Я опустила взгляд в тетрадку, записывая задание. И идиоту понятно, к какой категории меня отнес профессор. Теперь мне придется аж на три страницы представлять себя злодеем мирового масштаба, с вопросом: почему таким, как Рэкшор, можно вытирать ноги обо мне подобных.
Впрочем, будь я рурком Разрушителем, то такие, как блондин-профессор, у меня бы вообще сидели без магии. Может, и прав был в чем-то злодейский демиург, когда отнимал у всех силы, уравнивая тем самым их между собой.
– А нам на какую тему писать? – подняла руку кошечка Клариса.
Рэкшор удивленно вскинул левую бровь вверх.
– А вы что, какие-то особенные?
Вся аудитория навострила уши от любопытства. Оборотни-кошки всегда крутились рядом с правящим Домом Вивьерн и другой знатью. Даже до моего горного захолустья доносились слухи, что один из бастардов короля был рожден от оборотницы-кошки, которая некоторое время была его компаньоном.
– Нет, мы не особенные, но… – произнес парень.
– Никаких но. – Рэкшор взял указку и ткнул в надпись «обслуживающие Дома», при этом паскудно улыбаясь. – Но я даже рад, что вы задали этот вопрос. Надеюсь, все из него сделают выводы.
Девчонка-кошка поджала губы, а у парня отросли острые когти, которыми от гнева он процарапал столешницу так сильно, что посыпалась деревянная стружка.
Да уж, после такого вывод сделали все: Рэкшор – редкостный козел, испытывающий удовольствие от унижения других.
* * *
После пары Рэкшора меня еще с полчаса колотило, но уже на занятиях по травничеству и зельям я успокоилась.
Вела их лично Мефиста, и я в очередной раз убедилась, что если человек профессионал, то он не будет сразу делать выводы о студентах лишь на основании происхождения.
На ее паре меня никто не пересаживал на задний ряд, а даже наоборот. Первой фразой профессора было:
– На моих парах всем сидеть как можно ближе. Запах – одно из главных составляющих успеха любого зелья, а на задних партах вы никогда не ощутите всего спектра аромата.
Далее была вводная лекция, которую я записала с огромным удовольствием и стараниями.
– К следующему занятию каждый должен составить список трав и ингредиентов, на которые у него аллергии или неприятные реакции.
– А если таких нет? – озадаченно спросил один из потомственных лекарей.
– Будут, – уверенно заявила Мефиста. – Я не знаю ни одного мага, у которого не нашлось бы чего-то подобного. Вы просто еще не сталкивались.
– Но позвольте, – запротестовал все тот же голос, и я обернулась. Говорил Милдфорд, который еще у Рэкшора на занятиях отличился. – Я рожден в Доме, который уже много веков занимается лекарством…
Мефиста прервала его жестом:
– То, что ваш Дом талантлив в составлении зелий, безумно воодушевляет. Я, если забыли, и сама принадлежу к одной из ветвей Дома и прекрасно отдаю себе отчет, к каким травам мне лучше не приближаться, а также помню, к каким боялся приблизиться ваш отец. Не верите мне – спросите у него. В остальном же данные строго конфиденциальны, потому не переживайте – о ваших слабых местах буду знать только я. Но мне бы не хотелось, чтобы в процессе занятия кто-то из вас умер, вдохнув, например, толченую зеленуху.
Я призадумалась.
Не знаю, как у остальных, но вот у себя я тоже никогда никаких аллергий не замечала. В Предгорье росло такое количество трав, что мне казалось, я уже со всеми из них переконтактировала и до сих пор жива.
Пришлось вскинуть руку и спросить:
– А как узнать? Есть ли где-то сборы или кладовые, чтобы столкнуться с этими опасными ингредиентами?
Мефиста загадочно улыбнулась:
– Прогуляйтесь по саду за воротами. Там самая большая коллекция растений в столице.
На этом она распрощалась и ушла.
Разошлись и студенты: кто на обед, кто по своим комнатам.
Я тоже быстренько забежала в столовую, наскоро схватила кусок тыквенного пирога, завернув его в салфетку, и помчалась к своему «подвалу».
Мне очень хотелось успеть до того, как явится Виктория. Нужно было поговорить с Миртл, а заодно и покормить ее.
Какой бы фея ни была малюткой, но даже она должна питаться.
Когда я влетела в спальню, внутри было тихо. Соседка еще не вернулась.
– Миртл, – позвала я, и из-под моей кровати раздался стрекот крыльев.
– Фух! Напугала, – высунулась феечка. – Ты забежала с таким грохотом, что я решила, сюда влетел отряд маглицейских с обыском.
– Просто спешила, – оправдалась я, протягивая пирог. – Держи, тебе нужно поесть. Ты как вообще?
Фейка кинулась на угощение и отвечала уже с набитым ртом:
– Я? Да замечательно. Просидеть почти сутки в чемодане – лучшее, о чем я мечтала в этой жизни. Нам повезло, что я не страдаю клаустрофобией.
– А что делать, – вздохнула я, присаживаясь на край кровати. – Мы знали, что будет нелегко.
– Нужно избавиться от твоей соседки. – Миртл запихнула в себя очередную крошку пирога. – Соседство с вампиршей никому не идет на пользу. От долгого пребывания в темноте у меня испортится цвет кожи, а потом характер… Мне захочется убивать.
