был так нестерпим, что даже прикоснуться к ручке двери, металлической между прочим, я не решилась. Отступила.
И снова оставалось мне только ждать.
Прислушиваться, вздрагивая, к реву огненной стихии за тонкой преградой. Ощущать вибрацию камня под ногами. Слышать грохот каменных обломков. Он там лабиринт ломает, что ли?!
Было чувство, что Замок пурпурной розы ходит ходуном. Когда стало совсем жарко, я оделась в Сферу. За мутной пеленой синеватого льда видно было хуже, а бешеный стук сердца, казалось, заглушал любые звуки.
Верх двери прожгло насквозь, в прорехе показались багряные отсветы бушующего пламени. На всякий случай я приготовилась использовать ледяные чары — попробую создать стену изо льда на пути стихии, если она выйдет из-под контроля и станет угрозой другим обитателям Академии.
А потом отсветы погасли. И наступила тишина.
Я снова нерешительно двинулась вперед.
Прислушалась — ни звука… Как же страшно-то, а! Мертвенная тишина пугала больше всего остального. И в ней — бешеные толчки крови в ушах.