Крепкие руки Димара выпустили, стало немного страшно, одиноко. Но я немедленно себя одернула. Открыла глаза и оценила диспозицию. Маги электричества усиленно бомбардировали темную материю зигзагами молний, водники наполняли облака влагой – и те давили на враждебную субстанцию.
Маги земли и камней атаковали темную материю огромными булыжниками. Но черные соты совершенно не реагировали. Они растягивались, трепетали и вздрагивали, но продолжали высасывать энергию. Я вдруг увидела ее отчетливо. То, что не замечала никогда прежде.
Зеленые струи энергии жизни, пестрые – потоки магии и ауры… Словно мириады дорогих самоцветов – удивительно чистых, невероятно красивых… Они расчертили голубое небо, нитями протянулись от толпы к черным сотам. Оранжевые росчерки молний пропали, камни перестали взвиваться в воздух, тучи навалились на темную материю, но та лишь натянулась немного сильнее.
Маги вокруг падали в обморок. Внешне несокрушимые великаны-варвары, хищные истлы, крепкие таллины, леплеры, сальфы – растягивались на брусчатке. Беспомощно дергались и замирали без движения.
Мне становилось все больше не по себе. В сознании оставались две трети преподов и приблизительно столько же учащихся. Тех, кто владел энергией жизни. Они самовосстанавливались, пытались вытянуть из темной материи краденую энергию. Но не особенно преуспевали в предприятии.
Только Айливерт ослаблял субстанцию. Он тоже иссушает! Пришло понимание.
Я смело шагнула к папане Мастгури. Димар суматошно рванул следом. Ко мне присоединились с десяток учащихся и трое преподов, с такими же способностями.
Айливерт не возражал, Димар смачно выругался. Ректор взглянул на сына сурово, но комментировать и возражать не начал.
Махнул нам рукой, словно вел всех в бой, и мы ударили по темной материи.
Все вместе, в едином порыве и стремлении. Желтые потеки энергии иссушения медленно расползались по мерзкой субстанции, стремительно захватывали ее и опутывали. Та запульсировала, принялась дергаться, будто стремилась вырваться из плена.
Я поняла – мы ее обезвредили. Но до победы еще очень далеко. Тело внезапно одеревенело, слабость разлилась по каждой клеточке. Колени подогнулись, и я бы упала, если бы не объятья Димара Мастгури.
– Неси ее в общежитие, дай мортвейна. Самое время, доверься мне, мальчик! – ласково произнесла за плечом Черулина. – Теперь мы справимся, не сомневайтесь.
Дважды просить Димара не потребовалось – он бросился в корпус как подорванный.
Я снова уплывала за границы сознания. Темная материя, желтая энергия, синие и зеленые ленты магии – все перемешалось и перепуталось. Глаза сами собой начали закрываться, веки слипались, будто сильно не выспалась.
– Не смей! Не думай! Смотри у меня, женщина! Физик ты или медик, мне уже не важно! – истошный крик Димара Мастгури, наверное, даже мертвого вернул бы из Тартара. – Гульнара! Я официально тебя предупреждаю! Как варвар, начальник и твой мужчина… Будущий мужчина, но это не важно… Если ты немедленно не возьмешь себя в руки, я просто не знаю, что с тобой сделаю… Гуля! Держись, я сейчас, ну пожалуйста!
Я принялась усиленно барахтаться, словно выплывала из глубокого озера. Уже захлебнулась, глотнула воды – она залилась в уши и в нос, давила на горло, прорывалась во внутренности. Но я толкнулась, вынырнула на поверхность и выплюнула навязчивую, плотную жидкость. Вдохнула кислорода полной грудью, даже в глазах слегка прояснилось.
Я чувствовала, что дар Димара не сработает, иначе он бы его уже задействовал. Я должна запустить процесс восстановления, которому еще не успела научиться. Но я смогу, переживу, выдержу. Потому что в меня верят Мастгури.
Димар прижал – крепко, отчаянно, внес в квартиру и усадил в кресло – бережно, словно я могу разбиться. Я поняла, что стекаю по спинке, схватилась за поручни и подтянулась.
– Умница, девочка! А теперь давай!
В нос ударил запах мортвейна. И это меня так приободрило, что слабость из тела выветрилась напрочь. Наверное, оно поняло, что, если не очнется, как следует не взбодрится, придется травиться. Будет лишь хуже, а вот лучше – вряд ли. Запах мортвейна пощекотал ноздри, мне сразу захотелось усиленно прочихаться.
Убийственный напиток убрали из-под носа. Я вдохнула, выдохнула и… все-таки чихнула. Села поровнее и вскинула взгляд.
Димар с облегчением уселся напротив. Налил мне чаю из пухлого чайника, подвинул вазочку с сухофруктами. Финики манили блестящими бочками, инжир – спелой, бордовой мякотью. Ложечка меда взбодрила окончательно. И я немедленно выглянула в окно. Хотелось удостовериться, что мы победили, Академия и студенты уже вне опасности.
Увиденное вызвало вздох облегчения.
Айливерт спокойно и дотошно сворачивал, скручивал и сминал темную материю. Теперь она напоминала большой шарик, клубок неприятно-грязных ниток. Каждое движение рук Айливерта делало клубок меньше и плотнее.
Все, кто еще оставался в сознании и на ногах, помогали пострадавшим. На площади появились женщины варваров. Оля, Алиса, Слася, Рамитта. Шейлана с медсестрами сновали со шприцами. Многие студенты вскакивали, резко выходя из обморока, едва к ним подносили «живительную» иголку.