Я удивленно вскинула вверх брови.
– То бишь сейчас твой характер идеален?
– А разве нет? – Миртл наконец оставила пирог в покое и перелетела ко мне на плечо. – Так, давай лучше рассказывай, как первый день. Делись знаниями.
Насколько можно подробно я доложила фее о занятиях, про то, как меня унижал Рэкшор, про заданное эссе и про список трав, которые попросила составить Мефиста.
– Хм… – призадумалась Миртл. – А ведь это отличный вариант, чтобы избавиться от этой вампирши.
– В смысле? – не поняла я.
– Ну тебе же сказали, что у каждого мага есть своя трава, на которую он негативно реагирует. Найдем такую для Виктории и выживем на другой этаж.
Я испуганно округлила глаза.
– Ни за что! От сидения в чемодане у тебя ум за разум зашел. Я не собираюсь травить соседку.
– Травить, согласна, перебор, – с полным серьезом произнесла феечка. – Но выгнать нужно. Мне требуется простор… полет…
Договорить она не успела, прислушалась к чему-то и быстро ринулась в сторону чемодана, а я едва успела захлопнуть его, когда дверь открылась и в комнату вошла злющая, как тысяча бизонов, Виктория.
От нее за версту несло раздражением, пожалуй, в таком состоянии она казалась даже опаснее Рэкшора. Виктория рывком сорвала с лица черную вуаль, отбрасывая ее в сторону.
– Напомни мне больше никогда тебя не слушать, – с ходу начала она. – Пойти на занятия – что могло быть более дурацким решением! Год не ходила и еще четыре не собираюсь.
Я запихнула чемодан под кровать, озадаченно думая, что только круглосуточного пребывания Виктории в комнате не хватало… Мне нужно было, чтобы она хотя бы раз в день уходила на пару часов, иначе предприимчивая феечка точно придумает, как от нее избавиться.
– Что случилось? – осторожно спросила я. – Тебе задали много домашней работы?
Мысленно я взмолилась, чтобы это было так. Домашка – не конец жизни, с ней можно совладать.
– Нет! – рявкнула вампирша, плюхаясь на кровать. – Хуже! Я видела свою будущую свекровь!
Меня пробило на кашель.
– Что?! – спросила я, предполагая самое, на мой взгляд, очевидное. – Она тут преподает?
– Слава руркам, нет. Здесь преподает ее сын. Рэкшор.
У меня дернулось веко, потом дернулось еще раз.
– У тебя что-то с глазом, – заметила соседка.
– Еще бы, – пробормотала я. – Ты и Рэкшор. Идеальная пара!
И тут же осеклась – вдруг чего лишнего брякнула.
Но Виктория вскочила с кровати и принялась мерить шагами комнату.
– Именно, даже ты, крыса, это понимаешь! – Она запустила руки в волосы, будто от нервов собиралась выдрать их с корнем. – Вот за что мне все это?
Вопрос был явно риторическим, и все же я спросила:
– То бишь ты не хочешь за него замуж?
– Конечно нет! – Виктория закусила губу, от чего ее острый клык пропорол ей же кожу. Выступила капелька крови, которую она слизала и печально взвыла, глядя в потолок. – Это все мой отец…
Было видно, что вампирше явно нужно выговориться, а так как, кроме меня, рядом свободных ушей нет, то и слушать придется тоже мне.
– Расскажи нормально, я не понимаю.
– А что тут рассказывать? – Виктория достала из кармана платья письмо. – Получила утром от отца. Зачитывать не буду, но смысл в том, что несколько дней назад он вел переговоры с миледи Рэкшор по поводу моей руки для ее сына. И она ему отказала.
– Так это же хорошо, – все еще не понимала я.
– Нет! Дальше он пишет, что моя главная задача – сделать все возможное, чтобы его мать передумала. А еще лучше очаровать ее сына, чтобы тот сам захотел на мне жениться.
– А твой отец – тот еще затейник. Очаровать менталиста, – заметила я.
– Да я скорее придушу себя, чем выйду замуж за этого глиста белобрысого.
Я аж закашлялась от такого сравнения.
– Он же сын короля, – напомнила шепотом. – Его жена может стать потенциальной королевой.
– Вот и отец так сказал. А сегодня на парах к нам вошла сама миледи Рэкшор и оставила для каждой девушки вот это.
Из другого кармана был извлечен небольшой конвертик с игривыми золотистыми завитушками по краям, и Виктория кинула им в меня, а я ухватила и, не скрывая любопытства, открыла.
– Приглашение для Виктории Гемахолд, – зачитала я. – На чаепитие в субботу у Миледи Рэкшор… Не выглядит страшно.
– А ты переверни, – подсказала соседка.
Я развернула пригласительный и с обратной стороны прочла надпись от руки: «Мы пришли с вашим отцом к консенсусу. Встреча несет формальный характер, так что вам не о чем переживать. Дата свадьбы через три месяца, можете начинать подбирать подвенечное платье».
Я озадаченно протянула конверт обратно Виктории.
– Кажется, поздравления будут излишни.
Соседка вновь села на кровать и горько зарыдала. А я растерялась: как вообще поступать в такой ситуации – не каждый день при тебе рыдает родовитая вампирша, да еще из-за свадьбы.