– Может, она уйти оттуда через какой-нибудь другой ход? Какую-нибудь канализацию?
– Нет, вряд ли, – Ребер задумчиво посмотрел на Кротова. – Хотя в случае с ней ни в чем нельзя быть уверенным. Это такая лиса. Однажды на Глейде она смогла пройти в одиночку через…
Рассказать про очередной подвиг Рейнис он не успел. В шлемах и динамиках внутренней связи загремел голос полковника.
– Все собрались? – язвительно спросила она. – Никого искать не надо?
– Полковник… – начал Сергей, но Ребер знаком остановил его.
– Лея, послушай меня! – он подошел к самой двери, как будто так легче было докричаться. – Мы с тобой прекрасно знаем друг друга. Ни ты, ни я не поверим на слово, но нам не остается ничего другого. Ты знаешь, что я тебя не выпущу. Мне наплевать на смерть. Я умру, но и ты умрешь. А ребят я сейчас отправлю на лодке вниз по реке, они все расскажут. Даже мертвую тебя проклянут.
– Да, пошел ты! – Лея грубо оборвала его. – Целуйся со своим зверем! – Потом уже спокойно продолжила: – Что ты предлагаешь?
– Сделку. Мы про все забываем. Ты ничего не взрываешь, все живы. Ты подаешь в отставку и навсегда исчезаешь с Тарантоса. Все подробности обговорим вместе.
Рейнис немного помолчала и спросила:
– Как ты объяснишь охране или МРОБовцам трупы?
– Я же сказал, решим вместе, – прямодушный Ребер начал злиться. – Я знаю, ты обязательно что-нибудь придумаешь!
– Подожди! Я подумаю.
Сергей поднял щиток и знаком показал, чтобы все отключили связь.
– Ты ей веришь?
Ребер усмехнулся:
– Нет, конечно!
– Тогда зачем?
– У нас есть другой выход? – отставник не ждал ответа. – А так есть шанс сохранить и станцию, и вас, и результаты исследований.
– Себя ты что – уже не считаешь? – заметила Ранза.
– Я – отработанный материал, если что – невелика потеря, – обреченно махнул рукой Ребер.
Сергею показалось, что тот хотел сказать что-то еще, но в последний момент сдержался. В этот момент по станционным динамикам зазвучал голос Леи:
– Вы что, отключились? По оперативному каналу почему не отвечаете? Сейчас я открою двери, и ты, Ребер, зайдешь сюда. Курсанты пусть ждут! И не дергайтесь, если меня убьют – конец и вам! Я запрограммировала на взрыв, как только перестанет биться мое сердце.
Трое переглянулись. Ребер быстро сказал:
– Делайте все, что она прикажет. И не переживайте, я что-нибудь придумаю.
Потом включил связь и ответил полковнику:
– Лея, я иду. Мы все сделаем, как ты скажешь.
Створки дверей разъехались, и он шагнул в помещение энергоустановки. Кротов пальцем показал Ранзе на противоположный угол – встань там. Сам поднял игольник и сосредоточился. От этой дамы всего можно ожидать.
О чем договаривались Рейнис и Ребер, они не слышали. Как только отставник вошел в помещение и двери закрылись, связь отключилась. Ждали они недолго. Створки снова разошлись. По включившемуся оперативному каналу и станционной связи зазвучало:
– Курсанты, мы выходим! – голос Леи был, как всегда, твердым, без малейших признаков волнения. – Смотрите не сглупите. Умрете вместе со мной!
– Да хватит уже! – зло крикнул в ответ Сергей, но игольник не опустил. – Мы не дураки, все поняли.
Глядя на Кротова, Ранза тоже направила игольник на выходившую парочку.
– Ну, ну, – улыбнулась полковник, увидев направленные на себя стволы. – Спокойней, спокойней. Опустите игрушки, вдруг случайный выстрел – и все – конец всему: вам, мне, станции.
Кротов уважал такое поведение, хотя она и враг – в этом он теперь не сомневался, но смелый враг – надо отдать ей должное. Шутить на краю могилы не каждый сможет.
– Тебя, девочка, я не боюсь, – она демонстративно опустила маску. – Опасны здесь Ребер, но с ним мы договорились, и курсант. Боюсь я только тебя, курсант!
Рейнис внимательно смотрела на Кротова.
– Слишком быстрая у тебя реакция. Поэтому ты и девочка сейчас положите свои игольники на пол и толкнете ко мне. Это просто, чтобы не было соблазна. Потом пойдем и отключим «купол», вызовем охрану и МРОБ. А пока они летят, вы заучите небольшие поправки в историю, которую будете рассказывать прилетевшим. Все, хватит здесь, кладите оружие и идемте в более комфортное место.
В разговор вступил Ребер.
– Ребята, делайте, как она сказала. Все нормально, верьте мне.
Кротов никак не мог избавиться от ощущения фальши, проскользнувшей в речи полковника; где-то в плане был изъян, но он не смог сразу понять, где. Он положил игольник на пол и пинком отправил к ногам Рейнис.
– Лучевик тоже!
Сергей отстегнул и отправил бластер тем же маршрутом. Ранза тоже наклонилась, опуская игольник на пол.
– Ну, а теперь попрощаемся, – улыбка Леи стала больше похожа на оскал. Ствол бластера в её руках переходил с одного на другого.
– Ты что?! Шутишь? – Ребер с тревогой смотрел на неё.
– Нет, не шучу, – голос Рейнис стал ледяным. – Ребер иди к ним.