– Видала? Рефлекс! – ухмыльнулся Димар.
И я успокоилась, совершенно и полностью. Скандр опять выглядел самим собой. Безудержной язвой, немножко мужланом, слегка джентльменом, но главное – мужчиной. Тем самым, за которым можно спрятаться, как за каменной стеной толщиной в три метра.
Димар подлил мне немного чая, взглянул так, что внутри все перевернулось, губы начальника дрогнули в улыбке – мягкой и очень непривычной для скандра. Или, напротив, я настолько привыкла, что считала его улыбку почти человеческой? В голове перемешались мысли, ответы, вопросы и глупые женские отговорки. Я не знала – что сделать, как отреагировать, лишь чувствовала, как бешено колотится сердце. Силы наполнили меня до отказа – Димар делился энергией жизни, медленно восстанавливая меня полностью.
Делился ценой собственной мощи, заметного ослабления магии, ауры. Пока я в полуобмороке, ничего не вышло бы, внезапно сообщило информационное поле. Мое тело и аура отвергли бы помощь. Способности целителей усиленно сопротивлялись вторжению любой чужеродной энергии, пока хозяин не очнется окончательно. Вот почему Димар приводил меня в чувство! Хотел накачать собственными силами!
Скандр делился, не думая, не спрашивая, не ожидая в ответ благодарностей, банального «спасибо». Даже не сообщая о своем меценатстве.
– Ну что ты так на меня смотришь, Гуля? Я же не картина… Женщина-физик…
Горячая пятерня легла мне на ладонь. Тепло окутало, лишило воли, льдисто-голубой взгляд заслонил Вселенную. И только я подумала, что пора отменить всякие ДТП – с Рамиттой и без, как судьба опять решила по-своему. Кажется, она хотела поглазеть на испытания для несокрушимого, обаятельного варвара. И отдавать ему меня без ДТП считала неспортивным, скучным и обыденным. Без боя и проверки зубов Димара на крепость и способность грызть даже камни, а также – бетон и, наверное, железо.
Я собиралась подняться с места, Димар дернулся вверх первым. Но в эту минуту дверь распахнулась и задребезжала с привычным возмущенным звуком. На пороге появилась фигура Айливерта. За спиной ректора мялась Черулина.
Не знаю уж, что со мной сделали в Академии, но впервые в жизни удушливое смущение резко окатило с головы до ног. Черт! Родители будущего супруга еще никогда меня так не пугали. Я перевела взгляд с Айливерта на Черулину и совершенно опешила, вконец растерялась, не находила, что сказать, предпринять.
Некстати вспомнилась прежняя свекровь. Она постоянно намекала сыну, что я несовершенна и его недостойна. Картошку – и ту чистить не умела. Кожура больше микрона толщиной, на ведро клубней к праздничному ужину целых полглазка до конца не выковыряны. Это пятнышко, картошка слегка потемнела? Тоже виновата неумеха Гульнара! Какая же хозяйка положит картошку в воду так, что целый миллиметр клубня заветрится на убийственном кислороде.
А уж кто еще так моет посуду?! Нет, намывала я ее до блеска. Но сколько тратила воды и геля! Свекровь бы в тысячу раз больше перемыла. С такой «экономией» никакой бюджет, никакая мужнина зарплата не выдержит.
Если бы взглядом исподлобья убивали, свекрови платили бы деньги как снайперу. А если бы за каждую придирку к невестке платили хотя бы по одной копейке, вся мелочь в нашей квартире не уместилась бы. Хотя жили мы с мужем весьма небедно. Три комнаты, две лоджии не каждый имеет.
Я никогда не чувствовала такого счастья, как в день, когда после развода с мужем сказала свекрови:
– Счастливо. Удачи.
И поняла, что больше ее не увижу. Только ради этого безудержного восторга и стоило разойтись с бывшим супругом.
И вот теперь потенциальная «мама» смотрела на меня из-за спины мужа. Признаться, начинать отношения с Димаром мне как-то вдруг резко расхотелось. Даже подумалось: повезло ведь Оле, Вархар одинок, родных не имеет. Но потом внезапно вспомнилась Алиса – девушка выглядела очень счастливой, даже когда появилась Черулина. Я снова вскинула взгляд на скандрину.
Внезапно она обогнула супруга, приблизилась и погладила меня рукой по плечу.
– Дорогая, спокойствие, только спокойствие, – без привычного для свекрови яда в голосе мягко и ласково начала Черулина. – У вас в Зейлендии странные обычаи. Если невестка лучше сынули, свекровь демонстрирует ей только презрение. Причем основательно, с фантазией, с энергией. Это такая древняя традиция. Чем лучше, умнее, красивей невестка, тем больше испытаний готовит ей свекровь. И занимается этой ерундой до смерти. У нас, у скандров, принято иначе. Если девушка приличная и сын ее любит, свекровь принимает невестку в братство. Женское – оно даже крепче титана. Надо – устроим проверки Димару. Мне Шейлана о них уже много рассказывала. Надо – поможем, поддержим, поймем. Единственная не слишком хорошая новость. К нам из другой, соседней Академии ехали на помощь давние приятели. Супруги Зарзелази, преподаватели физики. И у жены на перекрестье начались роды… Да-да! Почему-то в этом году перекрестье работает лучше стимуляторов. Никаких препаратов для схваток не надо. Проехала немного – и тянет рожа