Брайт невольно хмыкает, и это дает слишком много Бэли, она злорадно скалится. Ей кажется, что она все поняла верно.
– Даже не отрицаешь?
– А смысл? У тебя же не хватает извилин, чтобы не быть расисткой, а это прерогатива людей… отсталых. Смысл объяснять что‐то человеку с несформировавшимся мозгом?
Брайт ахает, раскидывает руки и еле удерживается на ногах, когда толстые корни, вырвавшись из земли, оплетают ее ноги. Дрожащие руки Марион Порт застегивают на запястьях Брайт браслет, а Айрен Ито удерживает ее тело, управляя жуткими белыми древесными отростками.
– Какого…
– Что такое?.. Ты еще веришь, что тебя есть кому защитить? – Бэли шепчет это очень нежно. – Знаешь… я могла бы смириться с тем, что все парни сошли по тебе с ума. Я не претендую ни на кого из них. Ну что ж поделать, если их тянет на таких существ, как ты… Я могла бы принять тот факт, что ты выкосила лучших из парней, раздвинув перед ними ноги. Да, это женихи моих подруг, но… – Она вздыхает. – Все знают, что женятся не на тех, с кем спят, а на тех, кто достоин этого. Но знаешь, когда Марион рассказала о том инциденте, я вспомнила все, что было раньше… Хейз тебя защищает. Всегда! Сначала я думала, что он трясется о наших шкурах, о том, чтобы твой отец работал… Но знаешь, что я поняла?..
Брайт молчит. От страха к ее горлу подкатывает желчь, она чувствует, что ее может стошнить Теран прямо под ноги. Вполне заслуженно для старосты, но момент для этого не самый подходящий.
– Что никакое лекарство не стоит жизни такого существа, как ты. – Она выплевывает эти слова, а Брайт невольно жмурится. Она под защитой, ей же говорили, что никто ее не тронет, пока отец жив. – Но ты, наверное, думаешь, что, если мы тебя тронем, нас покарают? – Ласковый тон Брайт совсем не нравится. – Так вот… не покарают. – Она шепчет в самое ухо. – Отец Айрен работает в лаборатории Ордена. И знаешь, что он ей сообщил?
Брайт сглатывает. Все ее тело прошибает ледяной пот, кожу колет иголками. Легкие будто сжимают стальные обручи. Ну неужели Рейв не слышит меня? Где он, черт возьми?
– Что лекарства не будет… И знаешь, кто в этом виноват? Твой папаша! А значит, я зря терпела, надо было давно выдрать твои ржавые патлы!
Теран пыхтит, как слюнявая собака.
– Вы, Масоны, подставили нас! А значит, вам нечего делать в Траминере! Из-за вас мы и дальше будем глотать чертовы пилюли! Ты пришла в мой дом и все тут разрушила, а твой слабак-отец не довел дело до конца и…
– И?.. – хрипит Би.
– Он даже не набрался смелости посмотреть в глаза тем, чьи дети умирают. – Она так зла, о, ей почти можно посочувствовать.
Браслеты не дают Брайт пошевелиться, а еще поверх них куча артефактов, которые Марион и Айрен щедро навешали на шею. Она не может даже заговорить толком. Может, он из‐за артефактов не чувствует меня?.. Только не сейчас. Я не хочу слушать эту дрянь! Брайт кажется, что, если она отключит органы чувств и не узнает, что же там случилось, ей будет легче. Намного легче. Ничего не будет. Неизвестность. Это так приятно. Самое кошмарное, что ответ уже известен, но услышать его из уст Бэли Теран – как дополнительный удар под дых. Только не этим грязным ртом, только не так.
– Он выбросился из окна час назад, – с улыбкой сообщает Теран, будто говорит о чем‐то очень добром. – Как раз в ту минуту, когда ты сбегала, чтобы пойти пообжиматься со своим любовничком на берегу. Как… грустно. Кстати, где любовничек‐то? Не пора ли ему раскрыть глаза?
И тут же, как по заказу, раздается болезненный рев, который Брайт отличает, не утруждая себя. Он там. И он не может к ней пробиться. Что бы ни удерживало Рейва Хейза, оно сильнее.
– Мы пришли за тобой, как только услышали печальную весть… правда… ты же наша студенческая семья, ты часть нашей Академии. Мы должны были тебя поддержать, – щебечет Теран, она такая скверная актриса. Корни тянутся вдоль тела, скручивают ноги, добираются до шеи, Брайт закрывает глаза. Она вообще не хочет ничего видеть больше. – Ну что? Что скажешь?.. – Бэли делает пару пассов, заставляя корни забраться в волосы, сжать виски, Брайт хрипит. – В глаза мне смотри! – визжит Теран. – Что ты их закрыла? Я видеть хочу!
Брайт не может. Внутри разрываются гранаты, а осколки очень-очень больно ранят. Так больно, невыносимо.
– Смотри! – Визг приправлен каким‐то заклинанием, Брайт хватает ртом воздух и невольно открывает глаза. Теран улыбается.
– Бэли, может, не… – вякает Марион.
– Что – не? Что? Что мне сделают за нее? Она меня унизила! Дважды! Слышать ничего не хочу! Из-за ее папаши мы умрем! Почему мы должны ее жалеть?
– ТЕРАН! – ревет где‐то Рейв, но Бэли только закатывает глаза.
– Конченый ты человек, Хейз. Скоро тебя отпустит, поверь. – Она усмехается. – Это все ее магия, неужели не ясно?
