Свечение Йеона окончательно заставило стихию сдаться, и последние языки пламени исчезли в ладони, заставляя на коридор опуститься кромешную тьму, где лишь два красных глаза скрывались за уставшими веками.
Огня было слишком много, и его поглощение заставило Йеона потерять слишком много сил. Лишь когда он убедился, что не чувствует пламя ни наверху, ни внизу, Ридмус позволил себе расслабиться — декан факультета магии упал в беспамятстве.
— Йеон… — тихо сорвалось с губ Евы имя. Ее сердце пропустило удар, когда он упал. Она тут же подскочила, вырываясь из объятий Винсента, но, сделав шаг, замерла в неуверенности. Ещё час назад она без раздумий кинулась бы к профессору Ридмусу, но Винс одним поступком возродил в ней все старые чувства, которые, она думала, давно ушли. Но они просто дремали все это время. Если обернется, уже не сможет уйти, а она решила двигаться только вперёд ещё тогда, три года назад. Шаг, ещё один, а затем быстрее. А в голове крутилось только: «Прости, Винс, но так будет лучше».
Проскочив мимо толпы учеников, миновав всех преподавателей, Ева забежала в разрушенное пожаром здание и упала на колени подле Йеона. Она коснулась его ледяной кожи на шее, стараясь нащупать пульс, как у простого человека. Но какой пульс у вампира? Как вообще определить, жив ли он? Не рассыпался прахом — значит, жив, но Еве этого было мало. Она прижала ухо к его груди и услышала совсем слабое редкое сердцебиение. Ему нужна была кровь, знают ли преподаватели и директор? Наверняка знают, но тогда Ева не понимала, почему до сих пор никто ему не смог ее достать!
— Ева, мать твою! Почему всегда, где неприятности, там ты? — раздался над ней грубый голос профессора Симонса, который тут же сгреб миниатюрную ученицу в охапку и оттащил от Йеона. — Тут все ещё опасно!
В подтверждение его словам где-то наверху раздался грохот из-за разрушения стены. Ева болтала руками и ногами, силясь вырваться из железной хватки профессора, будто не хотела ничего слышать. Но она понимала и прибежала сюда как раз для того, чтобы защитить бессознательного Йеона от возможного обрушения.
Профессор Симонс подал знак лекарям, и те быстро унесли профессора Ридмуса с глаз долой. Оставлять его одного было опасно, мало ли какие инстинкты в нем возобладают, пока он в отключке, поэтому Элиас намеревался лично проконтролировать все относительно Йеона. А головную боль в виде Евы пока скинул своему лучшему ученику.
— Винс, остаёшься за главного у второкурсников. Собери всех, кому не требуется помощь лекарей в мужском крыле и глаз не спускай с этой… — он явно подбирал приличные слова для Евы, — весьма активной леди с шилом в одном месте.
И только когда сказал все это, заметил, что самому Винсенту нужны были лекари. Элиас задергал свой хвостик на макушке, раздумывая, кому, кроме него, мог доверить столь ответственное задание, но тут пришел Генрих на подмогу, пообещав, что поможет Винсу со всем разобраться, а потом отправит к лекарям. Кивнув, Элиас ушел, по дороге раздав подобные приказы двум парням с первого и третьего курса.
6. Границы верные или не очень
Эта ночь всё никак не заканчивалась. Сам директор всё это время был на третьем этаже, и когда уже пропал огонь, он стал искать причину. Нашел её на втором этаже, где и раздал приказы, используя мелкую магию для увеличения голоса.
— Всех девочек в больничное крыло! Только после проверки они идут в главной холл, где и останутся до дальнейших распоряжений. Пострадавшие мальчики также немедленно, без геройства, проходят в больничное крыло. Профессора на первом, втором и третьем этажах, проконтролируйте!
Только через три часа Винсент, которого оставили в больничном крыле лишь до утра из-за ног, смог вздохнуть спокойно. Парней почти не оставили здесь отдыхать. Большинство девочек было отравлено дымом, и многие получили серьёзные ожоги. Их всех напоили снотворным, и даже Винсу предлагали. Он обещал выпить позже, но не собирался вовсе.
Он лежал в тишине, где-то отделенно слышал громкий голос директора, который рассыпался в благодарностях и гордости за мужскую половину академии. Винсент потирал свои пальцы. Они вспоминали прикосновение к Еве… Когда он обтирал её тело водой, то несколько раз натыкался пальцами на ранки на плече, которые тонкая бретелька ночнушки не могла скрыть.
Следы от укуса.
И так получилось, что через две кровати от него лежал сам декан магии. Бессознательный и бледнее, чем обычно, он мирно спал под пристальным взглядом Винсента.
Эта мразь её всё-таки укусила. Вот откуда слабость Евы и рана, которая у вампира должна была либо залечиться, либо убить, но сделала это, благодаря чужой крови, лишь наполовину. Несмотря на то, что декан сегодня спас всю академию от огня, Винсент не мог отделаться от злости. И лишь благодаря тому, что Ридмус спас здание, Винсента раздирали сомнения насчет его планов избавиться от вампира. Ведь то, о чем он подозревал, исполнилось.
