— Сосредоточьтесь, — оказывается, Аалтонен тем временем что-то сказал, а Тед прослушал!
Машина мягко поднялась в воздух и начала набирать высоту, одновременно отклоняясь к северо-западу. Её траектория, высвечивающаяся на дисплее, практически идеально совпадала с предписанной, так же светящейся, но не зелёной, а оранжевой.
Стекло кабины давало хороший обзор, и Тед видел сначала стремительно уменьшавшиеся строения лётного поля и Академии, потом — бурые перелески и поля с блестящим изгибом речушки. Затем мимо замелькали рваные клочья облаков, и на некоторое время катер погрузился в сплошную белую пелену. А затем облака оказались внизу — бугристой жемчужно-розовой поверхностью, а в кабину ударило солнце.
На такую высоту флайеры обычно не забирались.
— Вот к этому никогда не привыкаешь, — внезапно сказал инструктор. Тед повернул голову. Аалтонен улыбался, и это тоже было неожиданно. Значит, не такой уж он и зануда! Затем лицо инструктора снова стало сосредоточенным, он тронул сенсор, и стекло кабины слегка потемнело.
— Мы находимся на высоте десять тысяч пятьсот метров, — с прежней обстоятельностью пояснил он, начисто игнорируя тот факт, что показания альтиметра высвечивались у Теда перед глазами. — И мы в заданном районе. Я передаю управление. Попробуйте набрать высоту десять пятьсот пятьдесят и выдерживайте её.
О!
Стараясь не показать неизвестно откуда взявшееся волнение, Тед потянул на себя колонку штурвала. Он был готов к тому, что угол тангажа изменится незначительно, но реальная машина вела себя не так, как… ну хорошо — не совсем так, как тренажёр. Тед попытался выправить машину, чтобы остаться на заданной высоте, и, когда та ухнула вниз, снова потянул штурвал на себя.
— Вы, случайно, не склонны к укачиванию? — флегматично поинтересовался Аалтонен через пять минут.
— Нет, — с негодованием ответил курсант, не желая признаваться, что он — разумеется, всего лишь на всякий случай — предпочёл сегодня воздержаться от завтрака.
В течение последующих минут Тед боролся с машиной, но потом дело пошло на лад.
— Неплохо, — по-прежнему флегматично отметил инструктор. — А теперь смотрите…
Машина словно бы сама собой опустилась до прежней высоты десять пятьсот, а затем ровно, как по ниточке, поднялась на пятьдесят метров и выровнялась.
— А теперь разворачиваемся на пятнадцать градусов к северо-западу…
Через полтора часа взмокший и измочаленный Теодор выпрыгнул на пластобетонное покрытие поля. Его одногруппники уже были здесь. Онгой ошалело мотал головой, Аанден улыбалась, Вик — так вообще сиял.
— Ух, — Тед отследил глазами приземление последней машины и дождался, когда Сэл, возбуждённо сверкавшая глазами, присоединится к группе. — Это дело надо отметить. Давайте вечерком куда-нибудь завалимся?
— Денег мало, — откликнулся Онгой. — А то бы в «Спокойной плазме» посидели…
— М-да… — согласился кто-то. — У меня совсем по нулям…
— Угу…
У Теда на карточке тоже было не густо — до стипендии оставалось всего несколько дней.
— Вам бы только в бар, — осуждающе заметила Сэл. — А мы с Аанден хотим танцевать. Аанден, ты ведь хочешь танцевать?
— Это-о было бы инте-ересно… — протянула альфианка. — Я-а учила человеческие танцы-ы, но ни разу не танцева-ала с партнёром-человеком…
— Но у нас десять парней и только две девушки!
Зеленокожий центаврианин Хахтанг улыбнулся с терпением и вежливостью человека… то есть — существа… впереди у которого вечность. Причислять его к «парням» было и опрометчиво, и — с его точки зрения — бестактно. Впрочем, к людскому непониманию таких очевидных вещей он относился со снисходительностью истинного представителя более старшей и мудрой расы.
— И что? Давайте пригласим знакомых! — это был выход, и Тед загорелся. — Уж на банку-другую пива деньги найдутся, и займём зону отдыха!
Курсанты зашарили по карманам, собирая мелочь и мятые купюры. К пиву решили купить чипсов и местного копчёного подобия осьминожек, Аанден заказала мороженое, а Сэл — шоколадку.
Вечером вся группа стянулась на верхний этаж — здесь стояли местные коричневатые растения в кадках, кое-где — скамейки и невысокие столики, но середина помещения была свободна. Онгой, за которым Тед и не подозревал таких талантов, пришёл с девушкой, невысокой и темноволосой; Вик привёл свою Нию — некрасивую, но с огромными тёплыми глазами, а Сэл пригласила подругу из группы навигаторов, Дину. Но девушек всё равно не хватало.
— И как я выгляжу? — поинтересовалась Сэл.
— Нормально, — отозвался Тед и, подумав, прибавил: — Сногсшибательно!
— Эх, пока не напросишься на комплимент — не дождёшься, — пожаловалась девушка. Выглядела она и правда замечательно — в непривычно открытом коротком блестящем платье, с какими-то сверкающими штуками в ушах, а её длинные, до лопаток, густые и волнистые каштановые волосы лежали за спиной свободно и словно бы небрежно, и когда она поворачивала голову, в них проблёскивали золотистые искорки. Как именно девушки добиваются подобного эффекта, было выше разумения обычного среднестатистического обладателя игрек-хромосомы.
