А вот Риз, например, была вся покрыта оружием. На её спине был колчан со стрелами, на ногах, на поясе и на невидемых местах, за плащем, были кинжалы, стилеты, металтельные ножи… Но таких было немного. Девочки больше предпочитали изящные короткие мечи. Тем более это было эффектно!
— Всё, вперёд! — объявил Ридмус, и ученики побежали стадом, хотя такой уж толкони образвоаться не успело — они сразу разбежались кто-куда, заранее уже зная, где будут родные — перед ними же красовались!
Йеон хлопал пробегаюбщих мимо своих ребят по спине и плечам, и когда они с Симонсом остались вдоем, декан также бросил нанего взгляд. И если в прошлом году глаза горели тем самых духом соперничества, то сейчас это были глаза мертвого человека, который пытался это скрыть улыбкой. Йеон в поседнее время много магии потратил, а восполнить её силами чужой крови…
Не было возможности.
— Дружище, не переживай, отдохнем, когда все это закончится, — обнадежил Йеона Элиас. Он воспринял его взгляд как признак усталости, хотя и разволновался чуть больше. Не похоже это было на Йеона, ой, как не похоже. Элиас пообещал Магиссе приглядеть за ним, чем и планировал заниматься в ближайшее время.
Генрих привел Еву почти в самый центр. А где ещё выступать принцу? Он сразу закружил ее в танце, но он не был похож на обычный. При каждом взмахе руки от пары исходила магия в зависимости от того, как менялась песня. Если мелодия была боевой, то вокруг вырисовывал изгибы огонь. Когда же мотив сменился более игривым, в ход пошли иллюзии. Ева выпускала в разные стороны сверкающие сердца и бабочки, а Генрих, распушив павлиний хвост, следовал за каждым ее шагом, будто самец ухаживал за самкой. Им обоим было весело, а уж смотрит ли кто-то на это шоу, все равно. Генри не перед кем красоваться, а Ева и так была уверена, что родители души в ней не чаяли. Единственный, перед кем она хотела порисоваться, был профессор Ридмус. Каждое ее движение так и кричало, мол, пусть увидит, что она и без его уроков хорошо справляется. Жаль, на таком расстоянии не удавалось найти его глазами.
Студенты факультета фехтования тоже показывали все свои навыки, и Элиас был горд каждым из них. Наблюдая за отточенными движениями Винсента, он в который раз убеждался, что это его лучший ученик. Симонс пророчил ему большое будущее в армии, если тот захочет. Чуть дальше, у мишеней Риз показывала чудеса ловкости и меткости. Ни одна стрела, ни один нож или кинжал не пролетели мимо цели. Ее движения были изящными и быстрыми, и даже ничего не понимающий человек восхищался ее грацией не хуже, чем любой танцовщицы.
В финале Генрих выпустил струю огня изо рта, которая превратилась в дракона и, облетев площадку по периметру, взорвалась фейерверком позади певцов, как завершающий аккорд.
Родители были в полном восторге. Они вскакивали со своих мест, аплодировали, выкрикивали имена своих детей. Можно было сказать, что меньше всех свое показали жрецы, но их одна из заповедей — смиренние. Да и… Кто сказал, что они просто пели? Их песни взывали к богам, прося благословение на время этих игр; просили здоровья и счастья своим родным. И будто солнце для каждого светило ярче, небо было голубее, а сердце пело громче.
Даже учителя силой стольких молодых жрецов, смогли заразиться всеми эмоциями, что чувствовали родители — радость, гордость, любовь.
Йеон не был лишён гордости тоже. Он с выпяченной грудью обвивал взглядом каждого своего ученика, в первую очередь наблюдая за Генрихом, как за будущем всего королевства. Даже его магия показывала, насколько он был добрым мальчиком. А в последнее время и вовсе расцвел, ведь прошлый год он хоть и имел друзей, но всегда такой скучающий, такой смиренный, без блеска в глазах. Наверное, дело в его новой подруге — Йеон не знал, но искренне гордился тем, в кого превращался маленький принц.
Но Йеон волновался, и когда зрелище закончилось, декан взглянул на место директора. Как и ожидалось, Вильгельм уж восседал подле директора, окружённый таким количеством стражи, что бедная Нилан не знала, куда себя деть. Король смотрел на сына холодно, кривился и что-то шептал страже. И Йеон в голове промотал все, что видел и слышал, когда король и принц были вместе; как Вильгельм отзывался о Генрихе и что говорил. Мальчику грозила опасность. Король не готов был отдать свое место наследнику и, более того, видел в нем угрозу. Если с Генрихом что-то случится, у короля больше не будет наследника. С его безумием, королевство упадет во мрак, а со смертью наступят смуты и войны за престол. Либо за Генри нужно было следить и предоставить стражу, либо…
Ускорить его коронацию.
— А твои хороши, — усмехнулся Элиас, хлопая Йеона по плечу. — Ладно, в этом году уделал. Признавайся, ты надоумил дракона? С таким моим ребятам тяжело тягаться, но мы отыграемся на соревнованиях.
Вот уж кто вел себя чуть ли не беззаботнее, чем ученики. Для Элиаса это тоже был праздник, а в последнее время все было так хорошо и без происшествий, что он и забыл, какими негодниками могут быть дети, опять натворят чего-нибудь. Припомнив убедительные наставления Магиссы перед началом, он слегка поубавил веселость.
