— Ладно, — во весь рот улыбаюсь ему. — Я мигом.
Хранитель кивнул, и тут же исчез вместе со своей светящейся гирляндой. Интересно, куда он её приторочит?
Адепты и преподаватели сновали туда-сюда, что-то бурно обсуждали и даже спорили. Кто-то уже явно был на взводе, и вот-вот был готов наброситься на другого, чтобы отстоять свою точку зрения.
Кто-то яростно жестикулировал, а оппонент напротив, с каждым словом все сильнее и сильнее хмурился, сжимая в руках довольно увесистый томик по теоритической магии, которую у нас преподаёт Дигник Орник, а так как у нашего курса я подобного учебника не наблюдала, значит, эти ребята со старших курсов.
Улыбнулась, покачав головой, продолжая идти по направлению к входу в Академию.
По пути мне попалась парочка переругивающихся адептов. И темой их спора стало: куда подвесить украшение, состоящее из длинной золотистой ткани с бахромой по краю. Снаружи над входом в Академию или же изнутри? Не стала заострять на них своё внимание и поспешила дальше.
Быстро преодолела двор и оказалась внутри, чтобы затем направиться в крыло, где размещено общежитие для девочек. Внутри, кстати, тоже сновали адепты с преподавателями, украшая все пространство. Кто-то даже натирал до блеска подвешенную над высоким потолком люстру. Странно, что Хок этим не озаботился. Обычно именно он поддерживает порядок в Академии, а тут…
Поднялась на свой этаж и вошла в комнату, прикрыв за собой дверь.
Наконец-то я вернулась!
Такое ощущение, что меня тут не было не неделю, а целую вечность! Уже буквально через несколько дней начнётся Турнир Четырёх Академий, который проходит лишь один раз в пятьдесят лет! Уверена, что поглазеть соберётся не только весь Эйрос, но так же пожалуют жители со всего Астарот. Ведь мероприятие обещает стать весьма и весьма масштабным. Если не грандиозным.
От этих мыслей у меня по коже прошёлся мороз. Волнение и страх начали неприятными липкими щупальцами заползать в сознание и бередить душу.
Турнир. А я без Силы. И амулеты не до конца завершены. А что, если без магической подпитки я не смогу их завершить? Тогда, получается, я подведу всю команду. А они ведь на меня рассчитывают.
— У-у-у, — горько протянула я, снимая с себя походную одежду, которую мне одолжила Бриана вместо той, что я оставила в пещере, и переоделась в свою: штаны с ремешком и туника до бедра и с разрезами по обе стороны почти до пояса на штанах.
— Что мне делать, а? — спрашиваю сама у себя, и заваливаюсь на свою кровать, пряча голову под подушку.
Знаю, что там, во дворе меня ждёт Хок, но у меня нет ни сил, ни желания идти сейчас туда и окунаться во весь тот водоворот подготовки Академии к турниру.
В дверь довольно несмело постучали.
Нахмурилась. Интересно, кто бы это мог быть? Даррен бы не стал стучать — просто открыл бы портал прямо посреди комнаты, Дэн стучит более уверенно. Хоку вообще нет надобности стучать — он проходит сквозь любые стены. А больше приходить ко мне ни у кого нет причины.
Сажусь и кладу подушку обратно на кровать:
— Входите.
За дверью кто-то явно мнётся и не решается зайти. Да что за ерунда-то?
— Открыто, — снова подаю голос.
И дверь, наконец-то, открывается.
На пороге стоит та, кого я меньше всего ожидала увидеть — Селина!
— Привет, — нерешительно здоровается она, виновато глядя на меня.
— Привет, — здороваюсь с ней, чуть сведя брови к переносице.
Я могла ожидать у себя Дэна или Хока, но только не её. Не после того, что она мне наговорила.
— Не сильно отвлекаю? — закусывая губу от волнения, интересуется девушка, закрывая за собой дверь.
— Нет, — качаю головой. — Ты что-то хотела?
— Я… нет, то есть, да, я… — начала она, не решаясь смотреть мне в глаза.
— Может, присядешь и немного успокоишься? — предлагаю я, показывая рукой на стул.
И дальнейшие действия Селины меня просто выбивают из колеи.
Она бросается ко мне и падает на колени рядом с кроватью, начиная рыдать.
А я сижу в шоке и не знаю, что делать. Я в полнейшей растерянности.
— Дарина. Дариночка, — сквозь рыдания и всхлипы доносится её надломленный голосок. — Прости, Дарина. Я не знаю, что на меня нашло. Ты же знаешь, что я ни за что не обидела бы тебя! Ни за что бы не пошла против! Я не понимаю, что случилось! Все было словно в тумане. Я почему-то все это время чувствовала только лютую ненависть на тебя. Но ты же знаешь, что ты — моя единственная подруга в этом, Бездна его подери, мире! Я никогда бы по собственной воле не предала тебя, не оскорбила и не обидела.
Она рыдает так, что у меня непроизвольно щемит в груди. Жалко её. Но она ведь сама во всем виновата. Так ведь?
