“Вроде да,” — ответила я.
Ну что бы я делала без Тины! Она прямо настоящий эксперт по продажам барахла! И уверенности всегда прибавит.
Я сфотографировала антицеллюлитные средства — решила выставить на них цену сто рублей. И лимитированные румяна. И еще десять лаков разных оттенков розового — от неонового до пастельного, перламутровые и матовые. Пусть будет набор за... двести рублей. Попробую сама написать объявления!
Да уж, то, что Тина делала играючи, у меня получилось путем долгих мучений. Я потратила, наверное, полчаса, чтобы создать всего одно объявление — с румянами. Когда я разместила его, наконец, на сайте, почти сразу раздался телефонный звонок. Номер был незнакомый. Неужели кто-то еще хочет купить что-то?
Но это оказалась Марина.
— Здравствуйте, — сказала она звонким голосом. — Я буду через десять минут. Какая квартира, подъезд, этаж?
Я ответила и заметалась по комнате. У меня же жуткий бардак, вся эта выложенная, но не рассортированная косметика. А тут человек незнакомый придет, стыдно.
Ладно, за десять минут можно многое успеть!
Я притащила с кухни пакетики и разложила вещи по категориям. Чтобы не перепутались. А потом продолжу, как Марина уйдет со шкафом. Интересно, как она собирается его вытащить одна?
Марина оказалась рослой девушкой постарше меня, с шикарными рыжими волосами, собранными в толстый хвост. Она была одета в потертые джинсы и простую серую футболку.
— Здравствуйте, — сказала я, — вот шкаф стоит. Только он тяжелый очень.
— Муж поможет, он через полчаса подъедет, — ответила Марина, разуваясь. — А я пока его разберу!
— Вы сами? — удивилась я.
— Ну да, что тут сложного? — Марина прошла в комнату и вынула из своего простого черного рюкзачка инструменты.
Пока ехал муж Марины (с опозданием на пятнадцать минут), девушка ловко и сноровисто сняла с петель дверцы, заботливо сложила всякие винтики и прочую фурнитуру в маленькие пакетики, перетаскала дверцы в коридор. А еще рассказала, что она реставрирует и переделывает старую мебель. Я нашла ее страничку в инстаграме и залюбовалась: почти каждый пост был сделан в стиле: “до и после”, и все это было потрясающе красиво.
— О, у нас почти такой же стул стоит на балконе, — ткнула я в одно из фото. Удивительно, каким стильным он стал под руками Марины.
— О, а он вам нужен? — спросила она, откладывая отвертку в сторону.
— Ну... — Я задумалась.
Вообще, стул был старый, облезлый и служил подставкой для барахла, от которого давно пора избавиться.
— А вам он пригодится? — спросила я. — Давайте покажу. Только он в не очень хорошем состоянии.
— Покажите, если нетрудно, — попросила Марина.
Я полезла на балкон и извлекла оттуда изрядно запылившийся стул, еще раз недобрым словом мысленно помянув неудобное расположение моей кровати.
— Такой же, как надо, — обрадовалась Марина. — Хотите, я у вас тоже его куплю? Как раз к тому стулу сделаю комплект.
— Да. — обрадовалась я.
— И сколько вы возьмете?
— Давайте. вот давайте сто рублей, чтоб круглая цифра была, — ответила я, потому что стул выглядел как достойный кандидат на дрова. Сомневаюсь, что в нашем городе найдется еще кто-то, кому пригодится стул в таком состоянии.
Марина немедленно расплатилась со мной, переведя деньги на мою карточку. К приезду ее мужа шкаф ожидал в коридоре, практически готовый к переноске — Марина доматывала пару дверец малярным скотчем. Обрадованно щебеча своему молчаливому супругу про удачно найденный стул, та подхватила смотанные скотчем полки и понесла к машине. Муж тоже подхватил какую-то часть шкафа и вынес за дверь, решив сначала перетаскать все в подъезд.
На Марину я подписалась — интересно же, что она из бабушкиного шкафа сделает. Да уж, теперь пора двигать мебель!
Я все же сначала записала в свою финансовую тетрадочку доход в тысячу рублей за мебель, пятьсот за курьерство и еще пятьсот за клетку. Две тысячи, круто! Может, я тут продажами на среднюю зарплату нашего города наберу денег? Хорошо бы.
Мой телефон зазвонил, и я поначалу подумала, что это Марина. Даже испугалась: вдруг она передумала? Но нет, номер был просто похож, а незнакомый мужской голос заявил:
— Здрасьте, я приехал. За трусами.
— Какими трусами? — оторопела я. Мой номер по ошибке появился на сайте фетишистов женского белья?
— Ну, жена моя просила забрать трусы какие-то, за сто пятьдесят рублей.
У меня в голове начало проясняться.
— А... может, купальник?
— Ну да, может, и купальник, — ответил он.— Вы дом уточните, я на вашу улицу щас сворачиваю.
Я назвала адрес, сказала, что выйду к подъезду. Написала Галине, и та подтвердила, что действительно послала мужа заехать за таким дешевым купальником.
Муж, не глядя, сунул мне мятые полтинники и на мое робкое: “Вас точно устраивает размер и состояние?” буркнул:
— Да задолбался я уже кататься, пусть жена сама смотрит.
Это меня обеспокоило. А что, если Галине не подойдет купальник, и она решит его мне вернуть? Это что, закрывать мне объявление или нет? И деньги, получается, пока не совсем мои?
