— Простите, господин Солан, но не могу, — вытянулся Дари, — у нас сейчас занятие с господином Валентом.
— Ага, — озадачился тот, но быстро сообразил, какие выгоды можно из этого извлечь. — Ну так идите тогда. И потом сами все ему доложите.
— Есть доложить, — Пепел развернулся было бежать, но слегка притормозил возле коменданта:
— Господин Тагри, вон там, в куче барахла возле кровати, веревочная лестница лежит. Как бы ее передислоцировать оттуда в другое место? Незаметно. Скажем, в каптерку к вам?
— Две бумажки. — прищурились в ответ. — И чтобы загибы на них были разные.
— Годится, — ухмыльнулся Пепел. — А то сами понимаете, мне туда пока лучше не соваться.
— Понимаю, кадет, — неожиданно серьезно отозвался тот. — Кто-то на вас, видать, сильно зол.
И при этом почему-то оглянулся на господина Солана.
В аудиторию к декану Пепел влетел в последнюю минуту, уже после самого господина Валента. Словил недовольный взгляд наставника, состроил в ответ покаянный и многозначительный, чем явно его заинтересовал, и быстренько протиснулся на свое место рядом с Роши.
— Что так долго? Неужто тепленькую дали? — тут же едва слышно поинтересовался тот.
— А? — не сообразил поначалу Пепел, но быстро исправился: — Не, Красавчик, там не тепленькая. Там уже кипяток. В смысле, у всего этажа пар из ушей, это не считая господина Солана.
— А? — эхом откликнулся Нокс.
— Роши, — снизошел тот до пояснений, — мне всю комнату нахрен разнесли, пока я у Алетри в справедливости упражнялся.
Тот даже не нашелся, что сказать, просто недоверчиво на него пялился.
— А еще, — все так же шепотом продолжил Дари, — сдается, мне здорово повезло обнаружить это непотребство вместе с Костылем. С Тагри, в смысле.
— Почему? — отмер, наконец, Красавчик.
— А там неподалеку уже за каким-то демоном ошивался Солан. Уверенный в моей виновности… в чем-то. Еще до того, как вообще в комнату заглянул.
На этом обсуждение пришлось свернуть — их возней заинтересовался наставник, на удивление незаметно подкравшийся вплотную:
— Кадет Равеслаут, — произнес он обманчиво вкрадчивым тоном, — Не следует ли вам проявить больше интереса к моему предмету, а не к болтовне?
— Еще больше? — привстал Пепел. — А это как, господин декан?
Пару секунд вокруг витала недобрая тишина, но потом ее спугнули, все тем же вкрадчивым голосом:
— Равеслаут, вы давно посещали карцер?
— Посещал? — Пепел снова здорово озадачился. — Ни разу, господин декан. А вот сижу я там регулярно, это да.
— Даже не надейтесь, — ухмыльнулся тот в ответ. — Зелены вы еще меня провоцировать. М-мальчишка!
Пепел почувствовал, что его дергают за штаны, мельком глянул на Красавчика, но его взгляд «Ты что творишь? Совсем охренел?» уловить успел. И правда, что-то он от неожиданности забылся. Договорились же вести себя паиньками. Ладно, раз так:
— Прошу прощения, господин декан!
— Прощаю, — выдал тот через пару томительных секунд. — Но если решите повторить — немедленно получите шанс сначала посетить карцер, а потом хорошенько его обжить. Ясно?
— Да, господин декан.
— Садитесь, кадет. Пока что не в камеру.
Пепел уселся, получил от Нокса внушительный тычок под ребра и затих.
Валент же неспешно и все еще ухмыляясь вернулся к своей кафедре, через край которой было перекинуто теплое пальто. Еще на входе Дари здорово этому удивился — для конца мая оно подходило примерно как пуховое одеяло для пляжа.
— Господа кадеты, — развернулся декан к аудитории, — разрешите представить вам сегодняшнее учебное пособие.
«Ага, — тут же сообразил Пепел. — Значит, опять поиграем.»
Эта игра была одной из самых веселых, а для Дари и одной самых любимых. Изредка господин Валент приносил на свои занятия какую-нибудь вещицу — шляпу, пиджак, перчатки, дамскую сумочку… а один раз даже вполне себе объемный саквояж. И просил кадетов описать их хозяев — возраст, характер, привычки, предпочтения… Короче, все, что придет в голову. И результаты у тех зачастую получались забавные и… поучительные.
А вот Пепел ошибался крайне редко, особенно в последнее время. Как и рукопашный бой это тоже было сильной его стороной. Внимание к деталям вместе с наблюдательностью он в свое оттачивал на улицах провинциального Праута, где такие вещи были делом жизни и смерти — без всяких преувеличений. Плюс здорово помогала его способность ничего не забывать. Да, такое он умел, и умел хорошо. Без ложной скромности.
— Итак, кто первый? Есть желающие?
Таковые нашлись тут же — чем раньше тебе в руки попадет… ээ… пособие, тем легче ты найдешь, что сказать о хозяине. Что-нибудь. Неважно.
— Слушаю вас, — Валент развернул одежду перед одной из двух учившихся на дипломатическом девушек — будущих звезд аналитики, не иначе. Потому что она тут же, не притрагиваясь даже, правильный вывод сделала и озвучила:
— Мужчина.
По аудитории прокатились сдержанные смешки.
— Принято, — серьезно кивнул Валент и развернулся в сторону ее подруги:
— Теперь вы.
