— Помочь? — Тед кивнул на кухню.
— Не надо, Краб сюда никого не подпустит, — Эйшит фыркнул. — Это его фирменное блюдо. Садись куда-нибудь, сейчас остальные подгребут, — и кивнул на разбросанные по вытертому ковру подушки.
Тед устроился на одной из них, и в его руках немедленно оказался стакан с зеленоватой жидкостью. Краб тем временем священнодействовал — вылил в миску пару яиц и принялся взбивать миксером, время от времени добавляя то муку, то шоколад, и одновременно помешивая что-то в кастрюле. Наконец получившаяся масса была вылита в форму и отправилась в духовку, и Краб присоединился к компании. Тед пока почти не отпивал из своего стакана — напиток оказался крепким, с незнакомым привкусом, а пива в этом доме, судя по всему, не водилось.
Народ тем временем стягивался — пришёл Ромнер, одногруппник Эйшита, затем — две девушки, представившиеся как Байма и Дара, затем ещё кто-то, чьего имени Тед уже не запомнил. Стакан с пойлом был уже почти пуст, и оно, видимо, оказалось ещё крепче, чем ощущалось поначалу, потому что голову слегка вело. Краб прошёл на кухню, достать из духовки выпечку, и оставил на краю стола — чуток остыть, как он пояснил. Кроме ожидаемого сладкого, была и другая еда — мясо под кисловато-острым соусом и запечённые местные плоды ши, напоминающие картофель. Свет притушили и включили музыку — что-то быстрое и плавное одновременно. Дара подсела к Эйшиту, а Байма — к Крабу, рядом с Тедом оказалась светловолосая девушка, и Тед, вместо того чтобы завести с ней разговор, ломал себе голову — кого она ему напоминает. Краб снова поднялся с места, и через пару минут принёс выпечку, нарезанную квадратиками.
— О, наконец-то!
— Сейчас проверим, не разучился ли ты готовить!
Краб пустил тарелку с коричневатыми от шоколада кусочками по рукам, и Тед тоже взял порцию — тесто пахло ванилью и было приятным на вкус. Музыка становилась всё более чувственной, а тело словно бы наполнилось воздухом. Определённо, вечеринка была приятной. Тарелка завершила свой круг, и на ней оставалась ещё пара куксов — таких аппетитных. То ли Краб отрезал лишних, то ли кто-то из девушек надумал беречь фигуру… Тед вдруг понял, что всё ещё хочет есть. Чтоб их, эти стандартные курсантские рационы, и того, то их разрабатывал… Искушение одолело ощущавшуюся неловкость — ведь все, кто хотел, уже взяли, правда? — и парень сгрёб последние дольки ароматного теста. Краб глянул, вроде бы удивлённо, но ничего не сказал. Тед решительно задвигал челюстями, и тут его дёрнула за рукав соседка, которая светленькая.
— Тедди, так это про тебя говорили, что ты катер при посадке разнёс? — спросила она. И тут Тед, наконец, сообразил, кого девушка ему напоминала. Его одноклассницу, Сару — как он сразу не понял! Только Сара была умница, единственная из девчонок, которая разбиралась в физике, а эта манерно оттопыривала мизинец, держа стакан с зелёным напитком, и хихикала.
Внезапно Теду тоже стало смешно — у девчонки подрагивали ресницы, а ноготь на оттопыренном пальце был обломан.
— Катер? Ну да… только не разнёс, — курсант расхохотался. — Придавил второй катер, а сам завалился…
— А ты представь, что поднимал бы катер в криптоновой атмосфере, да ещё и при отказе одного из двигателей, — Эйшит отвлёкся от Дары и передвинулся вместе со своей подушкой поближе.
— Ага, танец пьяного катера, — Ромнер тоже придвинулся, а потом вскочил, взмахнув руками. — У-у-у… бамс!
Тед хохотал и не мог остановиться — Ромнер так потешно изображал нестабильный полёт. Во рту было сухо, и первокурсник схватил первый попавшийся стакан с жидкостью — это было всё то же зеленоватое спиртное. Напряжение в электросети, вероятно, менялось, потому что освещение то становилось ярче, то угасало так, что трудно становилось различать лица.
— Тедди, а знаешь задачу? Представь, что ты пилот. В точку прибытия надо попасть до обеда, в салоне катера 210 человек. Сколько пилоту лет?
— Зачем мне представлять, что я пилот, если я и так пилот? — удивился Тед.
— Ты сначала катера сажать научись, — Эйшит прыснул. — Не-ет, вот дорастёшь до полётов без инструктора — тогда и будешь пилотом.
Теду тоже было весело.
— Тедди, ты та-акой прикольный! — светленькая, не обращая внимания на публику, бесцеремонно обхватила шею парня руками и поцеловала.
Свет в очередной раз померк, и парень воспользовался этим, чтобы толкнуть девчонку на подушки, отвечая на поцелуй.
Утром мрачный Эйшит растолкал Теодора и Ромнера.
— Давайте, парни, как раз успеваем.
Тед прошёл на кухню, плеснул в стакан воды из-под крана и жадно выпил. Глаза словно засыпало песком, в висках стучала боль, и откуда-то снизу волнами накатывала тошнота. Эйшит, вышедший следом, обвёл помещение покрасневшими глазами и, порывшись в аптечке, выдавил из блистера три таблетки — одну заглотил сам, другую молча сунул Теду, а третью положил на край стола, для Ромнера. Остальные участники вечеринки, как понял парень, свалили ещё ночью.
