купило все усилия.
В общем, день прошел на редкость скучно и бездарно, но зато потихоньку начал созревать и оформляться план мести Гарлату. Он появился, когда Дари уже шел обратно в здание академии, торопясь успеть на встречу в библиотеке и хотел срезать путь прямо через площадку для конкура. И едва не снес одно из препятствий — тому хватило легкого точка, потому что размытая дождем грязь уже едва удерживала столбы основания. Да, идея возникла именно тогда.
Но с этим позже. Сейчас дела ему предстояли более актуальные и менее приятные. Его ждала ресса Эрселин.
Пепел шел по коридору академии. Шел на разговор к Эрс как на схватку — напряженный и сосредоточенный. Но уговаривать его на это Рин не пришлось — спокойно и без нервов обдумав ситуацию он и сам все понял. Действительно, если девушка рассказала ей вчера правду, и если ресса эту правду приняла, разговор нужен был ей даже больше, чем Пеплу. Тут Рин не ошибалась ни капли. Поэтому вопрос в библиотеке он ей задал всего один:
— Почему Эрс тебе поверила?
— Эрдари, я дочь генерала Сорвени, не забыл? Единственного человека, который когда-то предложил ей помощь.
И Пепел не мог не согласиться, что это аргумент. А следующим аргументом станет то, что он готовился сейчас сделать. Только нужно все-таки дойти до ее двери и заставить себя в нее постучать… Постучала Рин. Из нее вообще получился хороший конвоир. Даже лучше, чем из Красавчика и Фэл, которые тоже шли рядом с таким видом, словно не хотели дать ему ни малейшего шанса сбежать по дороге.
Эрс их действительно ждала, дверь оказалась не заперта.
Услышав негромкое: «Войдите», Дари неожиданно для всех подошел прямо к ней и опустился на колено:
— Я виноват, ресса. Я принес вам свою голову.
С минуту в тишине комнаты слышалось лишь как ветер воет за рамой окна, пытаясь прорваться внутрь. И чье-то прерывистое дыхание. Всхлипами. А потом Эрселин нерешительно тронула его волосы. Раз, другой… На третий пальцы коснулись лба, явно совершая какой-то ритуал.
— Нет. Виноват не ты. Встань.
— Я прощен? — Пепел поднял на нее глаза.
— Нет, — повторила она.
И лишь через несколько секунд очень томительной паузы закончила:
— Нет. Мне не за что тебя прощать, мальчик. Разве что благодарить. Но к этому я пока не готова. Встань.
Пепел поймал ее руку, коснулся губами запястья и поднялся:
— Спасибо, ресса.
Никто, кроме Фэл не понял, что же на самом деле сейчас произошло, но попустило всех, причем попустило ощутимо.
— Ресса Эрселин, — теперь Пепел стоял и смотрел ей прямо в глаза, не отрываясь. — Я не жду благодарностей. Я просто хочу вам сказать, что больше никто никогда и ни с кем такое не сотворит. Ресс Ретенауи об этом позаботился.
— И ты, — ее голос было едва слышно.
— И я, — не стал он спорить. — Помог. Уж как вышло.
— Да, — невпопад ответила она, но быстро встряхнулась: — Присаживайтесь. Нам есть о чем поговорить.
Начала она первой, когда все более-менее устроились и закончили с возней:
— Мне написал отец. Никогда этого не делал с тех пор, как я уехала, а тут вдруг… Писал, что чувствует себя не очень, утрясает дела и хочет, чтобы между нами не осталось непонимания. В этом вопросе тоже. Его, мол, и так оно слишком давно мучает.
Эрс пригубила воды и продолжила уже более твердо:
— Признался, что сын не умер, как мне сказали, но был очень и очень слаб. Что-то с даром. Мальчик не мог его принять, потому, что полукровка, и это убивало. Его отправили к Краспу, чтобы тот попытался хоть что-нибудь сделать, но поскольку надежды почти не было, меня решили не обнадеживать. Просто сказали, что он умер.
— Чушь. И поэтому наверняка ложь. — припечатала Рин.
Эрс ничего не ответила, но смотрела слишком отрешенно.
— А потом? — попыталась разрядить обстановку Фаэлин.
— Когда перестали сомневаться, что он выживет, я как раз сбежала. Решили, что сын, как и вся семья, мне не нужен, потому и оповещать незачем.
— Тем не менее, сами они его у Краспа не забрали тоже? — На этот раз вопрос задал Пепел. — Потому, что смесок? Не чистая кровь?
— Да. Именно поэтому, он так и написал. И знал, что я поверю. Его отношение к такому секретом не было никогда.
— И оставил ээ… позор своего рода Краспу в качестве… Кого? Что он вам сказал?
— Пациента. Тот продолжал его лечить.
— Извините, ресса Эрселин, но опять ложь. Потому, что чушь. Вынужден согласиться с Норин. И зачем в таком случае я его… убил? По версии вашего отца?
— Вместе с Краспом. Заодно.
— Зачем? С какой стати? Нет, ресса, это опять чушь. И ложь.
— Думаю, ты прав, мальчик. И думаю, мне просто не хотелось об этом думать. Вот и все. А еще он мне поклялся. Никогда этого не делал, а тут вдруг… Да еще в письме.
— Поклялся в чем? В том, что убил его я? Наверняка только в этом.
— Именно. Но мне тогда было не до таких тонкостей.
— Я понимаю, ресса.
— Нет! — взгляд ее вдруг стал острым, а на лицо вернулись краски. — Не понимаешь! Что ты вообще можешь понимать?