Брайт не может защищаться. И не хочет. В голове – чистый лист. Она совершенно, абсолютно бессильна, колени сами подгибаются, и тело повисает на корнях, будто подрубленное.
– Твой звездный час закончен… – шепчет Бэли, нанося первый болезненный удар.
Рейв что‐нибудь придумает. Мне нужно отдохнуть… я отдохну, и потом все наладится. Последнее, что вспоминает Брайт, – это лицо отца в день, когда они прощались.
Глава сороковаяСделка
СДÉЛКА
Договор между двумя или более сторонами, группами лиц.
За полчаса до этого
Рейв не мешкает. Скидывает парадный фрак, переодевается в мягкий черный костюм с капюшоном. Хватает пару амулетов и прячет их под футболку, а потом взгляд цепляется за выпавший из кармана брюк флакон. Лекарство. Рейв даже не думает, мысль, что они с Брайт могут застрять где‐то на пару дней и он окажется без зелья, – первое, что приходит в голову.
В конце концов, Блэк Масон не стал бы рисковать жизнью дочери, верно? Рейв одним махом опрокидывает в себя флакон и даже не ждет, пока лекарство – противоядие, по словам доктора Масона, – подействует. Бросается из комнаты, а уже на лестнице захлебывается невероятной болью. Она кратковременна и проходит буквально через пару мгновений, но происходит и нечто другое. Пальцы покалывает, они будто лишаются плоти и костей. Рейв чувствует, что тело немеет и в то же время становится легче. Он становится ватным, колени подкашиваются. Кое-как Рейв доползает до двери и вываливается на крыльцо.
– Эй, что с тобой? – Проходящий мимо парень, чистый истинный из соседнего дома, останавливается и делает шаг к крыльцу.
– Ничего, зелье не выпил вовремя, сейчас полегчает, – хрипит Рейв.
– Сочувствую, – кивает парень. – С этим балом все с ума посходили, только что бедняжке Эллиот поплохело. Хотя вообще‐то она, кажется, запила таблетку в… Эй! – Сознание Рейва на секунду меркнет, но он приходит в себя от легкого похлопывания по плечу. – Принести что‐нибудь? Я предпочитаю таблетки. – Он начинает рассуждать об этом, будто кто‐то настроен продолжать разговор. – Да, говорят, они более токсичны, но срок годности больше! И не нужно ждать ампулы раз в неделю. Берешь дозу на месяц, и все дела. Точно не нужна помощь?
– Нет. Уже отпустило. Отдышусь и пойду.
– Окей, удачи.
Парень уходит, а Рейв смотрит на свои руки. Они пусты. Он не чувствует в них привычной энергии, магии. Ничего не чувствует.
– Твою мать, Блэк Масон… это что такое?
Жжет глаза, невероятно. Рейв напрягает все мышцы, чтобы пошевелиться, но ноги заплетаются, как у пьяного, а между тем грудь полосит уже чужой болью. Брайт страшно, она в опасности. Чертов придурок, нельзя было ее бросать одну! Вся женская половина Академии ополчилась на сирену, которая увела у них Блауэра. И письмо отца звучало слишком нехорошо. Рейв рычит так, что его должны услышать не только в Академии, но и на другом берегу океана. Только есть ощущение, что из горла не вырывается ни звука.
А Брайт между тем очень больно и очень страшно. Минута за минутой – это превращается в настоящую агонию. Он заперт в собственном теле, и оно словно клетка. Пугающее чувство пустоты. Это хуже, чем серебряный браслет. Он магию удерживает, как строгий ошейник цепного пса. То, что происходит с Рейвом, глубже, сильнее. Магии просто нет. Буквально ни капли. Нечего сдерживать.
– Брайт, – хрипит он.
Вспышка – это ей стало совсем плохо. Собрав в кулак остатки сил, Рейв поднимается и идет вдоль по улице, согнувшись пополам, волочит руки, ноги и невероятно тяжелую голову.
– Брайт…
Она рядом. Он и чувствует это, и видит ее. Оплетена корнями, слабая, уже не борется и не кричит. Напротив три стервы: Бэли Теран, Айрен Ито и Марион Порт. Бэли уязвлена, что ее поставили на место? Так сильно, чтобы дойти до рукоприкладства? Марион – ревность. А еще она делает все, что скажет Бэли. Айрен… дерзкая злая особа, которая никогда не видела берегов. Он пытается привлечь их внимание, пытается издать хоть звук. Корни из‐под земли – это магия Бэли, и, не в силах справиться с ней, Рейв чувствует себя калекой. Он делал это легко, на интуитивном уровне, а теперь даже не понимает как! Что напрячь, чтобы одолеть колдовство Теран?
– ТЕРАН! – ревет Рейв, распрямляясь через силу.
– Конченый ты человек, Хейз. Скоро тебя отпустит, поверь. – Она усмехается. – Это все ее магия, неужели не ясно?
Нет, нет, нет… это не ее магия. Это вообще не магия. Неужели так сложно понять, что существует что‐то еще, кроме чар, приворотов и предназначений? Есть просто человеческие отношения! Есть безумные головные уборы, которые всегда выглядят так кокетливо и круто. Есть музыка, которую она слушает, есть странные футболки. Есть очаровательные щеки и розовые глаза. Есть поцелуи, от которых кровь кипит, запах макадамии и еще сотня сумасшедших вещей, ни с чем не сравнимых.
– Твой звездный час закончен… – шепчет Бэли, Рейв читает это по ее губам. А потом совершенно не по‐аристократически выбрасывает кулак, который прилетает Брайт прямо в висок.