— Я ведь знаю, что ты ни за что не стала бы спать с ректором ради того, чтобы получить зачёты и освобождение от занятий. Ты не такая! Если у тебя с ним что-то и есть, то это только твоё сугубо-личное дело, и меня это никоим образом не касается. Прости меня, Дариночка. Прости, пожалуйста! Я не понимаю, что на меня нашло в тот момент. Я ведь много раз порывалась подойти к тебе и извиниться, но что-то мне не давало это сделать. Стоило только направиться к тебе, как перед глазами, будто все покрывалось пеленой, а внутри поднималась безумная злость, даже ненависть. Но почему? Ты ведь хорошая и добрая. Никогда не обидела меня, не предавала. Так почему же я…
И она снова горько зарыдала, уткнувшись лицом в мои колени.
От её тирады я находилась в полнейшем шоке.
Я знаю мою Селину. Она добрая и отзывчивая. Да, иногда язва, но мне это даже нравилось. Но она никогда бы по своей собственной воле не предала меня, не унизила, тем более на глазах у всей Академии.
Неосознанно протягиваю руку и начинаю успокаивающе гладить её по светлым волосам.
Селина на мгновение замирает, а затем поднимает на меня зарёванное лицо.
— Селина, — начала я, но не успеваю — в комнате появляется Хок.
— О, ты уже знаешь, да? — машет он хвостами, не утруждая себя воплощаться в обычного кота — так и остался бесплотным, мерцающим сине-голубым духом. — Ну и хорошо.
Селина теперь тоже смотрит на него, нервно комкая край своей темно-серой рубашки на пуговках.
— Погоди, — обращаюсь к нему, — о чем я знаю?
— Так ты не знаешь? — чуть склонив голову на бок, задаёт он вопрос, а затем смотрит на Селину.
— Блин, да о чем? — повышаю голос, недовольно складывая руки на груди.
— Значит, ещё не успела рассказать, — вместо ответа бормочет Хок. — Ладно, так и быть, тогда я расскажу.
Сижу, чуть поджав губы и приготовившись внимательно слушать. Селина же не сдвинулась с места, продолжая сидеть на полу возле моей кровати.
— Помнишь, я тебе как-то уже говорил, что резкая смена в поведении адептов по отношению к тебе — ненормально?
Киваю, но не перебиваю.
— Так вот, — хмыкнул хранитель, усаживаясь своим призрачным задом на пол, — я оказался прав. Уж не знаю, что это было, но то, что все адепты и часть преподавательского состава были под какими-то чарами — факт. Буквально пару дней назад они спали. Некоторые даже не понимали, что произошло. У них будто из памяти стёрли довольно внушительный срок из жизни. Они многого не помнят. Вот Селина и Кайл помнят то, что с ними происходило, но не могли ничего поделать, чтобы как-то остановить все это. Будто что-то или кто-то подчинил их своей злой воли. И я не знаю, как все это удалось провернуть, ведь Академия защищена так, как ничто в Эйросе. Если только причина не находилась на этой территории. Но ведь это невозможно — охранные чары засекли бы такой всплеск магии.
И тут меня словно током пронзило, а из памяти всплыли фрагменты происходящего: амулет в моем теле, сильная боль, а после этого все адепты начали вести себя странно и довольно агрессивно по отношению ко мне.
— Амулет, — тихо произношу я, глядя на Хока, глаза которого с каждым мгновением становятся все больше и больше, пока не превратились в два огромных синих блюдца.
— Я так и знал! — возопил он, вскакивая на лапы и дёргая своими хвостами из стороны в сторону. — Я ведь так и думал, что причина в этом проклятом амулете! Дариночка, — с надеждой в голосе обратился он ко мне, — скажи, что вы с Саргатом справились? Скажи, что у вас все получилось. Что вы не зря столько времени проторчали в Долине?
— Получилось, Хок, — улыбнулась своему пушистому няню. — Его больше нет.
Как и моей Силы. Но об этом, разумеется, ему не сказала. Я пока не готова говорить об этом.
— Ура-а-а! — запрыгал он по комнате, точно маленький котёнок, сшибая все на своём пути и опрокидывая на пол.
Я же сижу и смеюсь его реакции. Кажется, он рад этому даже больше, чем я.
— Амулет? — непонимающе глядя на «взбесившегося» хранителя, переспрашивает Селина, ещё чуть-чуть пододвигаясь к кровати и фактически вжимаясь в неё всем телом.
Ну, ещё бы, не каждый день увидишь, как Смерть прыгает по комнате, на радостях снося всё, что подвернётся ему под огромные лапы.
Перевожу взгляд с Хока на девушку, которая как раз повернулась ко мне.
— Ох, подруга, мне о стольком нужно тебе рассказать.
Селина несмело улыбнулась, а на глаза снова навернулись слезы.
— Ты… ты меня прощаешь? — дрожащим голосом шепчет она, с надеждой глядя на меня и закусывая нижнюю губу от волнения.
— Прощаю? За что, Селина? За то, что ты была не властна над собой? Я не обижаюсь на тебя, подруга. Да, мне было больно, но теперь я понимаю, почему ты вела себя так. Ты ни в чем не виновата. Так что мне не за что тебя прощать.
Стоило только это сказать, как она бросилась ко мне на кровать и заключила в крепкие объятия, снова начав рыдать. И я тоже не сдержалась. Слезы счастья заструились по моему лицу, и я тоже в ответ обняла девушку.
Вот так мы и сидели, обнявшись и рыдая в три ручья. И в этих слезах было все: радость, облегчение, раскаяние за все, что случилось, пусть и не по собственной воле, за потраченное зря время без нашего общения и то, что мы вновь обрели друг друга.