— Да! — взгляд Пепел не отвел, наоборот, подался в ее сторону. — Могу и понимаю! Думаете, ресса, вы одна такая? И больше никто никогда никого не терял?
Это взбодрило ее не хуже пощечины. Первую секунду казалось, что Эрс его ударит. Попытается, по крайней мере. Но потом она опять словно потухла:
— Что ж, наверное мне действительно стоило об этом напомнить.
— О чем отец вас попросил? — как ни в чем не бывало вернулся к теме Дари. — Он ведь попросил, правда?
— Потребовал, — не стала спорить она. — Сделать все, чтобы ты покинул академию.
— В смысле, бесчестным ублюдкам, с руками по локоть в крови, в ней не место? — усмехнулся он.
Ресса молча кивнула.
— Ясно. И как вы собирались это устроить? С помощью господ Солана и Зеранта?
— Солан? — Эрс удивилась. — Нет, конечно. Кто он такой? Я немного… поговорила с ректором.
— Поговорили так, как это умеют Шоргуа? — осторожно уточнила Фэл.
— Разве что совсем чуть-чуть. У меня слабый дар.
— Ага, а уже лорд Фарнис накрутил Солана. Логично, — вынужден был согласиться Пепел. — А Проф? Господин Зерант, в смысле?
— Нет, с ним вообще странно получилось. Мы просто обсуждали как-то работы кадетов на химической кафедре, в том числе ваши эксперименты с усилителем. Я лишь намекнула, что вы наверняка используете наработки Краспа. Все ваши успехи исключительно из-за этого.
До Пепла внезапно дошло и он продолжил сам, когда ресса сделала паузу:
— И тут он вдруг заинтересовался тем, что раньше считал игрушками? И пожелал максимум подробностей?
— Да.
— Вы понимаете, что он сам решил ими воспользоваться? Этими наработками, которых на самом деле нет и не было?
— Догадываюсь. Я скажу ему, что это не так. Что я ошиблась.
— Разумеется, ресса. А он, разумеется, не поверит. Подумает, вы сами рассчитываете что-то с этого получить. И окончательно уверится, что все это правда. Будет только хуже.
— Боюсь, что так.
— Поэтому, лучше оставить как есть. По крайней мере, теперь я предупрежден.
глава девятнадцатая
Декана они встретили уже возвращаясь к себе. И Пепел тут же заступил ему дорогу:
— Господин Валент, мы сейчас с Ноксом на перевязку ходили… В общем, мне показалось, что с рессой Эрселин не все в порядке. Думаю, вам стоит к ней зайти.
Тот окинул его задумчивым взглядом. Потом еще одним. И все-таки уточнил:
— Уверены, Равеслаут?
— Нет, — честно ответил тот. — Но, сдается, именно сегодня у вас есть неплохой шанс.
— Понял. Спасибо, кадет.
— Будете должны, Валент.
— Что-о?! — не сразу поверил в услышанное тот, и Пепел успел-таки слинять, пользуясь моментом.
— Подожди, — пару минут спустя притормозила его Рин. — Не поняла, это что ты сейчас сделал?
— Влез не в свое дело, — пожал он плечами. — У тебя учусь.
— В смысле, в личные дела декана? — оторопел Красавчик.
— Угу. И Эрс. Я давно эти дела просек. Глядишь, если там все устроится, нам тоже польза будет. В виде двух подобревших наставников.
— Это если устроится, — с сомнением протянула Фэл. — А если наоборот?
— Увидим. — опять дернул он плечом.
За ужином все четверо сидели притихшие, еще не успев отойти от тяжелого разговора и постоянно возвращаясь к тому, что услышали от Эрселин. Потому и стол выбрали подальше и в углу потемнее — настроения общаться с кем-то еще не было совсем. Пепел механически, не чувствуя вкуса запихивал в себя рагу, что было на него было совершенно не похоже, и при этом явно прокручивал что-то в голове.
— Что? — не выдержал Красавчик, когда Дари в очередной раз застыл, не донеся вилку до рта. — О чем думаешь?
— Два вопроса, — негромко сказал тот, и облизал пустую вилку, не заметив, как содержимое шлепнулось обратно в тарелку.
Роши посмотрел на это печальным взглядом, и поскольку Пепел снова замолчал, рискнул предположить:
— Зачем рессам добывать тебя из академии и что хочет Зерант?
— А? — встрепенулся тот. — Нет, как раз с этим все ясно.
— Так поделись светом своего озарения с остальными. Нам, в отличии от тебя, не ясно совсем.
— Было бы что озарять, — Пепел пожал плечами и отложил прибор в сторону. — Вытащить меня отсюда им нужно для того, чтобы расспросить. Хорошенько, тщательно, не торопясь…
— И без свидетелей, — закончила Рин. — Пытки сейчас не в моде, общественность может не понять и не оценить, если узнает. И высказать им свое «фи».
— Именно, — не стал спорить Дари. — А про Зеранта еще проще. Идея рессы вышибить меня из академии показалась ему очень богатой — как только он сообразил, что тогда сможет сам примазаться к ээ… наработкам Краспа.
— То есть к твоему усилителю?
— Ну да. Он-то уверен, что это одно и тоже.
— Может быть. — кивнул Роши. — И что же тогда тебе непонятно?
— А вопросы у меня остались такие: откуда рессам известно, что это я убил измененного, и откуда они знают про архив и бумаги Краспа. Кто им сказал?