Пальцы Рори выбили дробь на моем горле. Мне хотелось оттолкнуть его руку. Схватить нож, который я по глупости оставила в комнате. Швырнуть шишку. Сделать что угодно.
Ботинки не двигались с места. Черт, как можно стоять настолько неподвижно? Мое тело сотрясала дрожь.
Рори продолжал тихо барабанить пальцами по моей шее – медленнее, чем мой пульс. Несмотря на стекающий по лбу пот, я, как ни странно, вошла в этот ритм. Почувствовала его успокаивающее действие. Когда биение сердца стихло, Рори чуть замедлился. Потом еще чуть-чуть.
Вдруг один ботинок поднялся, и незнакомец сделал шаг в сторону. Через секунду он сдвинулся еще на шаг. Затем еще. Пройдя немного, мужчина, должно быть, наклонился вперед. И спустя мгновение продолжил путь.
Рори сохранял неподвижность. Не разжимая рук, он мягко постукивал по пульсирующей точке. Шли минуты, за ними – другие, я уже потеряла счет времени. Для меня остался только его запах, успокаивающий, напоминающий о доме, и тихая дробь пальцев по горлу.
Наконец, когда минула, казалось, целая вечность, его грудь поднялась в глубоком беззвучном вздохе.
– Теперь все в норме, – произнес он и убрал руки. Выпрямил ноги, затем согнул их, давая мне возможность выбраться из его объятий. Тепло его тела мгновенно сменилось холодом, и я поежилась.
– Он был близко, очень близко. Тебе нельзя разгуливать одной. Нигде, и особенно ночью, ты меня поняла?
Его голос оставался ровным и спокойным, но я слышала, что его слова были пронизаны страхом. Меня это вывело из себя. Затем моя нервозность перешла в неконтролируемый гнев.
Раскрылись старые раны.
Я встала на колени, развернулась к нему и, замахнувшись, ударила по лицу.
По правде сказать, мне этого хотелось меньше всего.
Его поразительные зеленые глаза, цвет которых можно было до конца понять только вблизи, молча изучали меня.
– Прости, что не сказал тебе, куда еду, – в конце концов выговорил он.
Я отвела руку, чтобы снова ударить его, но он в последнюю секунду перехватил мое запястье.
– Ты влепила мне одну пощечину, и я, должен признать, заслужил ее, – сказал он с блеском в глазах. Его полные губы растянулись в легкой ухмылке. – А вот право на вторую придется заработать.
Рори всегда умел за считаные секунды изменить мое состояние от бешенства до смеха, но теперь я сдержалась и не позволила улыбке расцвести на моем лице. Нельзя убирать защиту, пока я не докопалась до истины. Мне нужен настоящий друг. Тот, кому действительно можно доверять. И надо убедиться, что я могу по-прежнему считать его таковым.
– Почему ты мне не сказал? – спросила я.
Он пожал широкими плечами, которые выглядели гораздо мускулистее, чем в нашу последнюю встречу.
– В письме, которое я получил, говорилось, что всем, кому я скажу, будет грозить опасность. По словам мамы, это очень жестокая организация, которая не привыкла шутить. В молодости она училась в академии вместе с твоей мамой. Тогда я впервые узнал об этом. Когда я сказал ей, что она может забрать себе большую часть денег, мама сбежала, поэтому о ее прошлом я больше ничего не узнал. – Он вновь повел плечом, и вдруг бегство мамы Рори обрело смысл. – Твой отец и Танк не рассказали тебе об академии – по словам мамы, так было безопаснее для тебя. Я не хотел, чтобы ты пострадала, Белль, правда. В первую очередь я думал о тебе, иначе бы никогда не соврал.
От его слов у меня сдавило грудь, но у нас оставалось еще одно незавершенное дело.
– Ладно. Тогда что насчет Томми? Ведь ты должен был быть там. – Слезы слепили глаза, боль от его потери до сих пор была нестерпимой. Рана так и не зажила, даже спустя годы. – Ты не приехал на его похороны. – Последние слова прозвучали как обвинение. Но с надеждой, что я смогу его простить.
Рори потянулся, желая коснуться моей ноги, но в последнюю секунду, по непонятной причине, отдернул ладонь. Его руки безвольно упали на колени, плечи ссутулились – у него был вид поверженного человека.
– Меня действительно не было рядом, когда Танк погиб. Хотя я должен был. Мне не хотелось ехать в эту паршивую школу. Да и в любую другую. Я всегда хотел остаться в Техасе вместе с вами, помогать на ферме. Но когда вербовщик сообщил, что Танк тоже здесь, я отправился вслед за ним. Чтобы прикрывать его спину. Я думал: раз у меня есть этот дар, я должен использовать его для защиты своей семьи… настоящей семьи… – Он поднял руки и снова уронил. – Танк ведь обладал той же магией, что и я. А если владел он, то и ты тоже. Я понимал: вскоре ты появишься здесь, осветишь это место своим присутствием, как и всегда. Но… – Он покачал головой. – Танк о многом умалчивал. Я не знал, что его мучает, пока не стало слишком поздно. Я приехал сюда за ним, а в результате, когда он больше всего во мне нуждался, меня с ним не оказалось. Меня не оказалось. – Последние три слова прозвучали настолько тихо, что он и сам, наверное, не подозревал, как произнес их вслух.
