И хотя Итан не сказал этого прямо, но по его тону и манере речи было ясно: роль лидера он взял на себя. Он великодушно хлопал Грегори по спине и в то же время выставлял все так, будто тот лишь спица большого колеса, которое вращает он сам.
Я стиснула зубы, Пит зарычал.
Уолли оставалась невозмутимой.
– Да, без Грегори никто бы из нас не поднялся по этой стене, – сказала она. – Итан принял верное решение. Надо было, как и он, ползти сразу вверх, подальше от опасности, оставив кого-то как приманку. Зато руки были бы целее. Но Грегори мастерски справился с препятствием. Уверена, его дом может им гордиться.
В ответ на нескрываемый сарказм Уолли я не смогла сдержать улыбку. Рычание Пита стихло и перешло в негромкое хихиканье.
Представители академии остановились возле сундука с золотом. Больше никто не изъявил желание поздравить нас, как это было на прошлом испытании.
– Во время этого испытания мы, несомненно, наблюдали проявление отличных лидерских качеств, – проговорил главный из мужчин, при этом он ни на кого не смотрел. – Тем не менее вы утверждаете, что победили всей командой, а потому приз будет поделен поровну между вами.
– Да, разумеется, – оживился Итан, в его голосе слышались непринужденность и бравада. – Это была командная победа. И такое решение самое верное.
Главный мужчина с минуту молча изучал Итана, а затем спросил:
– Кому-нибудь требуется лечение?
– Я переживу это, – быстро отозвалась я, зажав пульсирующую от боли руку – там, где оставила порезы горгулья. Может, обращусь к целителям позже. А пока мне бы не хотелось встречаться с Бакенбардами и его лживым дружком. Чтобы не расстраивать Уолли, считающую последнего неотразимым, если придется начистить ему морду. – Потом вернусь.
Мы прошли через дверь, миновали еще несколько странных белых комнат и оказались в узком закрытом коридоре, ведущем наверх. В конце него щелкнула, сделав четверть оборота, круглая ручка, и внутрь отворилась металлическая дверь.
– Как так получилось, что мы оказались под землей? – спросила я, у меня голова шла кругом. – Мы ведь последние несколько минут поднимались в гору.
– Магия, – ответила Уолли, когда Итан повернул налево, в сторону особняка, возвышающегося вдалеке. К нему со всех сторон тянулись участники испытания, едва передвигая ноги и хромая. – Именно поэтому мы оказались так близко. Нам не нужно возвращаться на автобусе.
Итан не стал сворачивать к передвижным домам или медицинским палаткам. Он с невозмутимым видом шагал дальше, совершенно не переживая, что мы только что, будто ромашки, выросли из-под земли в этом месте. Он, похоже, направлялся к одному из черных ходов особняка – с широкой лестницей и хорошо освещенному.
– Куда мы идем? – поинтересовалась я, ускоряя шаг, чтобы сократить расстояние между Итаном и группой.
– Ты точно свихнулся, если думаешь, будто я проведу еще ночь в этой халупе. – Итан даже не заметил двух девчонок, бросающих на него наивные взгляды. Как и трех парней, которые дружно выпятили грудь и приняли важный вид, когда он проходил мимо. Похоже, все вокруг знали Итана и стремились добиться его благосклонности.
И меня это дико раздражало. Итан был последним человеком, кого мне хотелось видеть в своей команде.
– Мы не решаем, где нам жить. – Я шла за ним. Мы как раз подошли к черному ходу, и я не знала, как мне поступить: отделиться от группы и, возможно, сходить к целителям или же узнать, чем все это закончится.
– Это ты не решаешь, где нам жить, – парировал Итан и, резко дернув дверь на себя, протиснулся мимо того, кто выходил наружу. Итан даже не извинился, а тощий паренек в очках с толстой оправой, похоже, и не ждал этого от него.
– Я бы на вашем месте держалась за него, – прошептала Уолли. – Слышала, что в передвижных домах не очень приятно. Мне повезло, и я попала в те двадцать процентов, кому посчастливилось жить в особняке. Так что его связями стоит воспользоваться.
Уолли была права. В фойе мы оказались под величественным сводчатым потолком, который поднимался вверх на головокружительную высоту. Готический стиль раскрывал пространство, так что мы видели здание целиком, до самой крыши. Темно-коричневый паркет, отполированный до ослепительного блеска, обрывался у многочисленных широких лестниц, а над нашими головами тянулись четыре яруса галерей. Место и правда было потрясающим, и простое пребывание здесь вселяло в меня ощущение мягкого спокойствия.
В воздухе витали запахи еды, отчего у меня тотчас заурчало в животе. Я вдруг вспомнила, что мы так и не позавтракали.
На стенах нам встречались гербы со странным символом, выгравированными на металле. Когда мы миновали один из них, меня пробила дрожь узнавания. Паутина Судьбы.
Я запомнила три соединенных по цепочке треугольника.
Огромное ветвистое дерево, заключенное в круг.
Пару сидящих спина к спине воронов, чьи головы были склонены друг к другу, держа между собой кость.
И символ, похожий на незавершенную восьмерку, концы которой заворачиваются внутрь крохотными завитками.