— Ладно, я пошел проверять, все ли готово к эстафете. Пусть Евангел пока речь толкает, уводи студентов, чтобы они не видели, какие мы им ловушки приготовили. — Потирая руки с немного злобной ухмылкой, Элиас пошел к подсобкам, где его уже ждали несколько профессор, которые будут помогать с приготовлениями.
На сцене остались ещё две группы певцов, которые будут развлекать зрителей, пока готовится площадка. Команда Роберта будет бежать одной из первых, поэтому, как только закончилась его часть, он сразу покинул сцену и отправился переодеваться, чтобы потом встретиться с Евой и Винсентом в условленном месте.
Как хорошо, что Генрих ещё не знал о прибытии короля, иначе все выступление пошло бы насмарку. А так они вместе с Евой танцуючи сделали поклон и весело отбили друг другу «пять», поздравляя с успешным выступлением. Ева отыскала глазами Винса и направилась к нему, а Генри дождался Риз со стрельбища, чтобы вместе пойти к раздевалкам.
Их пары были вспотевшие не меньше, чем они сами. Риз с улыбкой взглянула на Генриха, но первая подойти не смела, всё-таки тут она больше на него опиралась — насколько он хотел, чтобы все о них знали. А тут еще и родители… «Блин, точно, родители!» Риз сделала шаг навстречу к Генриху и прежде, чем он даже успел бы подумать её обнять или еще больше — поцеловать — затараторила:
— Фух, я думала, под землю провалюсь от страха! Ну точно пару ошибок сделала! Хорошо, что мама в этом ничего не смыслит, а вот папа… Жаль, что я не могла на твоё представление посмотреть!..
Зато Винсент не особо стеснялся. За то, как отнесутся к Еве — он не переживал. Он не маленький мальчик уже и сам выбирает себе любимых. И вот как-то забыл парень, как к нему относились родители Евы:
— Я краем глаза всё видел, — сказал он. — Ты была бесподобна! — И пока говорил, приближался. А когда приблизился, обнял свободной от меча рукой и поцеловал подругу в губы, да так смачно, что казалось, она была способна даровать ему потерянных сил.
— Как и ты, — похвалила его в ответ Ева. Конечно, она не видела, но не сомневалась, что он блистал, по крайней мере, среди фехтовальщиков.
Ева с удовольствием ответила на объятие и поцелуй, тоже забывая, что потом придется объясняться перед родителями. Хотя рано или поздно это все равно пришлось бы делать. Только вот стоило ей засечь поджидавшего отстающих у выхода профессора Ридмуса, как она сразу поникла. Схватив Винса за руку, она потянула его быстрее уйти с площадки, а проходя мимо Йеона чуть ли не бегом, прятала взгляд, будто неверная жена. Ей показалось, или его глаза на мгновение стали красными?
— Идём скорее переодеваться, нам ещё Роба нужно проверить, готов ли он, — отшутилась она, чтобы Винс ничего не заподозрил.
Генрих обнял Риз, когда они скрылись в здании. Как бы ему ни хотелось, он понимал, что для нее же будет лучше, если никто из взрослых знать не будет. Наверняка и среди них есть известия о его выборе, однокурсники пишут же письма домой, но афишировать лишний раз не стоило. Пока что.
— Уверен, ты выступила отлично, — сказал он. — Мне из центра стрельбище видно не было, но в тебе я не сомневаюсь. А мы с Евой просто танцевали в свое удовольствие. Если хочешь, покажем потом отдельно тебе.
— Сомневаюсь, что Ева согласится для меня танцевать, — усмехнулась Риз. — Но вот на твой отдельный танец я хочу посмотреть! Особенно момент, когда увидела у тебя павлиний хвост. — Вот это она точно засекла, когда подпрыгивала к воткнутому кинжалу, чтобы запустить его в мишень. Генрих был… эффектен!
— Так, куда ты пошел, Генри? — сначала голос, а потом на плечи Риз навалилась Айка, стреляя весело глазами в принца. — Мальчики налево, а девочки направо! А ну брысь с этой части.
— Айка! — смеялась Риз. Могла её скинуть легко, но уж больно было страшно пачкать её всегда белые одеяния.
Возвращаясь в комнаты, в толпе Винсент пытался отыскать белую макушку Роберта, но пока её не наблюдал, хотя народу было очень мало на первом этаже — третьекурсники уехали, а первокурсники на уроках. Им не было позволено взглянуть на таинство открытий зимних игр, как и когда-то не позволяли этим ребятам.
— Хорошо, что тебя всё-таки не было рядом, — заговорил он, держа Еву за руку. — Мама такой скандал из-за шрама подняла. Я думал, слышала вся столовая, когда она это заметила.
— Ты сам-то как выдержал это? — спросила Ева, крепче сжимая его ладонь в своей. Она хотела пойти с ним, чтобы он не принимал весь удар на себя один, но раз он посчитал, что так будет лучше, это его выбор. Она поддержит его сейчас. Притормозив, она коснулась левой стороны его лица, где и был шрам, и без капли отвращения или чего-то подобного разглядывала его. — Я ведь не врала, что для меня ты все равно самый красивый мужчина. Но если тебя или твоих родителей это волнует, мы всегда его можем спрятать. И вообще, ты защищал честь девушки, кто знает, может, она будущая королева, если у Генри совсем крыша поехала.