Мы затушили солнце, разобрали свои предметы, загнали реку в стакан и довольные направились к своим местам. Нас провожали восторженные взгляды.
Это был наш триумф!
Лишь Мари злобно зыркнула на меня. Готова биться об заклад – ей ничего подобного и в голову прийти не могло.
Она порывисто бросилась на сцену.
Горшочек в зерном в ее руках завертелся. Мари уверенно повелевала своей магией огня, которая окутала горшок, и уже через пару минут в нем образовалась… каша. Это была хорошая демонстрация. Но тут… я краем глаза увидела ядовитую усмешку на губах Богданы и как она незаметно сплела руки, явно направляя на стихийницу какое-то свое проклятие. Или не на нее?..
Огонь уже потух, а горшочек… Он продолжал варить! И каша все прибывала. Полезла наружу, шмякнулась на сцену.
– Студентка! Сейчас же усмирите свой горшок! – Декан рассерженно посмотрел на Мари.
Девушка заскрипела зубами.
– Да что с тобой? – пнула она горшок, он кувыркнулся и запрыгал по сцене, разбрызгивая кашу во все стороны.
Мари повернулась и посмотрела на меня.
– Это все она! – указала на меня пальцем.
Я наивно моргнула.
– У нас, когда такое происходит, говорят: «Горшочек, не вари!»
– У кого «у вас»? – не поняла Мари.
Я поняла, что ляпнула лишнее.
– На Севере, – тут же выкрутилась и громко выкрикнула: – Горшочек, не вари!
Горшок тут же успокоился.
Мари покрылась красными пятнами.
– Это она меня прокляла! Она вмешалась в мою стихийную практику…
– Успокойтесь, студентка Мари. Мы все видели, что вы сами работали, а студентка Зения владеет строго противоположной магией. Она могла заставить вашу кашу покрыться инеем, но никак не наоборот, – строго произнес ХилЛмар, отвернулся от девушки и произнес: – Следующий! Кто готов?
Мари сверкнула на меня глазами и, молча подобрав горшок, ушла со сцены.
После были и огненные кольца, создание воздушных лун, и даже бурные водопады с внезапно возникших посреди сцены гор. Каждая стихийница старалась показать возрождение собственной магии. Я смотрела и отчетливо понимала, что если вернусь в свой мир, то мне будет очень не хватать той сказки, что видела здесь.
– Превосходно! – объявил ВасХас по окончании практики. – Вы показали себя очень хорошо. И как положено, лучшие результаты будут объявлены на осеннем балу в честь первого семестра! Он состоится завтра вечером и будет продолжаться до полуночи.
Бал! Я, наверное, была бы счастлива. Обожаю танцы. Вот только мне стало тревожно. Бал… до полуночи…
– Надеюсь, на балу вы будете в этом же платье! – Мое ухо обожгло горячим дыханием. Я порывисто повернулась и наткнулась на АлваАра. Он стоял рядом. – Вы себя прекрасно показали, студентка Зения, – сказал он как-то слишком равнодушно, глядя в сторону. – Этот бал будет в большей степени для вас.
Я растерянно моргнула.
Принц учтиво наклонился и, взяв мою ладонь, поцеловал. Мне не нужно было быть стихийницей снега и льда, чтобы ощутить тот холод, что исходил от каждого его слова и движения. Принц так и не посмотрел мне в лицо, отвернулся и удалился. Я нашла взглядом Богдану. Она стояла у стола и с тоскливой задумчивостью смотрела на меня. Потом вздохнула и направилась к выходу.
Глава 19. Запомни, Золушка! С последними лучами солнца ты превратишься…
Богдана смотрела на меня серьезно.
– Муратова, запомни, ты сегодня Золушка! И с заходом солнца превратишься…
– В тыкву, – подсказала я, поправляя локон и глядя на себя в зеркало.
Все, как и хотел принц АлваАр. Я в платье, предложенном его тенью, только еще покрытом легким ледовым серебром. Оно искрилось и переливалось. И я в этом свете смотрелась очень привлекательно. Лямки чуть приспущены на плечах, и снова ледяной узор до самых пальцев. Вырез лифа неглубокий, но выразительный. Часом ранее в комнату проник Ипри и смущенно протянул мне коробочку:
– Лейлиар АлваАр приказал передать.
Мы с Богданой открыли неожиданный подарок принца и охнули. На темном бархате лежало ожерелье под цвет платья.
Сейчас оно находилось на моей шее. В ушах сережки точно с такими же камнями.
Богдана вздохнула.
– Сегодня принц, возможно, объявит о своей фаворитке. Думаю, это будешь ты.
Мне не показалось, в голосе Сойку была грусть.
Я глянула на ее отражение в зеркале.
– Если я выйду замуж за АлваАра, мы сможем вернуться домой, – напомнила тихо.
Она отвела взгляд и отошла к окну.
Я прикрыла глаза. Вдох, выдох. Повернулась к преподавательнице.
– Богдана Драгомировна, если вы… – у меня сел голос. А если я ошибаюсь? Если все не так, как мне кажется? А если так? И я сейчас сделаю самую большую ошибку в жизни. И возможно, роковую для нас обеих. – Если вы не хотите, чтобы я… то я…
«Собственно, куда нам возвращаться? – думала, глядя в напряженную спину Сойку. – Кто меня ждет? А Богдану?»
– Он вам нравится, – я не спросила, прошептала, испугавшись собственной наглости. – Принц АлваАр. Вы его полюбили?
Сойку стремительно повернулась. Темные глаза яростно вспыхнули.