Я предположила, что гербы являлись символами домов. Пять домов, пять гербов.
Однако из всех мне был известен один – Паутина Судьбы.
Я оторвала взгляд от герба. Итан ухватился за витиеватый поручень и начал подъем по широкой лестнице, каждую ступеньку которой украшала полоска фальшивого золота.
Я замедлила шаг и присмотрелась.
Нет, золото было не фальшивым. Оно настоящее.
– Сколько же денег у этой академии? – удивилась я, немного отстав от остальных, пока оглядывалась по сторонам.
– Это место предназначено не только для Отборочных испытаний, – прошептала Уолли, когда мы, дойдя до площадки, свернули на следующий лестничный пролет, ведущий на третий этаж. – Они проводятся лишь раз в год в течение недели. В остальное время этот особняк является учебным центром для представителей элиты. Как «Ферма» для ЦРУ. Здесь обучаются только лучшие студенты из разных домов. Вот почему половина участников живет не здесь – большинство комнат занято. Комната освобождается только после выпуска из академии.
– Значит… элита по-прежнему находится здесь? – спросила я. Мы добрались до третьего пролета. – Я никого из них не видел.
– У них каникулы на две недели, – пояснил Грегори, – но их вещи все равно остаются здесь. Так что комната может нам достаться только в случае, если кого-то исключат.
– Или на Отборочных испытаниях будут выбывшие, – сказала Уолли, когда мы дошли до конца четвертого пролета. После борьбы с троллем, взбирания на башню и блуждания по полю с волшебными стогами сена я выбивалась из сил после простого подъема по лестнице. – Они ни за что не исключат кого-то из магической элиты. Если кто и уходит из академии, так только простые ученики.
– Значит, мы станем безумно популярными. – Я отошла в сторону, чтобы Пит мог пройти. Итан достиг последней площадки и уже шагал по широкому коридору, устланному ковром.
– Неперменно. Все, кто общается с Итаном, удостаиваются привилегированного отношения, – сказала Уолли. – Нас будут замечать везде, куда бы мы ни пошли.
Закусив губу, я прошла вслед за Итаном к последней двери в коридоре – она была красного цвета, с прибитой к ней блестящей цифрой 1. Меньше всего мне хотелось становиться заметной.
«Я не должен находиться здесь в зверином обличье, – послышалось в моей голове. – Но оказаться голым куда хуже, верно?»
Если он сам не знал ответ на этот вопрос, то я и подавно, поэтому лишь пожала плечами.
Итан потянулся к двери и дважды постучал. Звук гулким эхом отскочил от стен, потонул в комнате за дверью и вернулся к нам. Такой эффект создавался из-за отсутствия дверных молотков.
Ручка мгновенно повернулась, дверь отворилась, и на пороге возник сурового вида здоровяк с плотно сжатыми губами, коротко стриженными коричневыми волосами и в сверкающем черном костюме.
– Да? – глубоким баритоном произнес мужчина.
– Итан Хеликс прибыл на встречу с директором Фрост. Она ожидает меня.
– Да. Конечно. – Мужчина посмотрел Итану за спину, его взгляд остановился на каждом из нам. Когда он задержался на мне, я ощутила, как меня пристально изучают, оценивая каждый мой параметр. Затем мужчина, не сводя глаз с Пита, отступил назад. – Оборотню я сейчас принесу штаны.
– Вот видишь, – прошептала я Питу, после чего следом за остальными вошла в роскошную комнату. Вдоль задней стены выстроилось несколько книжных шкафов, полных книг. Справа стояли два пустых мягких кресла. Рядом с ними – коричневый кожаный диван. На одной из его подушек восседала кошка, обернув вокруг тела хвост. Она смотрела на нас прищурившись, почти осуждающе. – Все в сборе.
– Присаживайтесь. Скоро она вас примет, – проговорил мужчина, указывая на диван.
– О, смотрите. – Уолли вытащила книгу с полки. – Последний роман Джека Ричера. Обожаю фэнтези.
– Это триллер, – поправил ее Орин. Он стоял с непроницаемым лицом в углу, опустив руки по швам. Вид у него был такой, будто он на похоронах.
Уолли со смехом подошла к дивану и села подальше от настороженной кошки.
– Как ни назови, это все равно фэнтези.
Вскоре вернулся здоровяк, неся в руках аккуратно сложенные спортивные штаны. Вручив их Питу, он указал на уборную, где тот мог вернуться в человеческий облик и одеться. Затем он обратился к нам:
– Следуйте за мной. Она готова вас принять.
Он провел нас по узкому коридору в приемную. Большой черный стол окружали четыре стула. Противоположные углы комнаты украшали растения в напольных горшках: одно стояло неподвижно, а листья второго колыхались под ветерком, которого я не ощущала. Дверь рядом со столом была распахнута, за ней находился кабинет в оранжевых, желтых и розовых тонах, будто залитый закатным светом.
– Готов? – спросила у меня Уолли, дернув за рукав.
Мужчина остановился возле стола, его темные глаза впились в мое лицо. У меня было ощущение, что я ему не нравлюсь. Однако предупреждающего покалывания на коже я не ощутила, так что решила не думать об этом.