— Худой, — добавила та, под новую волну веселья.
— Принято. Дальше вы…
Декан прошелся практически по всем рядам, пополнив характеристики владельца пальто такими эпитетами как невысокий, небедный, нестарый, аккуратный, чиновник, скорее всего, и еще десятком вроде этого. Затем пошли подробности поинтереснее: качественное сукно, модные лацканы, хороший портной, дорогие пуговицы… Дари тихо давил улыбку, предвкушая.
— А теперь вы, Равеслаут, — палец декана уперся в него под самый конец — это тоже было частью игры.
— Господин Валент, разрешите посмотреть ближе?
— Разрешаю.
Пепел встал и начал спускаться вниз. Аудитория была не то, чтобы большой, но устроенной по принципу амфитеатра — ряды поднимались вверх ступенями, три из которых сейчас и нужно было преодолеть.
Ногу, подставленную на первой, Дари просто перескочил. На второй — отдавил, старательно и со смаком, третья… Третья ступенька оказалась без сюрпризов, видать один из дружков Гарлата, по которому Пепел потоптался чуть выше, шипел достаточно выразительно. Так что к загадочный одежке он добрался без потерь.
Забрал пальто у декана, осмотрел со всех сторон, подергал рукава, вывернул карманы, прошелся пальцами по швам подкладки… И все это под усиливающиеся смешочки курсантов. Пика веселье достигло когда он аккуратно разложил его на кафедре и наморщив нос старательно обнюхал воротник.
— Ну что, Равеслаут, — разделил общее настроение и декан. — Мы готовы услышать всю подноготную бывшего владельца.
— Которого? — искоса глянул на него Дари. — Первого или второго?
— Второго, — хмыкнул Валент и в аудитории повисла тишина. — Первый нам не интересен.
— Угу, помер с год назад, — согласился тот. — Даже если в чем и был замазан, уже списано. Повязали как раз второго, когда мелким курьером шел.
— Подробнее, кадет.
И Пепел начал свой бенефис:
— Рукава. На локтях по две пары потертостей. То есть сначала носил и протирал человек невысокий, потом… — Пепел примерился к одному из означенных рукавов и вынес вердикт: — Чуть ниже меня. И ему оно было так же коротко. Так что да, вещь не дешевая, шитая на заказ, но не для того, кто носил его последним.
Валент молча кивнул.
— Теперь дальше. Он мог купить его у старьевщика, но нет — запах этих лавок потом годами не выветривается. Так что скорее уж по наследству получил. И поскольку одежка действительно дорогая, добротная и приметная, а тогда была еще и почти новая — вероятнее после умершего. Родственника. От знакомого только в том случае, если у него тех родственников не нашлось.
— Продолжайте, кадет, — снова кивнул декан.
— Не богат. Пальто ему явно коротко, но он все равно носил. Значит, другое позволить себе не мог. В карманах крошки. Возможно, конечно, любил уточек кормить, но скорее забирал с собой остатки хлеба после обеда в трактире. Пил. Неумеренно. До блевотины, да простят меня те дамы, что не медики.
— Простят. — Оптимистично заключил Валент, после того как Дари предъявил ему затертые пятна на воротнике.
— Ну и последнее — взяли его наверняка как мелкого курьера. Вот тут — Пепел показал на один из швов подкладки — что-то зашитое было. А мелкий — потому, что алкоголику серьезное не доверили бы. Я прав?
— Правы, Равеслаут. Вы меня не разочаровали. Можете вернуться на место, но после занятия не забудьте подойти и отчитаться, чем вы были так взбудоражены в начале.
— Да, господин Валент.
глава двенадцатая
Библиотека в Шант Эли… была. И это, пожалуй, единственное, что о ней можно сказать. Только военный статус академии спасал ее от полного бардака — в конце каждого года сюда на денек пригоняли кафедру риторики и древних языков (в полном составе), те раскладывали тома более-менее по местам и забывали о ней до следующего аврала.
Так же примерно она и пополнялась. В начале года глава этой кафедры господин Часми обходил всех наставников, собирал у них списки желаемой к приобретению литературы, сводил их в один общий и передавал адъютанту ректора — закупкой занимался уже он. Ну, а потом полученные коробки с книгами разбирались и расставлялись на полки во время очередного налета на библиотеку риторического десанта.
Все остальное время два обширных помещения, уставленных стеллажами под самый потолок, были открыты, доступны и, честно говоря, мало кому интересны — кроме десятка совсем уж энтузиастов. Курсанты ходили сюда лишь для того, чтобы делать навязанные наставниками письменные задания, без особой охоты и не слишком часто.
Но сегодня это место пользовалось успехом.
Сначала пришла Рин — у первых курсов чуть раньше закончились занятия на кафедре иностранных языков. Но соскучиться в одиночестве девушка не успела, почти сразу к ней присоединились Роши и Фэл. И предупредили, что Пепла придется подождать, его сейчас Валент на допросе потрошит, наверняка с применением запрещенных методов. А чтобы не терять время, ресса пока начала выбирать на полках периодики годовые подшивки с иллюстрированными газетами. Особо перспективными ей показались «Столичные новости», «Светская жизнь» и «Политические обзоры». Все за последние три года. Роши же, перетаскивая по ее просьбе папки на стоявший рядом стол, заодно поделился с девушками последними новостями о событиях на втором этаже кадетского общежития.