Кое-как отлипнула. Скрючилась от нарастающей боли, поводила туда-сюда руками. Передо мной было что-то гладкое и прохладное. Правая рука к животу, левая касается камня и, прихрамывая, обхожу преграду. Где-то же должен быть вход. А его нет! Я трижды обошла, ощупала каждый миллиметр, а ничего. Ни трещинки, ни зазубринки. Ни-че-го! Собрала силу, она хоть и не так сильно, но протянула меня к камню.
— Да чтоб тебя! — я ударила по камню.
Там рушатся или уже разрушились реальности защитников и мой мир заодно, а я тут, в темноте, и с камнем, и с защитником в нем. А еще я замерла, крылья оттягивают назад, и очень хочется их отрезать.
Села облокотившись о камень. Снова попробовала согреться, и снова ничего не получилось, но зато под светом искорок увидела, что камень действительно гладкий. На кончике пальца горел маленький огонек. Под его светом рассмотрела, что не камень это, а стекло, а там внутри темный защитник. Собрала силу и ударила ею. Ничего. Снова собрала и ударила. Потрогала стекло — порезалась. Значит, есть результат от моих действий. А дальше я уже стала бить силой пяти защитников.
Согрелась. Пот щиплет глаза, приходится вытирать их рукавом. А в стекле уже была приличная выемка, да и в стороны уже шла сеточка трещин. Собрать ударить, собрать ударить. Монотонная работа. Я потеряла счет времени, сколько я так работаю? С каждый разом собирать все труднее, кажется, что вырываешь собственные куски мяса.
Упала на колени, оперлась на руки, отдышалась, встала и, пошатываясь, подошла к стеклянной глыбе. Стеклянный коридор привел меня к темному защитнику.
Огонек на пальце получился маленьким и хилым. Мне пришлось напрягать зрение до рези в глазах, чтобы заметить, что между защитником и мной тонкий слой стекла.
— Если я еще пару раз ударю, у меня не будет сил вернуть тебя, — рассказала я, защитнику уткнувшись лбом в стекло. — Я зачерпнула как можно больше и швырнула вперед.
Ноги подкосились, перед глазами мушки и не понятно получилось у меня или нет.
— Эмили! — взволнованный голос Элмараса и меня подхватывают на руки.
— У меня получилось? — спрашиваю я, пытаясь сфокусировать взгляд.
— Да! — счастливо и меня прижали в объятиях. — Эмили, ты просто чудо!
— Братец ты ее придушишь, — резонно замечает Тьма.
Меня отпустили. Подтолкнули вперед. Сделала два шага и попала в цепкие лапки темных защитниц. Меня быстро и ловко избавили от одежды, завернули в мягкий плед, посадили в кресло около зеркала и сунули в руки пиалу с уже знакомым мне золотистым напитком.
Слабость свинцом разлилась по телу. Руки дрожали, напиток так и норовил пролиться. Глаза сами собой закрывались, но я боролась с подступающей сонливостью. Какое спать, когда тут такое творится!
В шатер осторожно, словно заново учась ходить, вошел мальчик. Рыжие кудряшки пружинили при ходьбе. А вот взгляд защитника далеко не детский в черных глазах проскальзывало нечто холодное, колючие.
— Ты хорошая асейра, — буркнул он.
Сев на мягкие подушки на полу, он закутался в плащ, только макушка торчит.
— Спасибо, — выдохнула я.
— Ничего вот отойдет, и ты его узнаешь его получше, — жизнерадостно проговорил Мрак.
Я только кивнула, делая глоток. Мрак своими суетливыми движениями все больше напоминал Арну. Он вот только-только стал живым, а уже куда-то нужно бежать, что-то делать.
Полог приоткрылся и в шатер шагнул высокий худощавый мужчина. Нос крючком, тонкие губы плотно сжаты в бескровную линию, на глазах бельмо. И этими белыми слепыми и одновременно видящими глазами Пустота темный защитник уставился на меня.
Темный подошел ко мне. Я смогла убедиться какой же он высокий.
— Как тебя зовут? — спросил он, наклонившись ко мне.
— Эмили, — пролепетала я, не отрывая взгляда от белых глаз.
Разогнулся, прошел к Разрушению создал кресло, сел и закрыл глаза, потеряв интерес к окружающему миру.
Посмотрела на Тьму, та только глупо улыбалась, глядя на Пустоту и Разрушение. Глянула на Смерть та уткнулась и чертила знаки на новой досточке. Хаос с Мраком уткнулись в пожелтевший от времени пергамент.
— А как же мой мир? Он что разрушился? — задала я вопрос.
— Пока нет, — не отвлекаясь, ответил Хаос. — Мы этим как раз занимаемся.
Смерть отдала ему испещренную письменами досочку. Темный защитник замотал ее в пергамент.
— Пора.
Первым из шатра вышел Разрушение, нахохлившийся и в плаще. Следом, убрав за собой кресло Пустота. Затем Тьма и Смерть.
— Эмили, изшатра не выходи, — попросил Хаос. — Здесь ты в полной безопасности.
— И не собиралась, — ответила я.
В самом деле, куда я пойду? Голая. Из одежды на мне только плед. А магии кот наплакал, ядаже светлячка не зажгу.
— Вот и хорошо, — подвел итог Хаос и вышел вслед за остальными.
В шатре остался только Мрак.
Он подошел ко мне, присел на корточки и провел рукой по волосам.
— Как же долго я этого хотел, — выдохнул он.
