Кротов оттолкнул гренадера, вставшего на пути девушки.
Ранза уткнулась в его грудь и, плача, повторяла:
– Сережа, Сережа…
У Кротова свело горло. Наконец он прохрипел:
– Видишь, как получается…
Это были совсем не те слова, что он хотел сказать на прощание. Но вместо заготовленной и много раз отрепетированной речи на память приходили только обрывки фраз.
– Быстрей прощайтесь! – Голос офицера был бесстрастен. – Корабль ждать не будет!
Гронберг тоже похлопал Кротова по плечу:
– Сергей, пора…
Ранза отодвинулась, вытерла слезы и с горечью сказала:
– Я знаю, больше никогда тебя не увижу.
Сергей вскинулся:
– Что ты такое говоришь, девочка моя? Слетаю, сделаю, что надо, и вернусь!
– Не обманывай себя.
С этими словами она опять уткнулась в его грудь. Потом охватила ладонями его лицо и впилась губами в губы.
– Я тебя никогда не забуду! Прощай!
Она резко повернулась и пошла к транспортеру. Кротов растерянно глядел ей вслед. Так ничего и не сказал. «Вот я, мямля, все слова забыл!» Но в глубине души он был рад, что не пришлось говорить о том, что он не любит девушку. Все равно бы не смог.
Гронберг схватил Кротова за плечо и потащил к трапу.
– Все, Сергей! Очнись!
Сергей вырвался и закричал в спину девушки:
– Ранза, я тоже никогда тебя не забуду!
Офицер-алгатец показал рукой на люк.
– Сейчас закроем. Или туда, или в транспортер. Больше не ждем!
Ранза не обернулась. Сгорбленная потерянная фигурка исчезла в транспортере. Тот, с ходу набирая скорость, рванул к воротам. Последние гренадеры пробежали по трапу, и аппарель начала подниматься, отрезая землянина еще от одного периода жизни.
Что там впереди? В этот раз он ничего не знал о будущем.
Сергей повернулся к гронцу и, стараясь, чтобы голос не дрожал, спросил:
– Может, ты знаешь, куда мы летим?
Конец второй книги