Дин не сдавался:
– Я не оставлю Рэне одну.
Джена аргумент не впечатлил.
– Она идет не одна, а со мной. – И уже мягче добавил: – Дин, Рэне в этом вопросе намного компетентней тебя.
Я бы поспорила.
– План у нас рассчитан на двоих, перекраивать его нет времени.
Отмазки у Джена так себе, но я бы ничего лучше не придумала.
Малена, мать Тереза, тоже решила внести свою лепту:
– Рэне – моя подруга, Дин – мой… брат. Я иду с вами.
Джен простонал что-то ругательно-нецензурное, я же и вовсе хотела испариться – он так красноречиво на меня посмотрел… Мол, за какой бездной ты все рассказала? А я не могла больше молчать. Вру, вру, вру… Надоело мне врать. Правду говорить хочу, как раньше.
– Еще раз повторяю: с нами никто не пойдет. – Джен рывком поднялся с дивана. – Это понятно?
– Нет, – в унисон ответили друзья, складывая руки на груди.
Джен выплюнул очередное ругательство, подошел к стене, из которой вышел, и, прежде чем шагнуть в портал, обернулся:
– Я все сказал.
Молодец, оставил меня на растерзание «помощников».
– Рэне… – с явным намеком начал Дин.
– Я… Поздно уже. – Я двинулась к выходу. – Айнех скоро с проверкой пойдет. – Я спиной подобралась к двери и нащупала ручку. – И спать охота…
Я открыла дверь, Малена и Дин провожали меня взглядом, говорящим «никуда ты не денешься». И они правы. Деваться мне действительно некуда. Разве что к Витору съехать и забаррикадироваться в его комнате. Но это неприемлемый вариант.
– Спокойной ночи. – Я закрыла за собой дверь.
Что ж, по крайней мере, великий спор отложен до утра. Как минимум. Завтра же бал, Малене наверняка будет не до отстаивания права идти на штурм сокровищницы. Остается Дин. А от него одного можно и спрятаться.
Я уже легла спать, когда в комнату вернулась Малена. Свет она не зажигала, но я отчетливо увидела ее сияющую на пол-лица улыбку. Гармоничная получается пара: он – весельчак, она – серьезная до безумия. Противоположности притянулись, закон природы.
Хотя я полностью не уверена, что Дин испытывает к Малене такие же чувства, какие она к нему. Вполне вероятно, он воспринимает ее исключительно как сестру. Но в этом вопросе я буду рада ошибиться.
В сон я провалилась быстро и сразу же очутилась на знакомой поляне.
Только на сей раз солнце не светило, а пробивалось сквозь серые тучи. Неужто голос гневается?
Я растянулась на траве в позе звезды, прикрыла глаза… Все-таки я порядком устала. Сначала штрафные круги от Айнеха, потом тренировка с Дженом, следом не менее изматывающий разговор с друзьями… Узнать, что ты воровка, – то еще успокоительное.
– Только не надо упреков, – разнесся над поляной предельно недовольный голос. – Это было обычное хобби.
– Хобби? Ты серьезно? – Я приподнялась на локтях, осматриваясь вокруг. – Читать книги, рисовать и танцевать – вот это хобби.
– Что ты знаешь об этом мире? – возмутился голос. – Я всю жизнь провела под опекой родителей, они оберегали меня от всего! А я просто хотела нормально жить. Меня понимал и поддерживал в этом лишь один человек…
– Джен… – догадалась я.
– Он единственный принимал меня такой, какая я есть, и уважал мои желания.
Ирэне. Вот кто сидит у меня в голове, вот кто мне якобы снится…
– Да, я настоящая Ирэне… – Голос дрогнул, словно вот-вот заплачет.
Прекрасно. В моей голове живет другой человек, на которого я становлюсь похожа. Лучше и быть не может.
– Так, – Рэне горевала недолго, – теперь о главном…
А, то есть это еще не все, что я должна знать о голосе в своей голове?
– Я вообще-то о дневнике хотела сказать.
Я села, обняла руками колени и приготовилась внимать невидимой Ирэне.
– В дневнике есть одно заклинание, я его специально для форс-мажорного случая делала. Как ни прискорбно, но оно пригодилось. – Голос невесело усмехнулся. – Попросишь Джена, он тебе поможет.
– Что за заклинание?
– Для снятия блока с памяти. Все, что знаю я, будешь знать и ты.
С одной стороны, это хорошо. С другой… не хотелось бы копаться в чужом грязном белье, вдаваться в подробности чужой личной жизни.
– Память все равно придет к тебе, но постепенно. Знания же нужны тебе сейчас.
На меня определенно давят. Получается, я буду знать Витора, Джена, Дина, Малену такими, какими их знала Ирэне. А я хочу их знать такими, какими знаю именно я, а не другой человек.
– Сейчас не самое удачное время следовать твоим прихотям. – В голосе зазвучали нервозные нотки. – Тебя, если ты забыла, два раза чуть не убили.
– Меня? Это тебя два раза чуть не убили. Тебя! А не меня. Если бы не ты, я бы спокойно жила в своем мире, работала следователем и даже не подозревала о существовании Радо.
– Вот видишь, как все удачно сложилось.
Да она издевается надо мной! Не хочу больше разговаривать с этим «призрачным созданием».
Я укусила себя за палец, чтобы проснуться.