— Погладить меня?
— Ага, — улыбнулся он. — Это такое счастье просто прикасаться.
Взрыв эмоций. Хочется, как кошке подставить голову, чтобы гладил и дальше, и обнять, положив голову на плечи закрыть глаза.
«Стоп, Эмили!» — скомандовала сама себе.
— А почему из всех защитников я разговаривала только с тобой?
— Вот что, — поднялся он. — Чтобы тебе не было скучно. Смотри, не каждый смертный такое увидит, не говоря уже об асейре.
С этими словами он прикоснулся к зеркалу.
По зеркалу пробежала рябь и серебристая амальгама потемнела. А темного защитника в шатре уже не было.
Нет! Он темный защитник, я асейра — жрица шести защитников. Я не хочу гадать, может ли что-нибудь быть у нас, мне хватает таких раздумий с Натаном. А еще у меня есть Киарт. Блондин точно не даст раздумывать о всяких там любовных глупостях. И вообще мне учиться надо! Хватит с меня одного жениха.
Успокоившись, отхлебнула тонизирующего напитка, а зеркало уже показывало моих темных защитников. Они стояли на каменном выступе, с неподдельным интересом смотрели на бушующее внизу море из грязно-бурой массы. Так наблюдают за тараканом, сможет или нет выбраться из коробки? Шесть белых вспышек и появляется светлые защитники. Дома у нас стояла статуя Лериан — защитницы и покровительницы домашнего очага. Отец хоть и военный, но никогда не ставил статую Римара. И вот теперь я видела их живьем. И будет что рассказать Арне.
Лериан, — она всегда изображается девушкой с покрытой головой, капюшон ее белоснежного одеяния закрывает лицо. Ее статуя есть в каждом доме, каждый день женщины по все Арддаре оставляют ей в дар айвель. Большие похожие на пионы желтые цветы. И только поступив в темную академию, я узнала, что вместе с цветами в дар идет капелька от твоего домашнего очага. Сейчас же я смотрела на молодую женщину со светло-шоколадной кожей, ее большие, голубые глаза притягивали взгляд своей яркостью. В руках светлая защитница держала длинный тонкий стилет.
Тасма высокая, худопарая женщина лет сорока, в белом с переливающимся подолом платье. В желтых глазах горит яростное пламя, в руках нет оружия, но покровительнице светлой магии этого и не нужно. Строгая прическа растрепалась, что, несомненно, придавало ей очарования.
Рядом другая светлая защитница Ирира. Покровительница целомудрия в строгом светло-голубом почти белом платье застегнутые под самое горло. Толстые черные косы уложены в прическу и украшены цветами, лицо скрывает плотная вуаль. Вроде в кулачках ничего нет, но это только, кажется, на самом деле она крепко сжимала тыковые ножи.
Римар — огромный и уважающий себя воин в алых доспехах, на груди горит белым светом знак чистых. Длинные каштановые волосы он собрал в толстый хвост, усы и борода заплетены в две косицы. Он пристально не мигающим впивающимся взглядом буравил Пустоту. На губах темного защитника легкая улыбка.
Покровитель менестрелей и искусства Лоран облачился в ярко-алый камзол, и голубой жюстокор, под цвет верхнего платья, чулки под черными бриджами, на ногах туфли с большими серебряными пряжки в виде арфы. Насмешливый взгляд перебегал от одного темного защитника к другому. Руки в глубоких карманах за спиной гриф гитары.
И самый колоритный это Кворн покровитель и защитник моряков. Загорелый с обнаженным торсом, длинные черные лохмы повязаны банданой, В ухе золотая сережка, во рту зажата соломинка, а в руках сабли.
— А мы вот без оружия, — ехидно заметил Хаос. — Ай, ай светлые собратья.
— Да я таких, — отозвался Кворн выплюнув соломинку. — Собратьев на рее вертел.
— Ай, ай как нехорошо так выражаться, — передразнила супруга Тьма.
Ее одеждой все еще была темнота, клубившаяся вокруг тела, и в отличие от Смерти она скрыла лицо под плотной вуалью.
— Ладно, к делу, — перешел на серьезный тон Хаос. — Мы собрались здесь, чтобы восстановить наши реальности, вот и приступим к делу.
— Отдайте нам асейру, — потребовала выступившая вперед Ирира. — Вы не имеете права на асейру. Тогда мы восстановим реальности.
Я же поддалась вперед, и пролила на себя остатки золотистого напитка.
— Ой!
Больше не вытерла, а размазала мокрое пятно. Пустую пиалу поставила на пол у ножки и невольно глянула на вход в шатер. Хаос сказал, что я здесь в полной безопасности.
— А на что мы еще не имеем права? — холодно спросил Мрак.
Светлая раздраженно передернула плечами, вуаль мотнулась туда-сюда.
— Нет, вы не поняли, — лицо Тьмы не видеть, но я не сомневаюсь, она улыбается. — Мы не вспоминаем из-за кого пропали три темных защитника, а вы вместе с нами восстанавливаете реальности.
— Хорошо, — согласился Римар.
Так просто?
— Но! — Возмутилась Ирира, развернувшись к нему.
— Я сказал, мы согласны, — с нажимом произнес светлый защитник. — Я не хочу, чтобы в мире смертных верховодили темные.
Уф! От Сердца отлегло, но они задумали какую-то каверзу. Готова биться об заклад, на собственные крылья.
— Хорошо, — вынужденно согласилась Ирира.