Муж Галины сел в машину и укатил, а я поднялась к себе и начала двигать мебель. Эх, надо было мужа Марины попросить, тяжелая кровать! Моя первая попытка слегка поцарапала старый вытертый паркет. Ой, да ведь под кроватью тоже что-то есть! Причем, чтобы добраться до этого чего-то, надо приподнять кровать, ведь она стояла не на ножках, а на таких как бы бортиках, которые надежно скрывали подкроватное содержимое.
Наверное, стоило подождать и попросить папу или девчонок помочь с этим, но мне, как говорила бабушка, вожжа под хвост попала. Я стала искать, что можно подложить под углы кровати, чтобы вытащить из-под нее сложенные там вещи.
Там оказались кипы старых газет, аккуратно перевязанных веревочками. И еще какая-то старая дедушкина обувь — в основном поношенная и потертая, и при этом ужасно запыленная. Шнурки все выпачкались в крупных клочьях пыли. Еще нашлась картонная коробка с разобранным радиоприемником. Ох, сколько же всего еще расхламлять! Одной макулатуры столько, что я не дождусь следующей акции!
День 18, когда Аня расхламляет рукодельные запасы
Было уже два часа ночи, когда кровать переместилась на свое законное место, пол был вымыт, а найденное мной было сложено в стопку (макулатура), в мешок на выброс (обувь) и просто задвинуто в уголок (радиоприемник, не знаю, куда его девать).
Я хлопнулась спать и проснулась утром от звонка с “Хламовито” — нашлась покупательница на мои шесть книг по английскому языку. Строго говоря, ее интересовала лишь одна, а остальные она согласилась взять лишь потому, что мне не хотелось разбивать лот. Цена на него стояла недорогая — триста пятьдесят рублей, но зато и продажа не затянулась.
Я договорилась, что она подъедет к моему дому, и начала возиться с завтраком, решив сделать блинчик из овсяной муки. Здорово было бы положить на него лист салатика и вареную индейку, как в рецепте, который я увидела в инстаграме, но индейки у меня не было — только курица, которую еще сварить надо, или сосиски. Решив не заморачиваться правильным питанием, я намазала готовый блинчик вареньем.
Пока оставалось время до приезда покупательницы, я отправилась в магазин за продуктами, где с удивлением посмотрела, насколько непривычно малая сумма была выбита на чеке. Куда делось мое желание долго бродить между стеллажами, словно в музее, где вещи можно еще и потрогать, повертеть в руках и понюхать? Как будто раньше я не спешила приходить домой, а сейчас вот очень спешу!
Шагая обратно, я с удовольствием подсчитывала, какой огромный пакет с обувью я сегодня отнесла к мусорным бакам. Обувь, как сказала мне всезнающая Саша, на переработку не сдать, а в церковь я нести не решилась — уж слишком много было там потрепанных ботинок, наверное, и бомжи-то не позарятся.
Телефон зазвонил, и я подумала, что это снова кто-то с “Хламовито”, но это была мама:
— Привет, ты мебель продаешь? — сказала она без предисловий, из чего я сделала вывод, что моя сестренка уже выдала меня с потрохами.
— Только один шкаф, мам, — ответила я бодро, внутренне готовясь к долгой нотации, — знаешь, как стало просторно? К балкону теперь проход освобожден. Ты бы зашла, посмотрела, как красиво!
— Зайду, — пообещала мама. — Как это тебе в голову пришло? Шкаф ведь такой старый был, развалина...
Кажется, она не сердилась.
— Я еще старую птичью клетку продала, мам. Нашла на балконе, — сказала я.
— Да? — Мама удивилась, кажется, она сейчас соображала, откуда у нас вообще клетка. — Подожди-ка, это Кешина, что ли? До сих пор стояла?
— Ну да, — ответила я, припомнив, что попугайчика из маминого детства действительно звали Кешей.
— Надо же! — удивилась она.
— Машка-то кассеты передала? — спросила я.
— Да, только вот наш музыкальный центр, оказывается, не работает. Надо бы починить, отец обещал разобраться.
— Я могу отдать мой кассетник, — сказала я.
— Ну, вдруг тебе пригодится.
— Мама, я и кассеты сдала в переработку, — сказала я. — Сейчас все в интернете послушать можно.
— Ну, уж кассеты... Они же много места не занимали, — сказала мама неуверенно. — Зачем же их было выбрасывать?
— Целую полку, мам! — Я добавила твердости в голос. — А то, знаешь, как-то мне простора хочется! Чистоты и порядка, — сказала я, чтобы убедить маму. — Ты же всегда говорила, что в доме должен быть порядок. А в этих вещах столько пыли копится.
— Ну, порядок быть должен. — Мама как-то немножко была в растерянности от моих новостей. — Так я зайду завтра. Ой, нет, у тебя же завтра выпускной? Послезавтра тогда. Ты ведь на работу еще не устроилась.
— Так, подрабатываю немножко. Вот еще за шкаф получила тысячу, еще за клетку пятьсот.
— Это хорошо. — сказала одобрительно мама. — Ну, тогда приду в понедельник, может, и помогу чем.
— Спасибо, мама, пока, — ответила я и положила трубку. Помощь, конечно, хорошо, главное, чтобы мама себе не поутаскивала всякие “хорошие вещи”, которые до этого ей вообще никак не были нужны.