— И глаза у тебя — как звёзды, — Тед решил исправить упущение.
— Класса G или M? — немедленно уточнила подруга.
— Класса А, никак не меньше, — убеждённо заявил парень.
Он отплясывал под быструю музыку не слишком умело, зато с неослабевающим энтузиазмом.
— Тедди, тебе никто не говорил, что партнёрша нужна не для того, чтобы наступать ей на ноги?
— Ох, прости! — и всё же Тед довёл танец до конца, гадая, не слишком ли сильно упали его акции.
Как только музыка кончилась, его партнёршу перехватил Шуон, а Тед подошёл к Аанден.
— Слушай, я давно хотел спросить — почему ты решила стать пилотом?
Музыка снова зазвучала, на этот раз — медленная, и парень положил руки на талию альфианки, привлекая ближе. Ему было любопытно — но не только то, о чём он спросил. Хотя он уже полтора месяца как обучался с девушкой-ксеносом в одной группе и имел возможность наблюдать за ней, ему впервые довелось находиться так близко, прижимая к себе и улавливая тёплое дыхание. Её кожа едва уловимо пахла чем-то — приятно, то ли корицей, то ли яблоками — и в то же время запах был абсолютно чужой, нечеловеческий. Она была очень высокой — лишь ненамного ниже его — и очень тоненькой, подтянутой, словно бы тянущейся вверх. Черты лица были правильные, а сквозь одежду Теда касались маленькие груди — целых четыре. А вот влечения не было, совсем. Теду захотелось поцеловать девушку — просто чтобы убедиться в этом — но, пожалуй, на глазах Сэл так экспериментировать не стоило. Поди потом докажи, что тобой движет лишь ничем не замутнённый интерес исследователя.
— У меня-а пять старших бра-атьев, — сообщила Аанден.
— И что?
— Сначала-а я особо не задумывалась — росла-а вместе с ни-ими и гоняла с их друзья-ами, — задумчиво сказала девушка. — А потом оказалось, что они — сильные и самостоя-ательные, а мне уже давно подыскали жениха. А, плева-ать! — с чисто человеческой небрежностью произнесла она, тряхнув головой, увенчанной целой грудой мелких тугих косичек.
— Да, но почему именно пилот?
— У на-ас на планете это чисто мужска-ая профессия, — сообщила Аанден. — Женщина может быть главой корпора-ации или директором ба-анка. Но не пило-отом. И не хирургом. А мужчины мо-огут делать что хотят… Но я-а не хочу быть хирургом, — альфианка лукаво улыбнулась.
— Да уж, — посочувствовал Тед. Он ничего не понял — кроме того, что везде свои заморочки, а Аанден делает то, что хочет.
— Именно-о…
— Всё у тебя получится, — то ли пожелал, то ли пообещал парень. Он отвёл Аанден на её место и отошёл к столику с пивом. Все девушки оказались разобраны, Сэл опять танцевала с Шуоном, и Тед вскрыл новую банку — в том, чтобы не танцевать, определённо были свои плюсы.
— Ну и как она? — Онгой толкнул Теда локтем.
— Странно, — тихо ответил тот. — Вроде всё нормально, но…
— Что, смущает обилие грудей?
— Да нет, — Тед не мог определить словами, и наконец выдал: — Запах непривычный…
— И что? — староста группы недоумённо приподнял бровь.
— Не пойму…
Он поглядывал на Аанден — та танцевала теперь с невысоким зеленокожим Хахтангом — а затем нашёл глазами Сэл.
Наконец окончился и этот танец, Сэл сказала что-то партнёру, улыбнулась и подошла к Теду.
— Хочешь ещё танцевать?
Но девушка качнула головой. Её глаза блестели, да и вся она словно бы светилась, и Тед потянул её прочь. Они отошли в сторонку и оказались за огромной кадкой с каким-то деревом. Музыка заиграла снова.
Целоваться было почти так же увлекательно, как летать. Через несколько минут Сэл отстранилась.
— Погоди… кто бы мог подумать!
— Что? — Тед снова потянулся к девушке.
— Где же такому учат? — Сэл рассмеялась.
— Тут нужна тренировка, — скромно заявил будущий пилот.
— На тренажёрах отрабатывал? — не удержалась девушка.
— Ну вот ещё! Или ты считаешь, что мне необходимо упражняться в поцелуях на тренажёрах?
Когда они прервались в следующий раз, сбоку послышались шаги. Тед отстранился.
— Сэл, я хотела предупредить, что ночую не дома, — это была её соседка по комнате, Дина.
— О-о… — Сэл оглянулась на Теодора. — Э-э… Тед…
И почему-то смутилась.
Но не успел парень подобрать слова, чтобы как-то отреагировать на вновь открывшиеся обстоятельства, как Дина энергично добавила:
— И знаешь что, надо, наконец, что-то сделать с этой чёртовой розеткой!
— Точно, розетка, — спохватилась Сэл, вспыхнув, но не отводя взгляд. — Тед, ты умеешь чинить розетки?
— Розетки? — курсант пришёл в замешательство. Вот как это у девушек получается — непредсказуемо перескакивать с одной темы на другую и вспоминать о всякой бытовой ерунде в самый неподходящий момент? — Да ведь это просто… умею, конечно! И вы умеете, — на всякий случай напомнил он. — А что с ней?