– Масон…
– Я все понимаю, – торопливо перебивает она.
Как и положено, Брайт в черном. На ней платье в пол из легчайшего шелка. Тонкие бретельки словно порвутся в любой момент. Ткань облепляет каждый изгиб, разрез на юбке вдоль ноги до середины бедра. Ее волосы красивыми блестящими волнами струятся по спине, она что‐то с ними сделала, и это вовсе не выглядит небрежно. Кожа светится, ресницы стали еще длиннее, губы будто зацелованы кем‐то, и трудно верить, что это помада, хоть так оно и есть.
– Если я задержусь… Теран уверится, что между нами что‐то…
– Я поняла! – Она звучит неприятно, потому что очень горько.
– Будь моя воля…
– О, Хейз, это такая глупость, я не маленькая. – Она дергается, разворачивается, готовая убегать. В тишине коридора слишком громко звучит стук ее каблуков, словно удары по крышке гроба. Хейз делает шаг следом и все‐таки сжимает ее руку повыше локтя.
– Стой. – Его шепот скользит по ее шее, его нос зарывается в ее непривычно мягкие волосы. Она умопомрачительно пахнет, и она невозможно теплая. Пальцы жжет от невозможности прикоснуться более интимно, к шее или талии, у Рейва даже кружится голова, и это пугает, как первое опьянение. Он никогда так себя не чувствовал. Никогда, ни при каких обстоятельствах.
– Не надо, – шепчет она. – Зачем?
– Черт… – Он не знает зачем. – Тебе нужна моя помощь?
– Нет.
– Ты…
– Хорошо выгляжу? – самодовольно интересуется она.
Рейв молчит, потом рычит.
– Я…
– Ревнуешь.
– Безумно.
– Понятно.
– Ты же поним…
– Я же сказала. Понимаю.
– Брайт. – Она жмурится, ее живот напрягается, и Рейв это видит, хочет его коснуться, но сдерживается.
– Меня ждут.
Рейв разжимает пальцы, Брайт ускользает от него и стремительно убегает. В конце коридора появляется ее кавалер, тут же подставляет ей локоть, и они вдвоем уходят в зал. Рейв снова рычит. И опять. И опять. Волосы растрепались, прядь мешает, падает на лицо, пальцы побелели от напряжения, сжимаясь в кулаки.
– Рейв? – Его не оставят в покое.
Это Шеннен Блан. Она касается прохладными пальцами его руки и улыбается.
– Идем? Меня попросили тебя найти…
– Да, Шен… Да, прости. Нужно было…
– Я все понимаю. – Она говорит это быстро и четко. Те же слова, что произнесла минутой ранее Брайт, но от них становится и правда легче. Потому что Брайт это говорила из гордости, и хотелось, чтобы забрала обратно, накричала и во всех грехах потом обвинила. А Шеннен и правда понимает.
– Шен.
– Я не буду задавать тебе вопросы. – Она не выглядит оскорбленной. – С кем бы ты ни был… я надеюсь, что ты будешь меня уважать. – Она говорит так спокойно и просто, что хочется ее поблагодарить и как минимум поцеловать в щеку.
– Я буду.
– Спасибо. – Она выдыхает, будто с облегчением. – Знаешь, я верю, что у нас может что‐то получиться. И я со своей стороны постараюсь… Правда.
Рейв кивает. Он не верит совсем.
– А еще я… – ее щеки пунцовеют, – не прошу от тебя верности. Сейчас. Но прошу, чтобы никто не… сплетничал, если можно. Я, конечно, невеста, а любая другая в твоей постели – любовница, но мараться мне тоже не хочется.
Шеннен сжимает руку Рейва и тянет в сторону зала. Рейв хочет ее сбросить, но не делает этого. После слова «любовница» его взгляд ощутимо меняется, но Шеннен предпочитает делать вид, что это не так.
– Бэли и Масон проходили мимо меня… Какието проблемы? Они снова ссорились?
– Бэли и Масон? – Рейв пожимает плечами.
– Ну, вернее, Бэли, а потом Масон и ее кавалер. – Шеннен хихикает. – Так необычно… Но они такая красивая пара, верно? Я даже не ожидала. Если честно, про Масон так много болтали, и, кажется, все думали, что ее пригласит Энграм, но…
– Тебе правда интересно обсуждать Брайт Масон? – спокойно интересуется Рейв.
– Нет. – Она пожимает плечами. – Я думала, ты ею интересуешься? Создалось впечатление… что она под твоей опекой. – Задумчивый голос Шеннен вводит Рейва в ступор. – Ну, раз ее отец у твоего отца… Конечно, девчонки выдумывают разное! Особенно Теран, но все знают, что это у нее от обиды. Но я прекрасно понимаю, что ты просто приглядываешь за заложницей. – Шеннен закатывает глаза и улыбается. – Я права?
– Конечно.
– Я не ревную, если ты мог так подумать. Я на твоей стороне. Если хочешь, я тоже могу приглядывать за ней.
Она широко улыбается.
– Пойдем танцевать? Обещаю спасти тебя от разговоров с родителями еще на полтора часа!
В зале уже не протолкнуться, он переполнен запахами парфюма, свечей и средств для укладки волос. Мелькают неузнаваемые из‐за макияжа лица девушек, то и дело кто‐то тянется, чтобы поздороваться, и загораживает обзор, но Рейву не приходится долго вглядываться в толпу, потому что он за долю секунды находит Брайт Масон, будто где‐то в груди установлен компас. Она танцует. На талии – рука чертового Якобина Блауэра! Сына Ордена. Друга Рейва. Старосты. Соседа Рейва по дому. Истинного мага.