Подождав, когда тот подойдет к Ранзе, женщина продолжила:
– Я не питаю к вам никакой вражды. Но план, которому вы поверили, невыполним. У МРОБовцев есть методы, при помощи которых вы все равно расскажете правду. А когда я одна расскажу им всю историю, в ней не будет нестыковок, а если даже что-то им не понравится – не так просто даже для МРОБ пригласить замдиректора Академии спецназа Империи на спецдопрос.
Кротов слушал и думал о том, что даже у самых лучших солдат есть свои слабости – полковник, вместо того, чтобы быстро выстрелить им в головы, захотела похвастаться, как она хорошо все придумала и обвела вокруг пальца всех – даже МРОБ.
– Единственная загвоздка тут – Кротов! – она победоносно оглядела всех. – Да, я раскусила тебя. Еще первый раз, просматривая запись драки в столовой, я поняла, что здесь что-то не то. И каждый раз после твоих подвигов, помнишь – упал перед самым выстрелом, когда убили Нору, потом когда меня понесло рекой, когда я пыталась убить тебя возле стола управления. Я видела, что везде твоя реакция и твои действия были нечеловеческими. Стоило только свести вместе твое направление на учебу от министерства и твое поведение здесь, и все стало ясно! – Она почти весело смотрела на Кротова. – Новейший чип? Да, любовничек?
При этих словах Ранза и Ребер одновременно посмотрели на Кротова. То, что было в их взглядах, Сергею совсем не понравилось.
– Слушай, ты! Хочешь убить? Стреляй! Не хрен разводить антимонии.
Он презрительно посмотрел на полковника, сплюнул и, чтобы разозлить её, соврал:
– А любовница из тебя так себе, старовата уже.
Глаза женщины метнули молнии, но она справилась с собой и, ядовито улыбнувшись, продолжила:
– Ну, что, правильно я все вычислила? Знаю, правильно. Чип действительно многообещающий, особенно предвидение действия. Я думаю, МРОБ со мной за тебя поторговался бы. Но тогда я стану их врагом, а мстить они умеют. А вот если ты умрешь вместе со всеми, в общем взрыве, никто из-за тебя копья ломать не будет. Я ведь ничего не знала об особой важности курсанта-инопланетника.
– Лея, во имя всего, что нас связывало, – вмешался в монолог полковника Ребер, – не делай этого.
Не обращая на него внимания, она опять обратилась к Кротову:
– Ну, что, герой? Проверим, успеешь ты уклониться от луча в упор?
Последние слова Леи доходили до Сергея уже через привычную вату замедлившегося мира. Черно-белый мир стал отчетливым и резким. Он не заметил начало движения Ранзы, которая что-то сделала, когда Рейнис приготовилась выстрелить в него. Но дальше все замедлилось, и он в деталях разглядел все, что происходило: нож, брошенный Ранзой, плавно летел к лицу Леи; та медленно поворачивалась к девушке; вибронож неторопливо пробивал горло полковника; и только луч бластера, выпущенный падающей Рейнис, промелькнул незаметно.
– Что ты сделала?! – Услышал Сергей голос Ребера, возвращаясь в обычный мир: появились краски и звуки, исчезла нереальная резкость и отчетливость.
Отставник уже стоял на коленях перед хрипевшей Леей и непослушными пальцами рвал из контейнера аптечку. Вытащив, резко ткнул желто-зеленый прямоугольник прямо в забрызганную кровью щеку женщины. Потом повернул искаженное злостью лицо к землянину:
– Бегите! Сейчас аптечка начнет вводить адреналин, чтобы не дать остановиться сердцу, но этого хватит минут на пятнадцать. Там, в ангаре, лодки. Может, успеете уйти на достаточное расстояние. Ранза все знает!
Не говоря ни слова, Кротов рванул из спинного контейнера свою аптечку, кинул под руку Ребера и, подхватив игольник, негромко сказал:
– Вот еще одна. Прощай, Ребер!
Тот, не оборачиваясь, махнул рукой – уходите! Он что-то неслышно шептал и свободной рукой удерживал бьющееся в конвульсиях тело. Печаль осветила лицо солдата. Глаза с любовью смотрели на побелевшее, в кровавых точках, лицо Рейнис. Слезы прочертили две мокрые дорожки по его щекам.
«Черт! Он до сих пор её любит!» – Мысль мелькнула и исчезла. Сергей схватил застывшую Ранзу, с тоской глядевшую на Ребера.
– Очнись! Быстро в ангар! Иначе испаримся здесь все вместе!
Ранза ожила. Виновато глянув на Сергея, она наклонилась к лицу Ребера и поцеловала его в мокрую щеку.
– Прости!
Тот уже ничего не слышал вокруг и не обратил ни малейшего внимания на поцелуй.
Ранза подхватила свой игольник и, махнув Кротову, побежала вперед. Одна рука у неё странно болталась.
– Что с рукой? – крикнул Сергей на ходу.
– Лея попала! – не останавливаясь, ответила она. Резко стартовав, Ранза не смогла выдержать темп. Видимо, ранение сказывалось. Кротов, наоборот, чувствовал прилив сил. Он понял, откуда это, только заметив, что краски поблекли и в ушах появилась вата – организм почуял смертельную угрозу.
Сергей догнал девушку и прямо на ходу подхватил её. Не слушая протестующие крики, забросил на плечо и прибавил скорости. Он несся по коридорам. Сворачивая несколько раз, добрался до широких дверей ангара и, еще на бегу, открыл их. В просторном помещении стояли две амфибии: одна двухместная, вторая вместительнее – на четверых. Сергей подбежал к той, что меньше. С ходу запрыгнул в раскрывшийся фонарь кабины и опустил Ранзу в кресло пилота. Крик коснулась перчаткой экрана управления, машина едва слышно загудела трансформаторным свистящим гулом. В стене разъехались створки ворот, и девушка направила лодку в светящийся прямоугольник.