***
— Я прошу отнестись мальчиков к этому решению с пониманием. Да и после поступка каждого из вас я сомневаюсь, что вы откажете в таком решении, — продолжал вещать директор в холле, где были собраны все учителя и студенты, не оказавшиеся в больничном крыле. — Каждый юноша должен будет выбрать себе пару, с которой будет жить до тех пор, пока мы не восстановим женский корпус. В освободившихся комнатах будут жить девочки. Тоже парно. Прошу вас, в ближайшие полчаса решите, кто с кем будет жить и чья комната будет освобождена. Профессор Зинни, прошу вас побыть здесь главной, а я с остальными пока займусь поискам достаточного количества кроватей и высылкой писем родителям детей.
Учитель истории кивнула в знак согласия, и директор вместе с другими учителями покинул большой зал на первом этаже.
Генрих решил переселиться к Винсенту. Он не сомневался, что друг согласится с ним разделить комнату, но без его ведома не хотел трогать личные вещи, поэтому уступил свою Еве. Ее быстро выпустили из лазарета, хотя забирать оттуда упрямицу пришлось чуть ли не силой. К профессору Ридмусу не пускали, но ей было все равно.
— Мою комнату можете тоже отдать под женскую, — сказал Роберт, когда второкурсники засуетились на своем этаже, таская вещи туда-сюда. Ему самому было некогда заниматься переездом, потому что он и ещё несколько учеников со жреческого факультета подрядились добровольцами помогать лекарям, пока у них такой наплыв пострадавших. Генрих пообещал проследить, чтобы вещи Роба перенесли к кому-нибудь, и только после этого он убежал обратно в больничное крыло.
Проводив Еву до своей комнаты, Генрих начал постепенно собирать свои вещи. Сложил книги в аккуратную стопку, и пока разбирал другие принадлежности для учебы, предложил Еве выбрать себе что-то, чтобы переодеться, из его одежды. Не ходить же ей в пропитанной гарью и копотью ночнушке, пока родители вышлют сундуки с новыми платьями.
— Ах, я разочарована, надеялась найти скелет в шкафу принца, — пошутила она, открывая шкаф. Хорошо, что у нее остались силы на это.
Гардероб у принца, на удивление, был однообразный, хоть и дорогой. Рубашки приятные на ощупь, но отличались только оттенками белого и бежевого, лишь некоторые из них были вышиты золотой нитью, а уж про брюки и говорить нечего. Все это естественно было велико Еве, но выбирать особо не приходилось. Она вытащила две рубашки и первые попавшиеся штаны и посмотрела на свои тапочки.
— Мне бы сходить в город днём, чтобы прикупить вещи первой необходимости. Ну, знаешь, щётку для волос и все такое. — Под «все такое» она подразумевала в основном нижнее белье и туфли. Было сложно представить, как она разгуливает в королевских труселях. Она выдвинула ближайший ящик, рассчитывая на удачу, чтобы хотя бы взглянуть, в чем ходит принц. Ей повезло.
— Ева, давай без баловства. — Генрих вырвал у нее из рук свое нижнее белье, швырнул в ящик и с силой задвинул его.
— Прости, — хихикнув, извинилась она. Со стороны Генри послышался тяжёлый вздох, а его взгляд так и говорил: «Профессора Ридмуса на тебя не хватает».
— Я провожу тебя в город, мы с Винсом все равно собирались по магазинам, — предложил Генрих. Винсента он не зря упомянул, рассчитывая проследить за реакцией Евы. Видел их двоих, сидящих в обнимку, уж теперь не отвертятся от вопросов.
Услышав это имя, Ева лишь слегка сдвинула брови. Наверное, для них обоих будет лучше, если они, как и раньше, просто будут игнорировать друг друга. Поэтому и сейчас она промолчала, будто ничего и не слышала. Но с этого дня даваться это будет определенно сложнее.
— Ева, что между вами произошло? — напрямую решил спросить Генрих, понимая, что сами они не расскажут, если не надавить. — Мы же все были друзьями в детстве до того, как меня сослали в Авенс, а когда я вернулся, вы двое упорно делаете вид, что вас друг для друга просто не существует.
— Генри… — вздохнула Ева и отвернулась. Он уже подумал, что она так и оставит его вопрос без ответа, но она все же сказала: — Просто мы выросли и поняли, что нам не по пути. Это все.
Тут и особо проницательным быть необязательно, чтобы понять, что его так послали. За этими словами он услышал: «Не лезь не в свое дело». Вздохнув, Генрих продолжил собираться в тишине.
***
Отдохнуть Еве так и не удалось, слишком велико было ее беспокойство за Йеона. И за Винсента. Он же поранил ноги, когда бежал вызволять ее из плена огненной стихии, а она как последняя тварь променяла его на профессора Ридмуса, который ей даже взаимностью никогда не отвечал. Хорошо, что она не видела его лица в этот момент, но перед глазами то и дело вставал Винс, смотрящий на нее с укором. До сих пор она слишком хорошо помнила каждое выражение его лица, что могла представить любое до мельчайших подробностей. Провозившись в постели, мучимая разными мыслями до утра, Ева бросила бесполезные попытки уснуть. Вместо этого она решила отправиться в больничное крыло и попытаться вновь увидеть Йеона. К этому времени суета там должна была уже утихнуть.