– Муратова, не несите чепухи! – произнесла жестко. – Делайте, что положено. Выходите замуж за принца, и пора уже отсю… – запнулась на полуслове и приглушенно договорила: – Домой нам пора. Загостились.
Спина преподавательницы была прямой, плечи – ровными, вся осанка гордая. Я поняла, разговор на эту тему с Сойку окончен. Еще раз глянула на себя в зеркало.
– Вы разве не пойдете со мной на бал?
– Пойду, но позже. У меня есть неоконченное дело.
У нее от меня секреты? Что за дело?..
Спросить побоялась. Напряжение и без того витало в воздухе.
Тяжело вздохнула.
– Иди уже, Муратова. И не забывай… ты сегодня Золушка. Не теряй голову и вернись до последних лучей солнца.
– Я вернусь! – произнесла тихо и выскользнула из комнаты.
Бальный зал!.. Торжество! Волшебное! С летающими под огромным куполом птицами сказочных расцветок и факелами, вспыхнувшими радужным огнем, начиная с коридора. Отполированный до зеркального блеска паркет, окна задрапированы темно-синими бархатными портьерами. Студенты-первокурсники неспешно перемещались по огромному помещению, издавая вздохи и тихие восторженные вскрики.
Горны протрубили о прибытии трех принцев, декана и преподавателей академии.
Все мы гурьбой вывалились на улицу, встречая их рукоплесканиями.
Принцы вышли из чернено-золоченой кареты.
Я впервые видела троих Таллрианов вместе. Братья были в одинаковой одежде: черные сюртуки и высокие воротники-стойки темно-серых рубашек, перчатки, увенчанные кольцами с крупными черными камнями, и такого же цвета плащи с клубящейся под ними тьмой.
На старшем принце – корона с крупным черным камнем по центру.
И у всех троих одинаково цепкие взгляды.
Как только Их Высочества зашли в двери академии, направившись к бальному залу, следом потянулись кареты, из которых выходили преподаватели. Каждого встречали аплодисментами.
Меня кто-то мягко взял за локоть. Я обернулась. Мужчина в темном плаще с капюшоном, накинутым на голову. Мое сердце гулко стукнуло. Сомнений не было.
– Лейлиар ХилЛмар!.. – попыталась сделать книксен от удивления. Принц поймал меня и прижал к себе.
– Тш – ш–ш – ш… – произнес мне на ухо, обжигая горячим воздухом, и потянул из толпы студентов.
Выйдя на аллею, принц торопливо затащил в первую же беседку, плотно увитую плющом.
Рывком повернул к себе лицом и… прижал.
Я задрожала, то ли от его близости, то ли от страха.
– Лейлиар… – выдохнула тяжело.
Он взял меня за подбородок и чуть приподнял мою голову так, чтобы я встретилась с его пронзительным взглядом.
– Скажите, КалЛей, кто вы?
Я поняла, что трясусь все-таки от страха. Не зря были все мои переживания последних дней. И драконица чуть не в голос выла о подступающей беде.
Я угрюмо молчала, не в силах отвести глаз от зрачков принца.
– В то утро в вашей комнате я ощутил силу… Не простую стихию, а ту, что дается лишь высшим магическим существам. А сегодня вернулся гонец, посланный мною в ГорШир. Вы помните, я обещал помочь с ситуацией в вашей семье? Так вот, теперь я знаю, что с вами никого не отправляли. Ваши родители понятия не имеют, кто такая Богдана. Но и это не все… Мне привезли ваш портрет!
Озноб пробежался по коже. Драконица начала медленно поднимать силу.
Бежать! Мне нужно бежать!
– Не делайте глупостей, КалЛей! – тихо, но твердо произнес ХилЛмар. – Повторяю свой вопрос, кто вы?
Я продолжала молчать, судорожно соображая, что мне делать. Врать? Куда дальше-то?..
Бежать. Только бежать! Эх, не успела я выйти замуж за АлваАра…
– Зения… – голос ХилЛмара стал хриплым. Принц сильнее прижал меня к своей груди, и я ощутила, как часто бьется его сердце. Мне стало тяжело дышать. – Я догадываюсь, о чем вы думаете. Вы в полной мере объяснились в вашей комнате. Искренне сожалею, что не смог себя сдержать, но… вы даже не представляете, что происходит со мной, когда вы рядом…
Я отвела взгляд.
– Нет, моя дорогая, смотрите мне в глаза. У меня есть серьезные подозрения касательно вас.
Ох, и почему на лекциях нас не учили проваливаться сквозь землю? Или рассеиваться в воздухе… Мне бы сейчас очень хотелось исчезнуть. У принца напряглись скулы.
– Скажите хоть что-нибудь, Зения!
Я прикрыла глаза.
Его рука слишком сильно сжала мой подбородок. Следы останутся.
– Мне больно, – выдавила я.
Он разжал пальцы. Я опустила голову, и тут же ХилЛмар уткнулся лицом в мои волосы, запустил в них руку и… коснулся моего виска губами.
– Зения… – произнес с придыханием. – Кем бы вы ни были, я не причиню вам вреда.
Я прижалась лбом к его груди. Как же я устала врать и притворяться той, кем не была. И бояться устала. Все напряжение, что было во мне, готово было выплеснуться. Я все ему расскажу. Уж кто-кто, а ХилЛмар знает, каково это – иметь проклятие, от которого зависишь. Он должен меня понять. Все равно бежать мне некуда. Друиды драконов еще не нашли, а скитаться по чужому миру… Я горько вздохнула.