До общежития было двадцать минут пешком, и обычно курсант проходил такое расстояние шутя, но сейчас — тело словно бы не слушалось, и когда Тед наконец толкнул знакомую калитку, он был покрыт липким потом.
Парень, задыхаясь, преодолел дорожку и две ступеньки, пошарил в кармане и выудил пластину ключа. Вахтёр, незнакомый пожилой дядька, поднял на него взгляд, но, когда турникет успокоительно пискнул, расслабился и снова уткнулся в планшет.
Кир, уже одетый, допивал кофе. Вглядевшись в соседа, он присвистнул и ткнул пальцем в кнопку, включая кофемашину.
— Ну ты и загулял, — с лёгким осуждением выдал он. — Давай, переодевайся, ещё успеваешь.
«А ты мне не жена — следить, загулял я или нет», — с раздражением подумал Теодор, но сдержался и только буркнул:
— Ну, подумаешь…
— Ага, подумаю, — спокойно отозвался Кир. — Давай, не застревай.
Встал, подхватил планшет, сунул его в сумку и вышел.
Тед прошёл в душ, смыл с тела липкую гадость, обмотал вокруг талии полотенце и взял в руки чашку, но тут же поставил обратно — запах кофе вызвал спазм где-то внутри. Пережидая приступ, парень присел на койку, потом лёг. Сердце билось редко, и вдруг скрутил страх — до сих пор никаких проблем со здоровьем не бывало, любую медкомиссию Теодор проходил без заминки…
«Это передоз», — Тед ещё вчера понял, что спиртное было «заряжено», да и выпечка… Но страх не отпускал, словно бы прокатываясь волной к самому горлу.
Нет, на лекции лучше не ходить. Парень прикрыл глаза, потом потянул на себя покрывало и затих.
Вечером Кир обнаружил Теда почти в той же позиции — только закутавшимся в покрывало поплотнее.
— Тебе бы к врачу, — озабоченно сказал он.
Нет, только этого не хватало!
— Да я уже в порядке, — и курсант в доказательство сел на постели.
— Ага, вижу. Траванулся, что ли? Почему в медчасть не позвонил? Они б тебя живо на ноги поставили.
— Кир, не лезь, — при этих словах снова накатило, и парень несколько секунд глубоко дышал, пережидая.
— Так… я звоню уже, ты лежи. Воды дать?
— Нет!!! Не звони. Само пройдёт!!!
— Да что с тобой такое?!
— Всё в порядке, — выдавил парень, с трудом подавляя очередной позыв к рвоте. — Не… не звони!!!
— Как знаешь, — мрачно согласился напарник. И всё-таки протянул стакан воды. Тед с жадностью выпил.
Кир покопался в своих вещах, звякнул чем-то то ли стеклянным, то ли металлическим и вернулся к койке соседа.
— Должно помочь, — озабоченно сказал он, прикладывая к предплечью приятеля миниатюрный инъектор.
— Что это?
— Да так.
Минут через пять и впрямь стало легче. Но Кира это словно бы не обрадовало — он угрюмо насупился и отошёл к своему терминалу.
— Тед, — осторожно сказал он почти через час напряжённого молчания. — По-моему, ты влип.
— Ничего подобного. Просто траванулся.
— А врача почему не хочешь?
— Не люблю я их, — буркнул будущий пилот.
— Ну ясно, — подавленно согласился Кир. — Не любишь. Понятно.
И, помолчав немного, добавил:
— Уж не знаю, где ты вчера был… только… знаешь, так и из Академии вылететь недолго.
— Ты на что намекаешь?
— Ни на что.
И Кир уткнулся в вирт-окно.
На следующее утро стало намного лучше, хотя мышцы и напоминали кисель. Но Тед с показной бодростью встал, принял душ и, насвистывая, приготовил себе кофе. Кир тем временем собрался и вышел — тогда Теодор выплеснул бурую жижу: смотреть на неё было по-прежнему трудно.
Он успел минут за пять до начала. Аудитория постепенно заполнялась. Тед никак не мог заставить себя сосредоточиться — то, что обычно воспринималось как цельная картинка, словно бы рассыпалось на осколки, и он рассматривал эти фрагменты по отдельности, внимательно, пытаясь соединить. Вот Шуон, сдержанно жестикулируя, что-то говорит Аанден. Наверняка впаривает про историю Земли. Перед ними — крохотное вирт-окно с застывшим чёрно-белым изображением: на склоне, усыпанном белыми цветками, девушка и парень в странной одежде. До Теда доносится — «композиция кадра», «Куросава». Кто такой Куросава — хмырь в кадре или, наоборот, режиссёр — неясно. Да и не важно.
Сэл задумчиво покусывает ноготь указательного пальца. Тед поспешно отводит глаза — и утыкается взглядом в Вика, с этими его рыжеватыми волосами и костлявой бледной физиономией. Между Виком и Сэл — планшет с виртуальными шахматами, Вик прикасается к прозрачной зеленоватой пешке и почему-то краснеет.
Хахтанг входит в аудиторию, оглядывается, добродушно и рассеянно улыбается. Тед знает, что центаврианская мимика не соответствует человеческой, и на самом деле лицо одногруппника выражает что-то совсем другое, но что именно — вспомнить не удаётся.
Он отсидел две пары, а третьей была физподготовка. Теодор поплёлся к спорткомплексу и почти дошёл, всё-таки лишнюю отработку приобретать не хотелось. Но у самого входа в здание свернул на боковую дорожку и полтора часа почти непод