Брайт Масон улыбается Якобину Блауэру, а он не затыкаясь что‐то рассказывает; если прислушаться, можно услышать их смех. Якобин – прекрасный танцор, Брайт легкая и гибкая. Он легко вальсирует с ней, будто они репетировали. Энграм Хардин смотрит на это, будто побитая собака, а стоящая рядом с ним Марион Порт чуть не плачет, потому что чувствует себя брошенной. Потенциальная невеста Блауэра кусает локти в сторонке. Бэли Теран мысленно роет две могилы и шипит про предательство. Шеннен хмурится.
– Все хорошо?
– Да.
– Ты же знал? Это часть плана?
– Безусловно.
Глава тридцать пятаяТанец
ТАНЕЦ
Ряд движений определенного темпа и формы, исполняемых в такт музыке.
Пойти на бал с Якобином Блауэром для Брайт так же странно, как и остальным – видеть это. Три дня назад она бы в такое ни за что не поверила. Если говорить откровенно, то она три дня назад даже не задумывалась, что этот человек теоретически может с ней заговорить, он существовал где‐то сбоку от Рейва как неизменный аксессуар, не более того.
Он рассказывает совершенно уморительную историю (действительно уморительную) о том, как сдавал зачет Мерле, совершенно не подготовившись. У Якоба при этом такое серьезное лицо, что это слышится еще комичнее, чем есть, а в нужный момент он начинает явно сдерживать смех, нагнетая обстановку. И… – бах, финал, оба смеются. Удивительный талант рассказчика.
Якоб – блондин, у него пушистые вьющиеся волосы до плеч, собранные на макушке в пучок. Лицо будто высечено из камня, красиво, но не очень аккуратно. Черты резкие, грубые, притягательно-мужественные. Он похож на массивного лесного зверя.
– На нас все так недобро смотрят, – шепчет Брайт.
– Общество было не готово, – тихо отвечает ей Блауэр.
Его голос рокочет, и это тоже захватывающе, по‐звериному. То, как эти двое сошлись, теперь даже не кажется странным, хоть Брайт и думает, что гораздо охотнее представляла на месте Якоба Энграма, но все пошло не по плану. Это случилось в четверг. Брайт намеренно игнорировала Рейва Хейза.
В ночь с понедельника на вторник она не сомкнула глаз, вернувшись в свою спальню. Представила, как увидит Рейва с невестой на предстоящем балу. Представила, как будут теперь проходить отработки. Мысли, словно пираньи, кусали снова и снова. Она не могла перестать думать, накручивать себя, а утром отправила записку: «Предлагаю поделить дни отработок и ходить через день. Я начинаю сегодня, ты завтра».
Ее страшила перспектива скучать, влюбляться, искать встречи и увязать в этих не-отношениях еще сильнее. Она очень надеялась, что происходящее между ними – помутнение, которое пройдет. Все внимание с того момента было сконцентрировано на том, чтобы не дать себе шанса размечтаться, и тут‐то и появился Якоб. Он подошел к Брайт, когда она возвращалась домой после отработки.
– Привет. – Она вздрогнула, уверенная, что светловолосый траминерец обознался. – Я Якобин Блауэр, – представился он.
– Брайт Масон, – машинально ответила она.
К чести Якоба, он сделал вид, что не знал ее имени раньше, как будто делая Брайт более обычным человеком. Его губы изогнулись в слабой вежливой улыбке.
– Я по делу, поговорим?
И указал на одну из скамеек, которые стояли вдоль аллеи.
– Я не наврежу, если что, – дома близко, и твои крики услышат.
– Это успокаивает, – хохотнула Брайт, но пошла за Блауэром.
Он показался симпатичным и простым – идеальная комбинация, чтобы начать кому‐то доверять.
– На бал пригласили сирену в качестве артистки, – сообщил Блауэр не расшаркиваясь.
– Зачем ты это рассказываешь? – Она отпрянула. Звучало просто отвратительно, и тот, кто это придумал, умственно отсталый человек, зависший во временах рабства и серебряных браслетов.
– Потому что у меня к тебе дело, и я даю свое слово за твое. Приятно начинать новые знакомства с чего‐то взаимополезного.
Он пошарил в карманах и достал записку.
– Вот, это прислал мой отец.
Брайт развернула листок и прочитала: «Якоб. Кто‐то должен присмотреть за мисс Масон во время бала. У Хейза намечена помолвка, Прето демонстративно отказался, за что получил от отца наказание. Старший сын Хардинов настроен слишком радикально, а младший, кажется, влюблен в мисс Масон и не может быть объективен. Надеемся на твое понимание».
– Ого… но как я могу тебе доверять? Зачем вообще ты мне это показал?
– Я не намерен делать вид, что просто заинтересовался тобой, – пожал плечами Блауэр. – До сегодняшнего дня я не смотрел в твою сторону. Это и так понятно. Но я не желаю тебе зла, а себе проблем. Я плохой интриган, не умею притворяться, так что решение за тобой. Можешь мне подыграть, сделав вид, что я тебя очаровал и пригласил на бал. Ты можешь также отказаться. Но уверен, они придумают что‐то еще. Найдут того, кто сделает это за меня.
– Они? А ты?..