У него дрогнул голос, и мое сердце сжалось. Рори во всем винил себя. Томми держал его в неведении, возможно, ради его же безопасности, а он до сих пор ненавидел себя за то, что вовремя не разобрался во всем. Его верность была подобна дубу: крепкая, сильная и с глубокими корнями.
Я ошибалась, когда усомнилась в нем.
Я села на землю, скрестив ноги, мои колени легли на его голени.
Рори сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Я был на похоронах. На одних и других: в школе и у вас.
– Нет, ты…
– Я же Тень, Марибель. Моя жизнь проходит во мраке. – Он умоляюще смотрел на меня. – Я не мог взглянуть в глаза твоему старику и сказать, как сильно я вас всех подвел. Что Танк погиб, когда я должен был присматривать за ним. Мне было невыносимо видеть твои слезы.
Несмотря на это, он позволил мне влепить ему пощечину и, к счастью, не спросил, почему я это сделала. Я и сама не знала. Меня снедало горе – оно было таким же сильным, как и в тот день, когда я узнала. Я смахнула слезы, а Рори не стал: они стекали по его щекам и капали с волевого подбородка.
В поисках поддержки я потянулась к нему. Он взял меня за запястье, притянул к себе и крепко обнял, молча уткнувшись заплаканным лицом в мою макушку. Я судорожно вцепилась в него, разделяя его горе. Наше горе.
– Я скучаю по нему, – проговорила я, давясь слезами. – Очень. А оказавшись здесь – еще сильнее.
– Знаю. – Он отстранил меня, держа за плечи, точно куклу. – Но ты не станешь следующей. Для этого я долго и упорно тренировался. Я лучший в своем классе. Практически лучший во всем доме. На этот раз я подготовился, Белль. Пусть только пришлет своих прислужников – я уничтожу их, одного за другим. Я не лег сегодня спать, потому что знал, один из них должен прийти. И собирался проследить за ним, но в твою глупую голову вдруг пришла мысль поиграть в «сыщиков и воров».
Реальность мгновенно отрезвила меня и высушила слезы.
– Грегори! Его забрал тот парень, который пришел за нами?
Рори встал и поднял меня.
Пора бы мне уже установить правила в отношениях с этим новым, ставшим гораздо сильнее, Рори, иначе меня будут водить за ручку до конца жизни.
Велев мне жестом следовать за ним, Рори выбрался из-под кроны дерева и замер возле кромки леса.
– Нет, наемному убийце нет дела до твоего друга.
Я чуть не подавилась.
– Наемному убийце?
Рори двинулся в сторону особняка, его черные спортивные штаны сливались с окружающими тенями. На подтянутых бедрах висел пояс с метательными ножами, к широкой спине был пристегнут кинжал. Щиколотку обхватывало нечто похожее на небольшой футляр.
– Сюрикены, – пояснил он, перехватив мой взгляд. – Очень распространенное оружие среди представителей моего дома – нашего дома, – обладающее отменной точностью. В общем, во время первого испытания пропала девочка. Никто не может ее найти. Грегори исчез вторым. Оба до сих пор считались «белыми воронами». Одиночки. Легкая добыча.
– Но почему?
Рори пожал плечами.
– Меня это не волнует.
Я наградила его хмурым взглядом. Рори вечно ничего не волнует – или, по крайней мере, он так говорит, – но в то же время всегда ввязывается в разборки.
– Ты врешь, – упрекнула я его.
Он фыркнул:
– Чувствую, ты меня достанешь.
– Пора бы уже к этому привыкнуть. Я донимаю тебя всю жизнь, Рори Фентон Уилсон.
Услышав свое второе имя, Рори состроил гримасу и потащил меня к особняку.
– Знаю. Я-то думал, что уже достаточно знаю, чтобы пройти проверку на твоем детекторе лжи. – Он усмехнулся, и я разглядела искорки гордости в его глазах. – Ты станешь лучшей из тех, кто когда-либо состоял в этом долбаном доме, вот увидишь.
– Твоя привычка выражаться не изменилась.
– Неправда. Теперь я делаю это более мастерски. Правда, когда не боюсь схлопотать пощечину. В общем, слушай. Никто не знает, что происходит с пропавшими детьми. Но мы решаем этот вопрос.
– Мы? Это ты и мистер Солнышко?
Рори чуть не поперхнулся, а потом тихо рассмеялся.
– Да. Мы думаем, что они все еще живы, но не понимаем, для чего были похищены. И где их удерживают. Уверен, это никак не связано с убийцей, который охотится на тебя. Тебе нужно быть осторожней, Белль…
– Пробыв парнем несколько дней, я еще больше стала ненавидеть это прозвище.
Его губы дернулись в улыбке.
– Как я уже сказал, тебе нужно быть осторожней, Белль. – Он открыл дверь особняка и оглянулся на двор. Прежде чем пропустить меня внутрь, он прижал указательный палец к губам. – Я уже не помогу, если тебя поймают.
Он мог помочь, но не будет. Я нахмурилась.
Улыбка осветила его лицо, но быстро погасла, когда он осознал реальность, с которой мы столкнулись.
– Теперь ты ощутила масштаб того, с чем имеешь дело. Тебе нельзя попадаться и находиться одной. Никогда. Ты меня слышишь? – Он чуть опустил голову и подался вперед, вперив в меня взгляд. – Будь там, где происходит какая-либо активность, всегда. Окружай себя товарищами.