В комнате было темно, виднелись лишь слабые очертания предметов. На дворе ночь, а сна ни в одном глазу… Я нащупала на столе дневник Ирэне и вышла с ним в коридор. Ничего, что я в пижаме: черная глухая рубашка и длинные брюки – вполне приличное одеяние.
Теперь бы еще найти место, где можно посидеть в одиночестве.
Ноги сами куда-то понесли меня, а когда я осознала, куда именно, они уже заходили в оставленную незапертой дверь.
Свет зажегся сам собой, осветив знакомую гостиную. Там ровным счетом ничего не изменилось. Дверь в спальню оказалась распахнута. На кровати угадывался мужской силуэт. Я прикрыла дверь, чтобы свет не разбудил «жениха», и села на диван.
Заклинание на снятие блока с памяти… Что-то мне в этой фразе не нравится.
«Я его специально для форс-мажорного случая делала». Специально. Для форс-мажорного случая. Она готовилась… к смерти? Кража, смерть, переселение… Всё это части одного хитрого плана. Но я-то здесь при чем?!
– Соскучилась? – Из спальни, щурясь, вышел Витор.
Растрепанные волосы, пижамные брюки на бедрах… Такой… домашний. По нему и не догадаешься, что он садист. Хотя неизвестно, кого он мучает больше – себя или окружающих.
– Безумно.
Витор невесело усмехнулся и присел рядом.
– Скажешь, почему я нахожу тебя в своей гостиной… – он взглянул на часы, – в три часа ночи?
Почему? Отчего же не сказать…
– Засыпая, я попадаю в свое подсознание, где заправляет Ирэне. Она сказала, что в ее дневнике есть заклинание, которое она приготовила на случай… попадания в чужое тело.
«Жених» перестал быть «домашним», метаморфоза свершилась в считаные секунды.
– Какое заклинание? – Он резко напрягся.
– Она сказала, что заклинание снимет блок с памяти и все, что знала она, узнаю и я.
Будь сейчас день, я бы, наверное, не пришла к Витору. Довольно странно сидеть в его гостиной по собственной воле, рассказывать ему о своих проблемах…
– Покажи заклинание, – Витор кивком указал на дневник.
Допустим, я покажу ему заклинание. Вдруг он решит прямо сейчас, не спросив меня, его применить? А если, наоборот, поможет разобраться и, возможно, распознать подвох? Я ведь в этом совершенно ничего не смыслю.
Я приложила правую ладонь к оборотной стороне дневника, он щелкнул и открылся.
– Не знаю, какое конкретно заклинание она имела в виду. Страница не уточнялась.
Витор подвинулся вплотную ко мне и, не забирая дневника из моих рук, принялся листать страницы.
Его волосы упали мне на плечо, я уловила аромат миндаля. Шампунь или парфюм? Стоп, Василиса. С каких пор тебе стали интересны такие составляющие повседневной жизни Витора?
Я просто не выспалась. Днем занималась в полную силу, ночью мне не дала поспать хозяйка дневника… Так и с ума сойти недолго.
– Рэне, – тихо позвал Витор, а я дернулась, как от пощечины.
Оказывается, я все это время сидела, уткнувшись носом в его шею.
Да что происходит? Не могла я в здравом уме такого сделать! Точно не могла. Не те чувства я к Витору питаю, чтобы наслаждаться его запахом.
– Это словно не я… – Я положила дневник на журнальный столик и отсела от «жениха» подальше. – И в комнату к тебе ноги меня сами принесли…
Кажется, я становлюсь заложницей чужого разума. Это все Ирэне, она управляет мной. Как вторая личность: вроде я, а на самом деле нет.
Витор сжал челюсть чуть ли не до зубовного скрежета, схватил дневник и поспешно начал его перелистывать.
Попробуй угадай, чего он хочет: чтобы вернулась его прежняя невеста или чтобы осталась я. Спрашивать – себе дороже. Если скажет, что ему нужна настоящая Ирэне, что тогда делать мне? Бежать? А куда? И далеко ли я убегу, если постепенно теряю свою аутентичность?
А если ответит, что хочет видеть меня, как реагировать на это? Тоже бежать? В общем, в данном случае неведение – наименьшее из зол.
– Принеси мне кофе, пожалуйста, – напряженно попросил Витор.
– Что?
С какой радости я должна ему кофе носить?
Витор с нажимом повторил:
– Принеси мне, пожалуйста, кофе.
Я не сдвинулась с места.
– Пожалуйста, Рэне. – К нему вернулся холодный приказной тон.
Да бездна с тобой. Кофе… Принесу, проветрюсь немного, подумаю…
В последнее время я только и делала, что занималась умственным трудом. Пыталась зацепить одну ниточку за другую. Запросто можно ковер соткать, столько ниточек я уже перебрала в своей голове.
И, кажется, я поняла про Ирэне. Она хочет поменяться со мной местами: лишить меня контроля над телом, отправить в подсознание – туда, где сейчас пребывает сама. Она обрекла себя на такое существование, а теперь пытается выкарабкаться за чужой счет. Это ужасно.
Я ожидала увидеть пустую столовую, но адептов здесь оказалось гораздо больше, чем днем. Вот кто действительно ведет ночной образ жизни.
– Савелье, – приторно-сладко протянул парень-пиявка, трогая меня за локоть.
– Чего тебе, Гарн? – Не оборачиваясь, я прошла к прилавку, на котором стояли кружки с кофе и чаем.